Заблуждение сердца - Natallisha
Серж прекрасно понимал: что это абсолютная правда. Может, неудача первого брака сделала его параноиком… Только Машу он чувствовал на все сто процентов, вплоть до малейших нюансов ее родного голоса. С ней что-то происходило, однако она не хотела этим с ним делиться.
-М м м, – промурлыкал предмет его мыслей, – на чем мы там остановились?
-На пуговице, – слегка изменившимся голосом отозвался Серж, опрокидывая девушку на постель.
-Вот уж, никогда не думала, что буду испытывать трудности с такой простой вещью,- но ее рука уже бродила по поясу его джинсов.
Утро пришло в город, как рыжее чудо, сбросив шлепанцы и мягко ступая по мокрой, после ночного дождя, земле. Занимался прекрасный солнечный день, где-то внизу на лужайке залаяла Лэсси, весело гоняясь за Темой - ее любимое занятие. Рома, впервые за много дней, просыпаясь не ощутил почти привычной головной боли и жжения в горле, вместо диванного валика его рука скользнула по прохладному хлопку подушки и…
С минуту он не решался открыть глаза, опасаясь, что восхитительно прекрасное ощущение, бившееся внутри, исчезнет вместе со сном.
-Я же вижу, что ты не спишь, – раздался совсем рядом смеющийся любимый голос, – не притворяйся.
-А ты давно проснулась? – в его тоне все еще звучали нотки сонного томления.
-Не очень, –взгляд Полины, сияющий и радужный, буквально окутывал молодого человека живительным теплом, будто стремясь охватить его всего целиком. Внезапно, он задержался на его запястье и девушка напряглась, словно силясь что-то вспомнить, и в то же время не желая этого.
-Милая, что с тобой? – Рома перевернулся на спину и взял ее за руку, мягко поглаживая пальцы.
-Часы... –пробормотала Полина, как-бы про себя, –она забыла про часы.
-Что? – Рябинин перевел взгляд на прикроватную тумбочку, на которой лежал его Роллекс.
-Лера, забыла снять часы.
При упоминании этого имени по телу молодого человека прокатилась холодная волна дрожи, смешанной с отвращением. То жуткое пробуждение в Англетере он наверно запомнит до конца своих дней, а более того последующее понимание, что жена видела омерзительную сцену. Он резко сел на постели, пытаясь справиться с охватившей его безысходностью, этого факта не изменить никогда, не стереть из памяти Полины, и из своей собственной.
-Ром, – Полина тоже сев, приникла сзади к его плечу, – мы должны об этом поговорить, мы должны разобраться. Кто нам устроил эту ….эту гадость и почему? Ведь не Лера же, в самом деле? Зачем ей это?
-Хотел бы я задать ей этот вопрос, – глухо отозвался Рябинин, – но она как сквозь землю провалилась. У нее нет в Питере родных, вся ее история от начала до конца - ложь, ее родители живут совсем в другом городе. И естественно, ничего не знают.
-Расскажи мне: что произошло в тот день? – тихо попросила девушка. –Зачем она тебя позвала? Что ей было нужно?
-Она хотела поговорить о моем дяде, –чужим даже для самого себя голосом отозвался Рома.
-О Всеволоде Григорьевиче? – удивленно произнесла Полина.
-Да… Сказала: что он хочет перехватить контракт с Томасом, что прилагает для этого максимум усилий. В принципе, для меня это не было новостью, Туманов честолюбив и если сможет обойти меня где-нибудь, обязательно это сделает. А тут - такая хорошая возможность.
-Я помню, что он вытворял после оглашения завещания, –задумчиво проговорила Полина, – скандалы какие закатывал, особенно тот, последний, в офисе. Что он только тебе не наговорил...
Рома повернулся к жене и осторожно коснулся ее волос.
-Думаю, он тоже помнит, он явно не ожидал, что ты явишься туда и, прямо с порога, налетишь на него, меня тогда так удивило твое вмешательство.
-Удивило? Я боялась: ты будешь в бешенстве, мало полоумного дяди, так еще я. Что о нас подумали твои партнеры, я и представить не могу. Наверно, решили, что жена у тебя жуткая мегера, с дурным воспитанием.
-Я был не в бешенстве, а в восхищении, когда понял: что ты пытаешься меня от него защитить. Больше всего на свете мне хотелось тогда тебя крепко обнять и сказать: как я тебя люблю, как для меня важно то, что ты сделала.
-И мне, – Полина придвинулась к нему ближе, – мне тоже этого хотелось, хотелось сказать, что я не верю ни единому его слову, тому бреду, что он нес.
-Я был уверен, что потерял тебя навсегда, – севшим голосом отозвался Рома, – проклинал минуту, когда захотел узнать побольше о планах дяди и согласился с ней выпить. Мне не мог прийти в голову такой кошмар. Не знаю: что она подсыпала в бокал, но больше я ничего не помню. Не помню, вплоть до того, пока не проснулся… У меня дико болела голова, и я ничего не мог сообразить, тогда я еще не знал… что ты….это видела…
-Мне очень жаль…. – еле слышно проговорила девушка, – я оставила тебя с этим одного.
-Я бы хотел сам себя оставить. Что я мог тебе сказать? Как объяснить: что это ложь, чей-то злой умысел. Знал: что ты мне ни за что не поверишь, я бы согласился на любое наказание, если бы это могло помочь. Даже на твое призрение и ненависть, я понял все, что ты почувствовала, когда я уехал, получив ту анонимку.
-Рома,- она обвила его руками за шею, – я тебя не наказывала, не хотела сделать тебе больно. Точно так же, как и ты не хотел тогда, я это знаю. И я… тебе верю.
В его взгляде, устремленном на нее, одновременно вспыхнули искры невероятного облегчения, изумления и радости. Он притянул девушку к себе и отыскал манящие губы, как путник, нашедший в знойных песках спасительный оазис.
-Спасибо,- выдохнул он, оторвавшись от нее лишь на секунду.
Его руки блуждали по ее телу, опьяняя трепетно нежной лаской. Полина ощутила: как ее постепенно покидает скованность, мешающая отозваться на его безмолвный призыв. Впервые, ей захотелось не просто взять, но и вернуть ему, до последней капли, острое сладостное наслаждение, подаренное ей. Впервые, стерлись границы, за которые девушка не решалась выходить. Внутри нее медленно разгоралась огненная волна страсти, а ладонь, скользнув вдоль его тела,
