Выбор сердца - Ника Верон
— А если я не хочу тебя видеть?
Впрочем, видеть сейчас не хотела не только его. Вообще — никого! Кроме одного единственного человека, приславшего замечательное фото из Лондона! Выглядел просто отлично. Даже, как показалось — посвежевшим.
— Придется потерпеть, — разливая по чашкам чай, вновь заговорил Алантьев. — Потому что я не хочу завтра узнать, что женщина, которую я любил, сотворила какую-нибудь глупость и оказалась в лучшем случае в больнице. Оно того не стоит, поверь.
С минуту Ритка ошарашенно смотрела на гостя. Что ей сейчас попытались в достаточно завуалированной форме сказать? Он решил… Нет, может она, конечно, и импульсивная, а временами и не совсем адекватная (как, во всяком случае считала Маслова), но уж…
— Сережа, я руки на себя накладывать не собираюсь, — проговорила она медленно, в то же время подсаживаясь к столу. — Из-за таких мудаков, как вы, только полные идиотки…
— Отлично, — кивнув и перебивая её, заметил вслух Алантьев. — Продолжай в том же духе. Я хотя бы узнаю, что думаешь в том числе и обо мне. Хотя, если не ошибаюсь, в нашем случае послала меня ко всем чертям ты.
А в его взгляде она увидела… Привычные смешинки. Те самые, которые, в последнее время их близкого общения, так раздражали. А вот сейчас… Сама невольно улыбнулась.
Ушел Алантьев, как и обещал, через час. А она — выговорилась. Про мужиков. Какие все козлы. Накипело давно. И вот — выплеснулось…
* * *
2 несколькими часами ранее
Санкт-Петербург. Лада бежала по переходу, ненавидя это огромное пространство и недобрым словом вспоминая тех, кто проектировал больницу. Для чьего удобства, интересно? Чтобы попасть из терапии в приемный покой, времени потратить приходилось воз и маленькую тележку!
— Когда его привезут? — Лада, запыхавшись, влетела в приемный покой.
На неё обратили внимание все, кто в данный момент находился в помещении. А дежурный травматолог даже слегка изогнул брови. Её такое выражение лица взрослого мужчины всегда немного забавляло. А вот сейчас…
— Кого? — спокойно прозвучал вопрос дежурного врача. Впрочем, он всегда, сколько знала, был спокоен. Наверно, свой отпечаток профессия накладывала. Она же даже в своей терапии умудрялась разнервничаться так, что и успокоительные с трудом помогали.
— Константинова, — выпалила Лада, мысленно ругаясь в собственный адрес, что никак не получается взять себя в руки. — Черт, пострадавшего в ДТП, — а вот чертыхалась крайне редко. Повода не было.
— А ты уже откуда знаешь?
Затихли все. Когда по скорой пришла информация, что в их больницу, как самую ближайшую, везут Алексея Константинова, в движение пришло всё. И, одновременно, пошла команда не распространяться. И уж терапия точно к происходящему отношения не имела. Если только проговорился кто-то из персонала, голова определенно полетит…
— Мне только что позвонили, — выпалила она, стараясь хоть немного успокоиться.
— Тебе? — переспросил дежурный с неуместной сейчас усмешкой. — Ладочка, а ты у нас на столько значимая фигура в больнице, что… — строго посмотрев на молоденькую сотрудницу, с жесткими нотками в голосе закончил, — Лада, ему сейчас не до фотосессии будет, и не до автографов, уж поверь мне. Тем более, по имеющейся информации, без сознания.
— Не поверите, в курсе, — дыхание, наконец-то, пришло в норму. Теперь осталось дождаться скорую с пациентом и…
— Тогда отправляйся в свое отделение, — нарушая ход её размышлений, закончил светила медицины. Вот все они, хирурги, травматологи с высока своей значимости посматривали на мало кому интересных терапевтов. По крайней мере — в их больнице.
— Аркадий Сергеевич, это мой свекор! — Лада вдруг разозлилась. И почему с ней постоянно, как с ребенком. Что не спроси.
— Подожди, так ты, что… — тон доктора мгновенно изменился со снисходительно-всепрощающего на вполне серьезный. — Лада Константинова… — медленно продолжал он, внимательно, словно видел впервые, присматриваясь к их молоденькому терапевту. — Так это… — что-то прикинул в уме, всё же с тенью сомнения поинтересовавшись, — Жена старшего его? А что молчала?
— Не вижу необходимости с транспарантами бегать, — огрызнулась Лада, пряча обиду. Вот сейчас совсем не время и не место. — Так, когда его доставят? Уже известно что-то о состоянии? Сильно тяжелый?
— По данным скорой — без сознания, — повторил Аркадий Сергеевич, с недоверием посматривая на молоденькую докторшу. — Реанимация, хирурги, вспомогательные службы — на готове. Ждём.
… Ожидание растянулось еще минут на 10–15, а, кажется — на целую вечность. Несколько раз порывалась позвонить мужу. Димка сегодня был дома и, раз до сих пор не примчался, и ей не отзвонился, значит относительно случившегося был не в курсе. В последний момент решительно убирала телефон в карман халата. Если ему до сих пор ничего неизвестно, то… Как сказать — не представляла…
Какое-то время со стороны наблюдала за царившей в приемном покое рабочей суетой. Весь медперсонал действовал спокойно, быстро, слажено…
— С ума сошла, на место положи, — сделала ей замечание одна из медсестер, когда забрала из вещей доставленного пострадавшего телефон. Какая сила заставила именно этот предмет вытянуть из вещей Константинова, и сама понять не могла.
— Мне можно, — обронила она, рассматривая сильно треснувший экран. Во время аварии был в руках? Не припоминала, чтобы Алексей Петрович имел привычку разговаривать во время нахождения за рулем. Нет, разговаривать-то разговаривал, но, обычно, ставил на громкую (наушники не любил), а телефон на панели крепился… Или с магнитного держателя слетел…
— Лад, главный узнает… — вновь начала дама в медицинском костюме.
— Нормально все будет, — отмахнулась Лада, делая попытку запустить мобильный. Сама не могла понять, что именно, но какая-то неведомая сила тянула к этому предмету. Самое время мужу позвонить бы, а она… Она, словно нарочно, оттягивает время. Впрочем, да, представления не имела, как преподнести Димке новость сегодняшнего дня.
— Лад, не дури, — её снова резко одернули, попытавшись забрать телефон. Это уже не шло ни в какие рамки. — Тебя Константинов по судам затаскает. Он свою личную жизнь, знаешь, как охраняет…
— Не поверишь — в курсе, — обронила она, убирая телефон и, наконец, направляясь из приемного покоя. — Разберусь сама, не беспокойтесь, — Лада постаралась выдержать ровный тон. — Никто мне ничего не сделает.
— Ин, оставь, ничего ей не будет, — к ним вернулась одна из сестричек, что сопровождала каталку с пострадавшим в смотровую. — Невестка
