Главное – любить (СИ) - Наталия Веленская
Или кого-нибудь другого. Память предательски подкинула мне картину недавнего поцелуя с Шакуровой. Прикусываю до боли губу, чтобы прогнать болезненные образы. Нужно просто задать несколько вопросов и выслушать ответы. Я смогу, я справлюсь. И может быть, потом мы действительно сможем поговорить, как взрослые люди. И я смогу понять действительно ли он выбрал ее или у нас все-таки есть шанс…
Если Саша, конечно, вообще захочет со мной говорить.
— Да, она здесь, — отвечает Ярик. — Только это не совсем репортер…
— Только не говори, что ты позвал кого-то из блогеров, — Корсаков сурово взирает на главного пиарщика.
— Ну я же не самоубийца, Александр Романович, — открещивается Мереминский. А мне хочется хмыкнуть в ответ на столь голословное заявление. С учётом того, что выбор моей персоны на роль интервьюера будет похлеще, чем позвать какого-то непонятного блогера. — Не переживай, ты её знаешь.
Ноги сами собой сделали шаг в сторону разговаривающих друзей. Будто какая-то неведомая сила потянула меня выйти из тени и наконец предстать перед взором Корсакова. Хотя бы чтобы просто посмотреть ему в глаза.
— А вот и она! — бодро кричит Мереминский, указывая рукой в мою сторону.
Время будто остановилось.
Я делаю последние разделяющие нас шаги. Прикрываю на мгновение глаза, окунаясь с головой в знакомый аромат парфюма. И останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки. Сердце гулко стучит в висках и, казалось, его стук с лёгкостью могли сейчас услышать все окружающие. Но мне было плевать.
Саша наконец оборачивается в мою сторону. Серая дымка глаз прожигает меня насквозь, в очередной раз выбивая воздух и моих легких и точно стирая ластиком мои способности нормально дышать и мыслить.
Устало раздражённое выражение слетает с его лица. Я замечаю едва уловимый шок, там на самом дне стального взгляда, который вмиг становится абсолютно непроницаемым. Его невозможно прочесть или понять.
И от этого становится невыносимо страшно.
Глава 75
Мы находимся на огромной кухне. В разы больше той, на которой мы с удовольствием готовили в квартире Саши. Мне сложно сосредоточиться на интерьере, потому что всё мое внимание целиком и полностью приковано к Александру третьему. Но даже мимоходом я отмечаю продуманный до мелочей уютный дизайн. Приятные глазу природные тёплые оттенки создавали ощущение, что мы находимся не в кулинарной школе, а на кухне в своём собственном доме. И даже дрожь, которая волнами накатывала по моему телу, немного отступала под действием этой расслабляющей обстановки.
Интервью должно было проходить во время готовки. И это было просто ножом по сердцу — вот тем самым большим и острым ножом для мяса, что сейчас приветливо поблёскивал передо мной на подставке. Потому что воспоминания о таких наших совместных вечерах никак не желали уходить из моей памяти. И эти светлые радостные моменты оседали в душе той самой тяжестью, от которой нет-нет да хочется проронить слезу, и невозможно вдохнуть полной грудью. Когда как никогда в полной мере остро осознаешь, что оказывается, вот они были те самые крупицы счастья. Которые можно было собрать руками, но вместе этого ты безжалостно рассыпал их по ветру.
На нас с Сашей закрепили микрофоны. И мы двумя застывшими статуями расположились рядом с кухонным островом.
Ярик напоследок критически осмотрел нас. В глазах Мериминского я вижу всполохи веселья, а мне вот не смешно от происходящего. И Корсакову тоже.
— Вопросы приготовила? — своевременно интересуется главный пиарщик.
— Да.
— И много у тебя вопросов? — наконец разрывает тишину Саша, когда Ярик покинул наше молчаливое общество.
— Три, — честно ответила я.
Брови Корсакова иронично взлетают вверх:
— А ты неплохо подготовилась.
— Ну знаешь ли! — шиплю я, и в момент делаю боевую стойку. — Я об этом интервью узнала час назад. Но будь я в курсе, что задумал Мереминский, то ноги бы моей здесь не было!
— Вот как?
И снова это непроницаемое выражение лица.
Чёрт бы его побрал! Если он рад меня видеть, мог бы хотя бы улыбнуться разок. А если нет, и я уже опоздала со всеми этими примирениями, то нечего меня через весь этот театр абсурда прогонять!
Ярик, как заправский режиссер, даёт нам команду, что можно начинать.
Гнетущее молчание заполняет пространство. Мы с Сашей сверлим друг друга взглядом, но не произносим ни звука. Первой сдаюсь я и перевожу взгляд на камеру:
— Приветствую всех, кто заглянул к нам сюда в это невероятно уютное и атмосферное место. Меня зовут Елизавета Бельская и сегодня мне выпала честь стать первым учеником кулинарной школы «Кулинарио», которая совсем скоро распахнёт свои двери для всех желающих в новом ТРЦ «Корсар». Подробнее об этой школе и о самом торговом центре мы поговорим с генеральным директором холдинга «АКВИРС ГРУПП», который построил это совершенно новое для Самары место, а также идейным вдохновителем кулинарной школы — Александром Романовичем Корсаковым. Здравствуйте, Александр Романович! — выпалила я на одном дыхании, под удивлёнными взорами всех присутствующих. Клянусь, даже непроницаемая маска Корсакова и то на какое-то время была отброшена в сторону. А у Мериминского и злюки Марины и вовсе упали на пол челюсти.
Приклеиваю к себе милую располагающую улыбку и смотрю на Сашу.
— Здравствуй…те, Елизавета.
— Сегодня у нас довольно необычный формат — вам предстоит отвечать на вопросы прямо во время приготовления блюда. Расскажите, а что именно мы с вами будем готовить?
На каждое моё уважительное «вы» мне кажется, у Корсакова слегка подрагивают губы. Будто он изо всех сил сдерживает себя, чтобы не улыбнуться. Во всём остальном, он по-прежнему похож на отстраненную и холодную статую. Мог бы и подыграть, засранец! Интервью в первую очередь будут смотреть его сотрудники, а он с ними всегда дружелюбно и открыто общался, не то что сейчас со мной!
— Знаете, Лизавета, поскольку мы с вами находимся в семейной кулинарной школе, то хотелось бы приготовить то, что любят и взрослые, и дети, — наконец-то немного оттаивает Корсаков, и я отчётливо вижу, как в его глазах кружатся весёлые чертята. — А значит, это должно быть что-то сладкое. И то, что с лёгкостью смогут повторить наши зрители. Например… кекс.
— Кекс? — как попугай повторяю я, не веря своим ушам. Нет, он точно издевается!
Глава 76
— Именно, — Корсаков явно доволен произведенным эффектом и
