И сядет солнце на Востоке (СИ) - Кристина Ли
— Теперь! — Зорян отпустил искрящийся поток и он угодил, пройдя через шахту, прямо в пол первого этажа и рассеялся, — Мы можем поговорить по факту, господа следователи?! Ибо мне нужна ваша помощь, а вам моя!
Варнава неспешно и впервые с дрожью поднялся, осознав, что дымка вокруг его тела развеялась, а смотрел он в глаза больше похожие на черные провалы. Смотрел всего мгновение, прежде чем лицо отца Даниила пришло в норму.
— Кто вы? И…куда… — Саша шокировано посмотрел на мужчину опять, только потом уловив взгляд Игоря.
— Я уже представился. Однако… Тебе и так должно быть ясно, что перед тобой колдун. А проще и понятнее для вашего люда — карпатский мольфар, — ответил Зорян и подал руку Радуцкому, который не осмелился принять помощь мужчины, и поднялся сам, отойдя от него на шаг со словами:
— Я уже видел такое! Ваш сынок! Он тоже…этот…бесноватый?
— Мой сын — последний и рода Верши Го́ра, и первый наследник престола карпатского княжества, простолюдин! Потому… Я бы попросил вести себя почтительнее!
Варнава пытался понять то, что увидел, но логического объяснения произошедшему не находил. Саша осмотрелся и вытирая дождевые капли с лица произнес первое, что пришло ему в голову:
— Где Станислава? И почему Даниил…
— Она в холодном мире, следователь Варнава. Тела, найденные в Карпатах — стража, а вернее личная охрана молодого княжича Ярослава Рюриковича. Мальчик, который заблудился — и есть княжич помешаник. А жертва — женщина психолог, которую убили, когда исчезла Станислава, работала на монгольского хана Шерхана, родного брата великого хана степей и Монголии Терхана. Именно она стала платой, когда мальчика опять пришел спасти слуга Арысь Полынь мольфар Фалько. Он и убил женщину, отправив Станиславу и молодого княжича обратно в холодный мир, чтобы Шерхан не добрался до мальчика в этом мире.
Варнава схватился за бетонный выступ, продолжая попытки осмыслить слова мужчины. Однако если поверить именно им…
— Всё сходится, кроме одного, — прошептал Александр и задал следующий вопрос, — Если даже предположить, что ваш фэнтезийный рассказ, достойный экранизации Голливудом — правда, то как в этом замешана Виктория, которая исчезла точно так же, как Стежа?
— Вы опытный человек, — ухмыльнулся Зорян и окинул Варнаву пристальным взглядом, — За вашей коллегой следили с того самого момента, как к ней в руки попало дело об убийствах мечами. Ровно как и за моим сыном вели слежку, пытаясь понять сохранил ли силу наш род.
— Видимо, сохранил, — скривился Радуцкий и поправил на голове кепку.
— Да, но ценой смерти моей дочери и двоих сыновей, юнец. Этот мир чужд для нас, и не принимает.
— Однако вы не вернулись, а значит не захотели устраивать такое месиво? — Саша почти привел своё состояние в норму, всё же продолжая с опаской смотреть на отца Даниила.
— Для того, чтобы вернуться надо открыть переход со стороны холодного мира, следователь Варнава. Придя сюда, ваш мир стал нашей тюрьмой, ссылкой и местом гибели. Он давно утратил силу богов, а потому мы бы не смогли открыть переход назад. Следовательно, это сделал именно Шерхан. Вы его видели, и уверен уже догадываетесь с кем именно провела свой последний вечер подруга вашей коллеги. Арвай Нармаев не кто иной, как тот самый Шерхан, следователь Варнава. А то, что мы сегодня обнаружили здесь — плата за то, что он пронес в холодный мир из вашего. И судя из количества невинных жертв, Шерхан отправился домой не с пустыми руками, а значит в моём мире начинается война. Новая, которая может стать самой кровопролитной в истории холодной реальности. И если Шерхан и Терхан одержат победу… — Зорян выпрямился и приподнял подбородок пробасив, — Уверяю, они придут за этим миром точно так же! А принеся с собой скадоний — вашей реальности, вашим людям, странам и порядку… — Зорян сделал паузу, заметив первый проблеск понимания в глазах Варнавы, — Всему придет конец, следователь Варнава! Всему! Он превратит мир лишенный колдовства в вызженную степь, подобную той, которую уже однажды оставил за своими плечами их отец Тулук-хан!
Радуцкий стоял молча и не двигался совсем. Мужчине казалось, что он попал в какой-то дикий сон, или шоу, где разыгрывают наивных идиотов. Однако увиденное прежде, и сказанное этим ненормальным теперь, поселило в Игоре настоящий страх. Опять вернулась картина из подвала, от чего даже гроза и холод от порывов ветра не были столь ощутимы.
— И где теперь этот Шерхан? — задал вопрос Радуцкий, хорошо понимая, каким будет ответ отца Даниила:
— Очевидно в холодном мире, юнец… — ответил Зорян, заклиная Морану защитить его последнее чадо от меча ханского правителя.
Однако промысел богини был в другом. Изящною моложавою рукой, богиня смерти плела свою пряжу. Нити искрились в свете звёзд и опутывали собой земли междумирья, сквозь которые, подобно окну, были видны оба мира. Сейчас богиня лишь продолжала плести, смотря на то, как её молодой слуга стоит прямо напротив монгола.
Даниил продолжал осматривать поляну, и уже понимал, что Шерхан следил за ним. Вернее, это очевидно делал тот, кто беспрепятственно мог ходить между мирами. Таким человеком мог быть только колдун. И мольфар не ошибся, когда из воды за его спиной вышел старик с седыми волосами. Высокий, статный, он был облачён в хламиду старца.
— Познакомься, князь Вершигора! Ты ведь родился в другой реальности, и не ведаешь кто из твоей семьи остался в этой, — Шерхан спокойно осмотрел старца и кивнул ему, дав тем самым дозволение обратиться к своему племяннику.
— Ты так похож на отца, Даниил. Я словно в очи брата своего смотрю, — прохрипел старец, но как только ступил на берег, стал менять облик, в мановении ока обращаясь в мужчину примерно того же возраста, что и отец Даниила.
Вершигора гортанно выдохнул и сжал ножны клинка в руке так, что кисть задрожала, а сам мольфар обратился в холод, коим и стал, когда наполнил себя силой госпожи до краев.
— Ты кто такой, чтобы говорить подобное? — пророкотал Даниил и посмотрел на Шерхана, уже понимая как тот смог открыть переход между реальностями опять.
— Как ты посмел пойти против воли золотого бога, старец?! — продолжил Даниил, чем вызвал смех Шерхана.
Хан только сощурился и присмотрелся к мольфару пристальнее, зная по чему нужно ударить:
— Ты бы не вопросы задавал, князь Вершигора, а спешил в стольный Киев, где твою женщину
