На кончиках пальцев - Таня Лисаевская
У Александра округлились и без того большие глаза от удивления. Похоже, раньше никто не давал ему отпор. Что ж, это было ей на руку.
Она больше никогда не будет жертвой.
Затекшими и непослушными пальцами Лея успела достать нож из волос, воспользовавшись паузой его замешательства.
— Дрянь! Ты что, убить меня собралась, долбаная сука? — истерически завизжал он, удерживая руку на шее, из которой текла кровь.
— Ты этого заслуживаешь, — но убивать его Лея не станет.
— Катись к дьяволу! Можешь попрощаться со своей карьерой! И только попробуй проболтаться, тебя потом вообще ни на одну работу не примут, шлюха! — проорал он, указывая на дверь. — Я тебя засужу и саму посажу, тварь. Тебе никаких денег не хватит.
Спорить с ним она не стала. Переключаясь в реакцию «беги», Лея схватила свою сумочку с дивана и, наставляя нож, покинула кабинет. Не помня, как добежала до лифта, она только в зеркальной кабине увидела свое отражение и нанесенный урон лицу. Нижняя губа распухла, но не была порвана. Кровоточили только десна, но зубы остались целы. Основной удар пришелся на подбородок и на нем уже зрел синяк. Прикрываясь сумочкой, девушка пересекла холл, стараясь смотреть в пол. Вызвала такси и уехала в коттедж.
Сообщение от Кира гласило:
«Встретимся там, поеду сразу после тренировки».
***Обрадовавшись, что Кира дома нет, она первым делом направилась в душ. Пробыла Лея там больше часа, стараясь оттереть от себя всю грязь встречи, каждое касание Александра, каждое гадкое слово. Увидев, как кожа стала красной от трения, Лея почувствовала снова приступ удушья. Рука задвоилась, в ушах зазвенело, и она начала делать жадные вдохи, но воздух не поступал. Внутри все забилось мелкой дрожью от аритмии, как будто клетки тела начали распадаться, и оно теряло свою плотность. Всеми силами Лея сосредоточилась на образе Кира, чтобы прогнать приступ.
Затем перед глазами замелькали все моменты, когда она сумела дать отпор. Тогда, когда прокусила руку дилеру. Когда защищала Кира в драке. Как приставила нож к горлу Марка. Ее поведение на стадионе, когда отбивалась от болельщиков, чтобы пройти к Кристине. И, наконец, как сегодня смогла постоять за себя перед Александром. И Лея начала смеяться. Приступ паники сменился истерическим смехом, и она не могла его ни сдерживать, ни контролировать. С каждым смешком кислород порциями стал наполнять организм девушки. Ее смех разбивал гул в ушах, и тело как будто пыталось что-то исторгнуть из себя, но никак не могло.
Ее скрючивало, как будто все спазмы в использованном теле начинали растягиваться и мышцы приходили в норму. Грудная клетка рывками то уходила внутрь, то снова высвобождала плечи. Живот делал похожие сокращения, как перед рвотой, но ничего не выходило. Тело просто дрожало и билось, словно в конвульсиях, пока дыхание не начало восстанавливаться. И Лея стала медленно сползать по стеклу кабины и плакать.
Слезы, обжигающие и крупные, катились из глаз, словно водопад. Сколько же их там? Сколько же их скопилось за всю ее несчастную и безрадостную жизнь, и вот, наконец-то, они нашли выход. Как же давно она не плакала. Как же бесконечно долго ей не удавалось этого делать. Словно какой-то запрет на них был снят, будто прорыв дамбы. Крупная дрожь била ее изнутри, плечи сотрясались от рыданий. Но чем сильнее Лея плакала, тем больше ощущала, как тело сбрасывает с себя точно свинцовые бляшки. И сейчас Лея не убегала. Она слушала свое тело и все, что оно пыталось сказать за все эти годы надругательств над ним. А Лея рыданиями принимала каждую свою боль и каждое чувство, что застряло в нем.
«Прости меня. Прости меня. Прости…»
И обнимала себя за плечи, подтянув колени к груди, пока каждая непрожитая эмоция не высвободилась, превращаясь в слезы и всхлипы.
После того, как все вышло, Лея сидела под струями воды на дне душевой кабины и уже тихо улыбалась. Она никогда в жизни не чувствовала себя так легко, как сейчас. Даже ноющая боль в челюсти прошла.
— Кира, — прошептала она и улыбнулась. Она пойдет на вечеринку и помирится с ним.
Наряд на бал девушка выбрала на днях, и Кир его не видел. Затягивая корсет, Лея предвкушала его реакцию, ведь платье было просто великолепным. Золотая ткань, покрытая черной блестящей сеткой, струилась, образуя пышную юбку до пола. Сам корсет расшит черными камнями, сверкающими холодным свечением, словно обсидиан. Черные перчатки до локтей завершали образ.
Закончив с платьем, Лея закрутила в красивые жгуты пряди на висках и заколола их на затылке, оставив две у лица. Сзади ее волосы были распущенными. С синяком пришлось повозиться, но поэкспериментировав с консилерами, ей удалось его скрыть. Губы она накрасила прозрачным блеском, сделав акцент больше на глаза, потому что помада подчеркнула бы припухлость с одной стороны нижней губы.
Еще раз оценивающе пробежав глазами по образу в зеркале, она взяла клатч и пошла вниз. В гостиной ее встретила Ирина. Лея задержала дыхание и остановилась как вкопанная на лестнице, не ожидая с ней пересечься и опасаясь, что удар будет заметен. Но Ирина, казалось, была ослеплена ее образом и ничего не увидела.
— Господи, ты настоящая королева! — с умилением воскликнула она, поднимаясь с дивана. — Лилия, какая же ты красавица!
От смущения Лея не смогла вымолвить ни слова и только потупила взгляд, желая поскорее уйти.
— Вы с Кириллом будете просто великолепно смотреться на балу. Он будет в смокинге, — уточнила его мама на вопросительный взгляд Леи. — Я видела сегодня утром, как он примерял костюм. Вы будете как король и королева и затмите всех!
«Не золотой принц», — пронеслось в голове у Леи.
— Лилия, ты не моя дочь, — начала Ирина и Лея напряглась, — но я так хочу, чтобы ты стала ею, — дрогнувшим голосом сказала эта добрая женщина. — Я как мать
