Сладкий грех. Искупление - Лина Мур
— Я всё равно… буду тебя любить… всегда любить…
Моя голова наполняется шумом и громким пульсом. Лёгкие сжимаются от нехватки кислорода, причиняя боль.
Крик вырывается из горла Слэйна, и поток воздуха врывается в моё горло. Кислород царапает мою гортань, я захлёбываюсь кашлем. Кручусь на кровати, растирая горло, и сквозь мутное зрение смотрю на то, как мечется Слэйн. Он хватается за голову. Его снова выгибает. Он падает на пол и ползёт. Ударяет себя по голове, скулит. Всё заканчивается, когда он забивается в угол и стискивает пальцами свою голову.
— Слэйн, — сипло зову его, подползая к краю кровати.
Он весь сжимается, сотрясаясь всем телом. Мне безумно больно смотреть на него в таком состоянии, и я боюсь. Чёрт, я так боюсь, что сделала хуже.
Осторожно спускаюсь с кровати и медленно подхожу к нему. Слэйн вскидывает голову и скалится, вжимаясь телом в угол комнаты.
— Тише… тише, это я, — выставляю руку вперёд, чтобы успокоить его. Сейчас глаза Слэйна мне так напоминают тот самый затравленный взгляд, который я видела на видео сегодня. Он боится боли и жестокости. Он готов защищаться, потому что ему внутри больно и плохо.
— Я не угрожаю твоей жизни, Слэйн. Я никогда не угрожала ей. Я люблю тебя, — шёпотом заверяю его и опускаюсь на колени. Страх исчезает из его глаз, и они становятся полны раскаяния и грусти.
— Прости меня. Прости, я испугалась. Прости…
— Что ты сделала со мной? — шипит он, шумно дыша сквозь стиснутые зубы. — Что ты сделала?
Он резко хватает меня за запястье, до боли стискивая его.
— Я… я… произнесла кое-какие слова… я думала, что помогу тебе. Твой отец… он так говорил на видеозаписи. Он… заставлял тебя выпустить добычу и вернуться обратно к нему. Ты напал на Ангуса… и он произнёс это, а я повторила. Прости, я больше никогда этого не сделаю снова. Я была в панике. Я… прости меня. Я не знала, что тебе будет настолько плохо, и тебя вырвет, а потом ты отключишься. Прости меня, Слэйн. Прости меня, — мямлю я.
— Энрика, — Слэйн стонет, отпуская мою руку, и снова хватается за голову. — Мне больно… мне так больно. Он всегда меня так тренировал, и после каждого незавершённого дела, когда жертва ускользала, мне было жутко больно. Я помню только отголоски этой боли и отравление. Оно ядом проникало в мою кровь, и я не мог прийти в себя некоторое время, а отец не говорил мне причины. Потом я увидел, что он делал на видео, но легче не стало. Он давал задание, а потом резко отзывал меня, заставляя ломать выстроенную в голове схему. Он знал, что я остро реагирую на подобное.
Чёрт, я не смотрела дальше видео, потому что обрадовалась тому, что якобы нашла нужные слова. Следовало всё проверить. Следовало.
— Зачем ты это сделала? Я практически избавился от реакции на эти приказы… я…
Внезапно он вскидывает голову и щурится. Он даже не дышит, бегая напряжённым взглядом по комнате, а потом останавливается на мне.
— Я собирался убить Лиама. Я планировал это, — шепчет Слэйн, и я киваю ему. — А сейчас… сейчас я просто хочу набить его морду, и всё. Это сработало. Это…
Слэйн рывком хватает меня за талию и сажает на себя. Взвизгиваю от неожиданности, а его руки уже на моей голове. Он притягивает меня к себе.
— Скажи это снова. Скажи это мне снова! Прямо сейчас! Скажи! Я держал бумаги тогда! Я держал свои наброски охоты на жертву, сейчас я держу в руках свою жертву! Скажи! — кричит он.
— Нет… я не могу… нет… тебе будет больно. — Выгибаюсь, чтобы выбраться из его захвата, но он стискивает мою голову, отчего я издаю хриплый стон. Он раздавит, к чёрту, мой череп!
— Говори! Прямо сейчас! Энрика, говори! — орёт он.
Жмурюсь от боли, страха и повысившегося в крови адреналина. Я боюсь…
— Говори!
У меня в ушах звенит, а шейные позвонки хрустят из-за моих усилий, чтобы выбраться из рук Слэйна.
— Говори! Скажи их! Энрика, скажи их! Дай мне спасти тебя! Говори!
Я не в силах терпеть боль. Я не могу…
— Дьявол, брось мясо! Твоей жизни ничто не угрожает! — выкрикиваю и жмурюсь, ожидая, что сейчас Слэйн вновь будет выгибаться так, словно из него бесов изгоняют.
Наступает тишина. Сила, с которой Слэйн стискивал мою голову, ослабевает.
— Нет! — кричит он и отталкивает меня от себя. Я падаю на пол, с ужасом отползая от Слэйна.
— Нет! Нет! Нет! Это нечестно! — Он ударяет кулаками себя, затем по полу и стенам. Он лупит всё, что попадается ему под руки.
Я вздрагиваю каждый раз, когда раздаётся очередной удар, а потом Слэйн просто открывает рот и орёт. Мне не страшно, а больно. Я зажимаю свои уши руками, потому что слышать этот крик, словно он умирает, невыносимо.
Всхлипывая, понимаю, что всё закончилось. Открываю глаза и вижу Слэйна, безразлично смотрящего на меня. Его взгляд пустой. Вытираю слёзы на щеках и боюсь даже шелохнуться.
— Что ты наделала, а? — хрипит Слэйн. — Я пытался говорить себе эти слова сотню раз, и ничего не получалось. Мне их говорил Каван, результата не было. А ты смогла, Энрика. Смогла, но что ты сделала? Ты выбрала не себя.
Горечь в его голосе разрывает меня.
— Ты понимаешь, что у тебя был один-единственный шанс стать свободной от меня? Ты могла избавиться от этого ада рядом со мной. И что ты сделала, Энрика? Чёрт, что же ты наделала? — Он опускает голову и качает ей.
— Я…
— Ты не спасла себя! Не спасла! Ты могла это сделать! Ты могла использовать эту установку только один раз, потому что больше она не работает! Один раз! И ты, чёрт возьми, спасла ублюдка, который планировал изнасиловать тебя! Ты спасла ублюдка, который не заслуживает жизни! Ты спасла ублюдка, а не себя! Что ж ты за дура такая? — обвинительно выкрикивает он.
Вздрагиваю, как от пощёчины, а внутри рождается желание защищаться от нападок, что я и делаю.
— Пусть я дура, Слэйн, но дело было не в Лиаме. Дело было в тебе. Я спасла не его, а тебя. Только тебя. Пусть я до сих пор твоя жертва, но я могу с этим справиться. Мне плевать на это. Мне важно, чтобы ты не брал на себя этот грех. Да, я больше думаю о тебе, чем о себе. Потому что ты для меня на первом месте. Ты, — тихо отвечаю я.
Слэйн усмехается, словно не верит мне.
— Я того не стою, глупая. Я ничего не стою. Я ничтожество. Я ублюдок. Посмотри, что я с тобой сделал? Посмотри, сколько ран на твоём теле, а на сердце? Посмотри.
— Раны заживут, меня они не волнуют. Я не боюсь тебя и ни о чём не жалею. Я не могла полюбить ничтожество и ублюдка, потому что всегда видела в тебе силу и упорство, спрятанное и ледяное сердце внутри, которому не хватает ласки и заботы. Тебя научили видеть себя вот таким ничтожным, но это неправда. Ты другой, Слэйн. Для меня ты другой, и я буду бороться дальше с тобой и с твоим злодеем. Мне на него плевать, потому что мне он не страшен…
— Я бросил в тебя нож! Я чуть не убил тебя!
— Да, но это сделал не ты, а он. Не ты, а твой отец, потому что он твердил тебе о том, что ты должен быть один. Кому должен? Ему? Нет. Ты сам выбираешь то, что хочешь, а не твой мёртвый отец. Ты не обязан никому мстить и убивать. Ты можешь защищаться, когда твоей жизни угрожает опасность, но сейчас тебе никто и ничто не угрожает.
