Ты не знаешь о дочери - Елена Безрукова
— Да.
— Так ты невеста?
— Нет, — изогнула я одну бровь. — Как видишь, кольцо было в урне.
— Этот старый осёл тебе… — он шумно выдохнул и оборвал на полуслове — к нам спешно шли мужчина и женщина. Именно их мы ждали на переговоры.
Мы оба навесили на лица улыбки. Я сцепила пальцы вместе, боясь за окончание этого вечера. Сейчас Роман не скажет больше ни слова при поставщиках, но когда те уйдут, наверняка вернётся к этому разговору…
— Таким образом, мы можем предложить вам самые выгодные условия на рынке, — вещал поставщик.
— А какие у вас будут гарантии? — спросил Рома.
Поставщик долго рассказывал о гарантиях.
— А вот этот пункт? Мы можем туда внести изменения?
— Какие именно?
— Катя, расскажите, пожалуйста.
В тот вечер мы пришли к соглашению и на утро договорились подписать договор. Я в самом деле смогла поддержать Романа, который всё-таки ещё пока плавал в информации, но успел многое уяснить, запомнить и держался молодцом.
Поставщики остались довольны и уехали. Мы — от лица компании, тоже — получили скидку на первые партии товаров.
— Поехали домой? — спросила я, надеясь, что он забыл о кольце и не вернётся к этому разговору.
— Да, поехали, — ответил он и встал, протянул мне руку и помог подняться с дивана.
Я выдохнула и пошла следом за ним к выходу из ресторана. Казалось, что Роман в самом деле и думать забыл о Викторе и его подарке, который сегодня волей судьбы вернулся ко мне словно бумерангом.
Мы доехали до дома, и у самого крыльца Роман остановил машину, снова помог мне выйти, но как только я хотела идти, то вдруг притянул за руку к себе так, что я врезалась в него и уткнулась носом в шею.
— Ром… Ты чего? — всполошилась я, понимая, что его он продолжит меня касаться, я снова дам слабину и наделаю ошибок.
— Этот старый осёл хотел тебя сделать своей женой? — спросил он, довольно ощутимо сжав мою талию пальцами.
Серые глаза смотрели так, что если бы на моём месте стоят Виктор, то уже был бы растерзан.
Глава 67
Катя— Хотел. А что? — спросила я, пытаясь убрать от себя его руки. Иначе я просто начинаю задыхаться…
— Какое он право имел… — сжал плотно губы Роман. Он не договорил, но всё было и без того ясно.
— Ты мне будешь закатывать сцены ревности теперь, Ром? — пихнула я его в плечо, но этот медведь и не думал меня отпускать. — Какое на это право имеешь ты? Ты отец моего ребёнка, не муж!
— Ты ему отказала? — проигнорировал мой вопрос Рома.
— Ты думаешь, когда принимают предложение, кольцо в урну выбрасывают? — спросила я. — Отказала, как видишь. Тебе легче стало?
— Стало, — заявил он. — Ты не хочешь за него замуж.
— Гениальный вывод, — усмехнулась я. — Даже ребёнок бы догадался! Отпусти, Ром, я домой хочу.
— Ты всё ещё любишь меня.
Это не аргумент отчитываться перед ним!
— Я так и знала, что своего обещания не прикасаться ко мне ты не сдержишь, — вздохнула я. — Успокойся и езжай домой… Нам ещё с тобой работать.
— Ладно, — отпустил он меня и сделал шаг назад.
Так просто? Непохоже на Романа, но так даже лучше.
— Тогда пока, — сказала я и сделала шаг к двери. Открыла замок ключом и почувствовала, как кто — то тоже тянет за дверь. А потом и его — близко.
— Ром, ты…
Но крепкое тело уже впихнуло меня внутрь дома. А потом медведь поймал меня в капкан своих рук, прижав спиной к стене…
— Питерский, ты наглый… — едва могла говорить я под его поцелуи на моей шее. — …врун… М — м — м…
Сопротивляться ему бесполезно — всё равно не получится. И он это знает, поэтому уверенно вел меня в спальню, зная, что там нам будет хорошо. Оли сегодня дома нет, и можно покричать от души, и мне этого хотелось.
— Зачем? — шептала я, когда было уже поздно.
— Я тебя люблю, Рыжая… Всё ещё люблю.
От его неожиданного признания в момент, когда наши тела сплелись, меня лишило последних крох рассудка, и я прижалась к нему ещё теснее. Пыталась вобрать его в себя словно губка воду. Пыталась снова насладиться им, ведь утром мы опять расстанемся.
Всё стало ещё сложнее…
— Ты меня любишь тоже, — сказал он мне в губы. — И чем быстрее ты это поймёшь — тем всем будет лучше.
К утру голос был сорван, тело ломило от огромного количества ласк и удовольствия, а мы обессиленные уснули на одной кровати без одежды…
* * *— Доброе утро, — услышала я и зажмурилась.
Яркое солнце ударило в глаза, потому что кто-то раскрыл шторы. А ещё я учуяла где-то возле себя запах кофе… И почувстовала навалившееся на меня тело, и новые поцелуи.
— Вставай, Рыжая! — говорил мне Роман, когда его губы на время освобождались. — Иначе я тебя сожру, и на работу мы не попадём…
— Я встаю… — ответила я, понимая, что проигрываю ему.
Ещё немного и я скажу «да». Катя, не сломайся. Ты же знаешь, что будет снова больно! Это Питерский. С ним любовь с привкусом соли и стекла…
— Тогда пей кофе, и поехали.
Он уже явно был в душе — волосы блестели от воды. Я решила сначала насладиться кофе из рук Ромы — он варил его в турке для меня. Совсем как раньше… Никаких сердечек в чашечке на сей раз не было, зато сам напиток был приготовлен с любовью…
— Вкусно, — сказала я, выпив почти разом всю чашечку. — Спасибо.
— Тебе спасибо.
— За что?
— За прекрасную ночь… Хоть я снова её почти отнял у тебя.
