Стелла Камерон - На вершине блаженства
Над головой неслышно колыхалась красноватая крона земляничного дерева. С кожистых листьев капала роса, застревая алмазиками на легких нитях паутины.
Блисс зябко обхватила себя за плечи руками и вздрогнула.
Себастьян сжал кулаки. Ее волосы были наспех собраны в пучок на затылке. И была видна бледная, нежная шея. Наверное, если легонько поцеловать ее в шею – просто прикоснуться на миг губами и подождать, – то Блисс сама повернется и прижмется к его груди.
Себастьян погладил ее по спине.
– Ты не можешь сердиться на меня за то, что я хотела выслушать ее. – Блисс повела плечами. – Я ведь обыкновенная женщина.
– Блисс…
– А теперь она мертва, и я знаю, что это не несчастный случай. Я видела, как начался пожар. По-моему, кто-то выследил меня. И шел за мной по пятам. Они хотели, чтобы и я погибла там.
– Ого! – Он резко развернул Блисс лицом к себе. – О чем это ты говоришь?
Ее костюм был испачкан, а на лице остались пятна пепла.
– Это очень скоро можно будет узнать из газет, – устало промолвила она.
– Но я спрашиваю тебя сейчас!
– Ох, Себастьян, ты наверняка будешь ужасно зол на меня!
– Любимая, я просто не могу на тебя злиться!
– Кристал позвонила мне и сказала, что хочет рассказать всю правду. Я отправилась поговорить с ней в дом к ее отцу, на горе Кугуара. И пока я была там, кто-то подбросил огонь в их окно. Если бы я не стояла возле самой двери, меня бы здесь не было. Трейлер сгорел дотла. Он загорелся и взорвался – ни мистер Мур, ни Кристал не успели выскочить.
До Себастьяна эта новость дошла не сразу. Он машинально схватил ее за рукав. Погибла… Кристал – погибла? Наверное, ему следовало бы радоваться, но ничего подобного Себастьян не чувствовал.
– Ты договорилась с ней встретиться – и ничего не сказала мне?
– Ты бы не захотел, чтобы я туда пошла.
– Чертовски верно подмечено – не захотел бы! И не позволил бы тебе туда соваться!
– Себастьян, – она слабо попыталась разжать его кулак, – ты не вправе пускать или не пускать меня куда-то.
– Ну тогда я смог бы придумать, как тебя остановить.
– Ты же сказал, что не можешь на меня злиться. Что не станешь на меня злиться, что бы я ни сделала.
– Значит, я ошибся. Я просто в ярости, маленькая дуреха! Господи, я же чуть не потерял тебя! Черт побери!
– Не смей при мне чертыхаться!
– Я буду чертыхаться… – Он умолк и перевел дух. – Ты ведь могла погибнуть…
– Да, знаю. Я же сказала, что меня тоже собирались там сжечь.
– Ты пошла к ней, потому что по-прежнему мне не веришь!
– Дело не в этом. – Она отчаянно замотала головой. – В голосе Кристал звучало раскаяние, и я не могла не откликнуться на ее просьбу.
– А кроме того, не могла не выяснить до конца, что же случилось.
– Да! Будь по-твоему, да! Я действительно хотела знать все до капли! Потому что все еще не понимаю тебя, а ты не желаешь ничего объяснить!
– Я рассказал тебе все, что было необходимо. – Каждое слово давалось ему с трудом, с болью, как будто с Себастьяна живьем сдирали кожу. – И самое главное здесь то, что я не насиловал Кристал! Я никогда в жизни не насиловал женщин – я просто не способен на такое!
– Я тебе верю.
– Ах, как мило! Премного благодарен!
– Твой сарказм отвратителен. – Блисс отпихнула его и пошла наверх по склону. – Он совершенно неуместен. Он тебе не к лицу.
Плато пошел за ней. Но прежде чем они успели дойти до крыльца, Блисс резко развернулась и побежала куда-то вправо, вокруг дома, раздвигая густо разросшиеся фуксии, покрытые розовыми цветами.
Она вбежала в кухню всего на секунду раньше Себастьяна. И оба застыли при виде Бобби Кроу – босого и в пижаме. В обнимку с неразлучной Спайки он сидел на заднем крыльце. Мальчик и собака составляли превосходную пару – встрепанные, с перепуганными глазами.
– Бобби. – Блисс наклонилась и схватила малыша в охапку. – Ты что здесь делаешь? – И тут же на нее зарычала Спайки.
– Провал должны были закрыть сегодня, правда?
– Да, – ответил Себастьян вместо Блисс. – Рабочие приедут сегодня утром.
– Видишь? – Бобби ткнул пальцем куда-то в глубь кухни.
Себастьян проследил за его пальцем, но ничего достойного внимания не заметил.
– Она пропала, – пояснил Бобби. – Либерти подарила ее тебе и Блисс. А он взял ее и бросил в провал. Он заставил Либерти плакать.
– Рыба, – вспомнила Блисс и подошла к тому месту на полке, где стояла эта нелепая скульптура. – Зачем ему это понадобилось?
– Эй, утенок, а может, тебе лучше еще поспать? – предложил Себастьян, опускаясь перед Бобби на корточки.
– Здесь была полицейская машина. Она привезла домой тетю Блисс.
– Да, была. – Себастьян осторожно сжал хрупкие ручонки. – А ты очень любишь свою тетю Блисс, верно?
Бобби серьезно кивнул и продолжил:
– Вик сделал это вчера вечером, как только уехала мама тети Блисс и сама тетя Блисс тоже уехала. Мама с тетей Фаб говорили, что им жалко тетю Блисс. И я пошел повидаться с тетей Блисс, но она уже уехала.
На сей раз Себастьян набрался терпения и слушал Бобби, не перебивая. Блисс налила в стакан молока и дала мальчику.
Бобби отпил глоток и принялся рассказывать дальше.
– Сначала я подумал, что за мной пришла мама. Я подумал, что она увидела, как я удрал и пошел сюда. И я спрятался. – Он лукаво улыбнулся. – Я хотел на нее налететь. Она ужасно сердится, когда я на нее наскакиваю.
Себастьян молчал, молчала и Блисс, но он заметил скользнувшую по ее губам легкую улыбку.
– Это была не мама, это был Вик – и с ним Либерти. И она уже тогда плакала.
– Это нехорошо, Бобби, – вырвалось у Себастьяна. – Взрослые иногда бывают очень жестоки друг к другу.
– Я хочу достать ее рыбу обратно.
– Это слишком глубокий провал, утенок. – Себастьян тревожно переглянулся с Блисс. – И лазить туда опасно. Я ведь потому и собрался его запечатать. А уж если что-то туда упало – так тому и быть.
– Она неглубоко. Я почти сумел ее поймать.
Себастьян снова глянул на Блисс.
– Бобби, – заговорила она, и Себастьян слышал, как ее голос дрожит от рвущегося наружу страха. – Ты что, заходил за ограду? Ведь иначе к провалу не подобраться!
– Вик повалил столбы. Они там и остались валяться. А я подползал туда на пузе. – Он высоко поднял исцарапанный фонарик. – Там не видно дна.
– Да, – подтвердила Блисс. Ее губы дрожали. – Говорят, что ближе ко дну он поворачивает вбок.
– Я видел рыбу Либерти. И подумал, что смог бы ее поймать – если бы был чуть-чуть побольше. Она развалилась на куски. Но мы могли бы ее склеить. Тетя Фаб уже склеила турецкую тарелку. Ты даже не знала, что ее разбили.
