Истина в деталях - Р. С. Болдт
— Я тебе нужен, да?
Выпрямившись, он расстегивает джинсы и стягивает их вместе с трусами-боксерами, его член оказывается на свободе. На кончике собирается блестящая капелька влаги, и моя грудь поднимается и опускается от тяжелого дыхания, когда он обхватывает пальцами его толстую длину и крепко сжимает.
— Вам это нужно, профессор? — его низкие, хриплые слова вызывают прилив влаги к моей сердцевине. Беря меня за бедро, он прижимает широкую головку к моему клитору, и я бесстыдно раздвигаю ноги шире.
— Пожалуйста. — Мне все равно, что я умоляю, мой голос — это пронзительный стон.
Он сжимает челюсти, его ноздри раздуваются, и наши глаза сталкиваются.
— Ты моя. Слышишь меня?
Когда я киваю, он вводит в меня головку, и мои губы размыкаются в беззвучном вздохе.
— Да, детка. Ты вся моя.
Глубоким толчком он погружается в меня до самого основания, одна рука лежит на моем бедре, а другая зарывается в мои волосы. Он сливается своим ртом с моим в неистовом поцелуе. Наши зубы клацают, языки скользят и переплетаются, а он входит и выходит из меня, сильно толкаясь бедрами.
— Я чертовски люблю тебя. — Его слова, произнесенные резким шепотом, заставляют мое сердце заколотиться в горле.
Вслед за этим раздается мой рваный шепот.
— Я люблю тебя. — Я впиваюсь в его рот еще одним поцелуем, запоминая ощущение его губ на своих. — Я люблю тебя. — С каждым поцелуем я запоминаю его прикосновения. — Я люблю тебя.
Каждое касание его члена о мой клитор подталкивает меня все ближе к краю, дыхание сбивается на короткие вздохи. Наши рты сталкиваются в диком поцелуе, который распаляет все нервные окончания в моем теле.
Похоть наполняет мои вены, они бурлят, наши тела сливаются воедино, его бедра бьются все сильнее и настойчивее, пока он не подталкивает меня за грань.
Я впиваюсь ногтями в его бицепсы, он заглушает своим ртом мой крик, а мои внутренние мышцы сжимаются вокруг его твердого члена. Его резкий стон отдается на моих губах, когда он еще два раза ударяет бедрами, прежде чем влажный жар заливает меня.
Он зарывается лицом в мою шею, и наше затрудненное дыхание заполняет комнату. Я провожу рукой по изгибам мышц на его спине и по плечам. Перебирая пальцами его волосы, я закрываю глаза и клянусь всегда помнить эти ощущения. Как сильно я люблю этого мужчину.
И всегда буду любить.
Лука изменил меня — из зрителя, сидящего на трибуне в моей собственной жизни, я превратилась в активного игрока на поле.
Несмотря на это, фундамент моей жизни разрушен. Все, что я считала правдой, исчезает как дым. Я должна все восстановить. Сделать так, чтобы мой фундамент был устойчивым и прочным. Не разваливающимся, основанным на лжи или полуправде.
«Все, что ты любишь, скорее всего, будет потеряно, но в конце концов любовь вернется в другом виде».
Антонио упомянул эту цитату Франца Кафки в своем дневнике, и она прочно заседает в глубинах моего сознания.
Я люблю Луку Никохавеса, но сейчас неподходящее для нас время. Он идет своим путем, который ему предначертан. Его дорога гладко вымощена, и на ней почти нет препятствий, которые могли бы помешать ему добраться до места назначения.
Если я чему-то и научилась в этом путешествии, наполненном поразительными откровениями, так это тому, что жизнь способна отклоняться от курса, когда ты меньше всего этого ожидаешь.
Иногда ваш внутренний GPS-навигатор вводит вас в заблуждение, и вы попадаете на закрытую дорогу или в тупик, которого не ожидали. Изменить маршрут — это выход, но не всегда самый простой. Это может означать потерю времени, а возможно, и терпения.
Мне кажется, что я пережила больше изменений и неверных направлений, чем положено. Приходит время завершить все свои маршруты и отправиться в новый путь, с новыми пейзажами.
Пришло время раз и навсегда узнать, кто я такая.
Семьдесят первая глава
Оливия
Отхожу назад, чтобы осмотреться внутри таунхауса, и издаю вздох.
Не знаю, что больше угнетает — то, что в два чемодана поместилось почти все самое важное, или то, что в коробках, которые грузчики упаковывают и затем отправят мне, в основном лежат учебники по психологии и несколько моих любимых художественных романов.
Моя маленькая сумочка вместе с дневником Антонио засунута в рюкзак для ноутбука. Выдыхаю и бормочу про себя: «Я готова».
— Что ж, чертовски вовремя.
Я оборачиваюсь, сердце готово выскочить из груди. Моя сестра прислоняется к стене, с ее пальцев свисают ленты подарочного пакета.
— Господи, у тебя что, непереносимость стука? Клянусь, я заставлю тебя носить колокольчик на шее или что-то в этом роде.
Она усмехается.
— Я тоже рада тебя видеть. — Она подходит и обнимает меня за плечи.
Моя сестра везет меня в аэропорт. Моя сестра-близнец. Вот уж точно слова, которые я никак не ожидала произнести.
— Это было возле твоей входной двери. Нам придется каким-то образом засунуть его в один из твоих чемоданов. — Она протягивает мне пакет с подарком, и весь кислород улетучивается из моих легких, потому что я узнаю этот пакет.
К верхней части приклеена записка, нацарапанная уверенным мужским почерком. Я с любовью провожу кончиком пальца по каждому слову.
Моему профессору,
Мой мир прекраснее, когда в нем есть вы.
Делай то, что тебе нужно.
Я люблю тебя.
Лука
Когда я вынимаю содержимое, воспоминания ярко вспыхивают в моем сознании. Я закрываю глаза, воскресая в памяти тот момент, когда он сделал мне этот подарок. Как я была ошеломлена тем, что он вспомнил, о чем я упоминала.
«Помнишь, что у меня была музыкальная шкатулка?»
А он ответил с фирменным оттенком высокомерия. «Конечно, помню. Я помню все, что ты мне говоришь».
Отбрасываю пакет в сторону и прижимаю музыкальную шкатулку к груди. Несмотря на то, что я знаю, чего ожидать, сердце все равно замирает, когда поднимаю крышку, и звучит музыка. Невыплаканные слезы грозят пролиться, и я быстро смаргиваю их, пытаясь сохранить самообладание.
Мгновением позже Камила молча помогает мне уложить ее среди одежды в один из чемоданов, набитых до отказа. Удивительно, как она чувствует мою потребность в тишине, давая мне минутку подавить свои эмоции и вернуть самообладание.
Она тихим тоном спрашивает.
— Готова?
— Готова настолько, насколько это вообще возможно. — Я тоскливо улыбаюсь.
Она отрывисто кивает.
— Тогда давай отправим тебя в Англию.
Через 30 минут она подъезжает к назначенному выходу на посадку и помогает мне достать чемоданы из багажника. Поставив их на обочину,
