Грешник (ЛП) - Тессье Шантель

— Я не говорю, что мой отец не был в этом замешан, но мог ли Джеймс тоже быть в этом замешан? — спрашиваю я.

— Твое предположение так же хорошо, как и мое, — он оглядывается через плечо на заднее сиденье, чтобы убедиться, что она спит, а затем смотрит на меня. — Элли упоминала, что ты собираешься жениться на женщине по имени Амелия?

Я фыркаю.

— Это был план моего отца. Не мой.

Бросив на него быстрый взгляд, я спрашиваю:

— А что?

— Потому что… — он делает паузу. — У нас был другой план.

Я бросаю на него быстрый взгляд, а он продолжает:

— Вы с Эллингтон должны были пожениться.

— Подожди. Вы с моим отцом договорились, что мы с ней поженимся? — переспрашиваю я.

— Да, — кивает Николас. — Она должна была стать твоей избранной, а потом вы поженитесь.

С моих губ срывается грубый смешок, который я не могу остановить.

— Чертовски идеально.

— Что именно?

— Я умолял отца сделать все, чтобы Элли стала моей избранной, а он сказал, что ты не хочешь, чтобы она была как-то связана с Лордами. И ее мать тоже.

— Ты рожден для этой жизни. Ты не можешь уйти, когда вздумается, — он снова оглядывается на нее. — Помни об этом, когда у вас появятся дети.

Мягкая улыбка расплывается по его лицу.

— Боже, как бы я хотел быть там и увидеть тот день, — склонив голову, Николас проводит рукой по волосам. — Я так много пропустил. Ей повезло, что у нее есть ты.

Я вздрагиваю от его слов.

— Не говори так. Ты не знаешь, что я сделал, чтобы привести нас туда, где мы сейчас.

Я так много лгал Элли и манипулировал ею, что не уверен, что она когда-нибудь будет мне доверять. В смысле, она все еще позволяла мне трахать ее, даже думая, что я изменяю ей с Амелией и собираюсь на ней жениться. Как далеко я должен зайти, чтобы она отвернулась от меня? Надеюсь, я никогда об этом не узнаю.

— Зачем ему врать мне? — спрашиваю я вслух. — Зачем подталкивать меня к Амелии, когда вы двое договорились, что мы поженимся?

— Деньги, — отвечает Николас.

— Как удержать меня от нее, если у них столько же денег? Элли получает доступ к своему трастовому фонду в двадцать пять лет, но никто не может к нему прикоснуться. То есть, наверное, может, если ее сочтут недееспособной. Но для этого нужно было бы создать какой-нибудь институт.

Родители и раньше так поступали. Я видел это среди Лордов. Когда в дело вмешиваются деньги, люди становятся дикими. Даже те, кто уже определился на всю жизнь. Они делают это от злости.

— Но опять же, это бессмысленно — я думаю, он хотел бы, чтобы она стала моей женой, чтобы через меня иметь доступ к ее деньгам.

Я бы этого никогда не допустил.

— «Ашер Корп», — заявляет Николас, выпрямляясь на своем сиденье.

— И что же?

Он смотрит на меня.

— Условие было таково: ты женишься на Элли, а «Ашер Корп» будет принадлежать ей. Конечно, ты будешь помогать ей управлять им. Если свадьбы не будет, Лора сможет передать компанию кому угодно. В том числе и твоему отцу.

«Ашер Корп» — крупнейший в мире производитель оружия и боеприпасов. Ее основал прапрадед Николаса, и с тех пор она передавалась по наследству. Элли была первой дочерью, родившейся в семье Ашеров за последние два столетия. Насколько мне известно.

Лорды нередко «продавали» своих дочерей после рождения. Они не пополняли армию Лордов, к которой те стремились. Мужчины означали власть. Женщины ничего не значили. Но это было еще до времен моих родителей. Думаю, со временем Лорды поняли, что женщины нужны им для производства детей. Они отрезали себе носы, чтобы не портить лица. Я не могу сказать, что Лорды не делают этого и сегодня: некоторые не любят перемен и пойдут на все, чтобы добиться желаемого. Но надо быть больным сукиным сыном, чтобы продать своего ребенка на черном рынке только потому, что он не может носить твою фамилию.

_______________

Я укладываю Элли в нашу кровать, и она поворачивается ко мне спиной, но все еще спит. Я выхожу в гостиную, направляясь на кухню за водой, как вдруг звонит мой мобильный.

— Привет, чувак, сейчас не самое подходящее время, — приветствую я Прикетта.

— Плохой день? — спрашивает он.

— Что-то вроде этого.

Меня до сих пор трясет от мысли, что мой отец воспользовался Элли. Сколько раз он видел ее в таком положении? Сколько фотографий в той коробке? Она не помнит, чтобы мой отец когда-либо принимал в этом участие. Джеймс хотел этого, или мой отец? Элли выросла в окружении моей семьи, знала, что он был лучшим другом ее отца. Поэтому вполне логично, что отец не желал, чтобы она знала о его участии.

— Что ж, позволь мне сделать твой день лучше, — посмеивается Прикетт, и я скрежещу зубами. — Я только что зашел в «Блэкаут» и угадай, кого я вижу?

Он не дает мне ответить.

— Холланда.

— Уже еду.

Мои уши наполняет его нарастающий смех, и я вешаю трубку.

— Я ухожу. Ты можешь остаться с ней? — спрашиваю я Николаса, входя на кухню.

Он кивает, сидя у кухонного острова с бутылкой бурбона.

— Мне больше некуда идти.

Я замечаю, что на нем все еще та же одежда, в которой его привезли три дня назад. Я куплю ему новую, но сейчас у меня нет времени об этом беспокоиться. По крайней мере, они дали ему что-то надеть. На ум приходит парень в смирительной рубашке, напоминающий мне, что могло быть и хуже.

Развернувшись, я иду в свободную комнату и открываю имеющийся у меня сейф. Вытащив пистолет, я закрываю сейф и обнаруживаю Николаса в гостиной. На журнальном столике стоит та же самая бутылка бурбона.

— Могу ли я тебе доверять? — спрашиваю я, показывая ему пистолет.

Он смотрит на меня, оскорбленный моим вопросом.

— Чтобы оставить наедине с моей дочерью? Конечно.

Я протягиваю ему пистолет.

— Стреляй в любого, кто попытается войти в этот дом.

Если быть честным с собой, я доверяю ему Элли. Думаю, у Николаса было несколько врагов, которые притворялись друзьями и поимели его из-за жадности.

— Думаешь, Линк за ней придет? — читает он мои мысли.

— Я думаю, что все возможно, и если меня здесь не будет, я не смогу ее защитить. Поэтому мне нужно, чтобы это сделал ты.

Николас кивает, берет пистолет и откидывается на спинку дивана.

— Даю слово. Если кто-то, кроме тебя, войдет в этот дом, он умрет.

Этого пока хватит. Я достаю из кармана мобильный и звоню Тайсону.

— Да, — отвечает он на третьем звонке.

Он сказал, что хочет, чтобы я сообщил ему, когда решу сделать какую-нибудь глупость из-за киски. Это как раз тот самый случай.

— Предупреждаю. Я приеду в «Блэкаут», чтобы убить одного ублюдка, — заявляю я, направляясь обратно в хозяйскую спальню.

— Син…

— Ты сказал, чтобы я тебя предупредил. Я предупреждаю.

Тайсон тяжело вздыхает.

— Кто это?

— Холланд, — я захожу в комнату, чтобы попрощаться с женой, но вижу, что ее уже нет в нашей постели.

— Я подготовлю для тебя подвал, — говорит мне Тайсон.

Оглядевшись, я вижу, что дверь ванной приоткрыта. Войдя, я вижу, что Элли сидит в душе, прислонившись спиной к кафельной стене и опустив голову на колени.

— Син? — спрашивает Тайсон в ответ на мое молчание.

— Неважно, — перебиваю его я, вешая трубку. Я отправляю короткое сообщение Прикетту, сообщая ему, что перенесу встречу на другой раз, и благодарю за предупреждение.

Положив мобильник на стойку, я снимаю рубашку и обувь, а затем стягиваю носки и вылезаю из джинсов. Мысль о том, чтобы выбить все дерьмо из Холланда, звучала заманчиво. Это было именно то, что мне нужно. Но когда я вижу, как моя жена расстроена и тихо плачет в душе в одиночестве, он может подождать. Он не заслуживает ни минуты моего времени. А вот Элли заслуживает.

Он уже забрал ее у меня на те два дня, когда она страдала от ломки, и я ненавидел каждую секунду этого. Я ничего не мог сделать, чтобы улучшить ситуацию. Но здесь и сейчас я могу что-то для нее сделать. Показать Элли то, что еще никто не делал, — что она на первом месте.