Надоело быть хорошей - Татьяна Тэя
В доме царила какая-то беготня. Обслуга носилась по этажам, может, кто-то генеральную уборку затеял? Матери в библиотеке не оказалось, и Кристофер вышел в сад по другую сторону дома. И напоролся на отца. Абсолютно трезвого и с чашкой чая.
- Привет, - тот будто даже не удивился, увидев его.
- Где мать? – без вступлений начал Крис.
Отец стряхнул пепел с сигареты и бросил короткий взгляд на сына. Сколько они времени нормально не общались? А отцу по хрен, по ходу, было. Мазанул равнодушным взглядом и снова затянулся.
- Где-то наверху, пакует чемоданы, собирается переезжать.
- Вот это новости. К дяде? – Крис вдруг ощутил непреодолимое желание нажать побольнее.
Игнор отца его задевал. И ударить первым было более правильным решением.
- Без понятия, если честно.
Он вроде и ровным тоном ответил, но поморщился. Видимо, не так уж всё равно ему было, как он это демонстрировал. Приятное чувство, что всё-таки задел, словно яд разлилось внутри Криса, заполняя своей разъедающей кислотой каждую клеточку тела. Сейчас капец как Сони не хватало. Её чистоты, невинности и поддержки.
- Понятно, - протянул Крис, тоже потянувшись за сигаретами, - значит, этот день для тебя такой особенный, что ты решил не напиваться и посмотреть на всё трезвым взглядом?
- Не ёрничай, тебе не идёт.
Они какое-то время покурили молча, пока отец снова не заговорил.
- Я в Германию собираюсь.
Крис резко вскинул голову.
- Зачем?
- А ты как думаешь?
Оставалось лишь презрительно фыркнуть, потом горько рассмеяться и уставиться на отца взглядом полным ненависти и недовольства.
- Лучше тебе к Фло не приближаться.
- С чего бы это? Она моя дочь всё-таки.
- Как это? Уже твоя? С каких пор? Решил её принять?
Теперь Крис скатился до откровенного сарказма.
- Я знаю, что она моя. Я ещё год назад установил отцовство.
Воздух вперемешку с табачным дымом резко покинул лёгкие, а в голове загудело.
Он что, бля?
У Криса цензурные слова закончились.
- Только матери не сказал, она то ведь в этом неуверенна. Было даже интересно наблюдать всё это время за ней: она не знала, а я знал.
Блять, знал, не знал, а страдала Фло!
И он, Крис, тоже страдал.
Кулаки резко зачесались. Но бить морду собственному папаше ведь не было выходом? А мать…
- Зачем ты её мучаешь? – спросил вдруг Крис.
- Потому что она мучает меня, - тут же отозвался отец.
- Она что, бля?
Стандартное «следи за своим языком» Крис, конечно, пропустил мимо ушей. В этой семейке делать ему замечания больше права не имели.
- Может, тебе стоит поговорить с ней? Раз она ради тебя чуть не разрушила жизни вашим общим детям? – подчеркнул он последние два слова. – Она из-за тебя это всё делала. И бумаг этих грёбанных. Кстати, где моё спасибо, что я их достал? Поговори уже с ней. Разберитесь, мать вашу, между собой. – Он рубанул ребром ладони воздух. – А потом уже отправляйтесь в Германию вместе, если тебя вдруг так туда потянуло. Но если вы не готовы что-то сделать для Фло, что-то полезное, то даже не лезьте к ней.
Отец очень медленно затушил окурок в пепельнице, а потом выдал короткое и спокойное:
- Я поговорю.
На морде отца царил полный штиль, но Крис знал, что каждое сказанное им слово дошло до папаши.
Чисто из чувства противоречия запульнув щелчком окурок в сад, Крис встал и пошёл к дому, но, сделав несколько шагов, внезапно притормозил.
Импульсы дурацкие, они всё виноваты. А может, голос Сони, звучавший в его голове. Эта малышка делала его менее циничным, рядом с ней ему хотелось быть лучше, и внутри всплывали давно похороненные чувства. Такие, как желание что-то исправить или первым сделать шаг навстречу, хотя шагов этих, видит бог, было охрененное количество.
- Ты кстати, дедом станешь. К весне, - обернулся он, встречаясь взглядом с отцом.
В тёмных глазах под острыми орлиными бровями что-то мелькнуло. Какая-то странная эмоция.
- Пока ещё не решил, буду знакомить тебя с мелочью или нет. Посмотрю на ваше с матерью поведение. И сообщи мне, когда в Германию соберётесь. Мы с Соней тоже подъедем. Это жена моя, кстати. На днях брак зарегистрировали. Много информации за раз, да?
- Да уж немало.
- Но что ж, у вас есть время всё обсудить и обдумать.
Крис впервые уезжал из родительского дома с каким-то лёгким чувством. Его будто что-то отпустило. Жизнь, кажется, менялась, он каким-то шестым чувством это ощущал.
Да, у него никогда не было перед глазами нормальной модели семьи. Там где все любят друг друга, поддерживают, не манипулируют и не строят козней. Крис не знал, как надо, но зато он знал, как не надо. И как у него точно не будет.
Вечером они созвонились с Соней, и когда та спросила, как он съездил к своим, Крис лишь отмахнулся, мол, всё в порядке. Зато Соня рассердилась.
- Стоп... Стоп, Крис. Прекрати... Прекрати все носить в себе. Я ведь по голосу слышу, что ни черта не в порядке. Ты никогда ничего не рассказываешь, отмахиваешься, мол, неважно. Но, посмотри, куда это нас в прошлый раз привело. Мы же обсуждали уже. Ты обещал не закрываться.
Соньку как заклинило, поэтому страх, что новые недосказанности разрушат то хрупкое счастье, которое она, наконец, ощущала, был слишком сильным.
- Ты посмотри на меня, а? Что бы ни случилось, плохое или хорошее, я сразу несусь об этом рассказывать. Мне надо поделиться и радостью, и горем, всем, блин. Просто всем на свете. А ты… Ты все вечно носишь в себе. Прекрати. Ты не один.
Тирада его малышки даже слегка развеселила Криса, хотя Соня, судя по голосу, не улыбалась.
- Соня, ну вот такой я… гребанный скорпион.
- Ты гребанный упрямец, - поправила она. - И к знаку зодиака это не имеет никакого отношения.
Слушать её дыхание и не видеть, не обнять было очень сложно.
- Погоди, я перенаберу.
Крис сбросил звонок, глубоко вздохнул, прежде чем откинуться на подушки и заново, уже по видеосвязи вызвать Соню.
Когда любимое лицо показалось на экране телефона, тиски, сжимавшие сердце, чуть ослабли.
Соня лежала на кровати в тонкой пижамке, подперев голову
