Запретный плод - Юлия Гетта
От этих мыслей я возбудилась и почувствовала, как между ног появилась влажность. Макс, будто уловив мои флюиды в воздухе, положил руку на моё колено и крепко его сжал, чем только усилил мое возбуждение.
Его рука скользнула выше, забралась мне под юбку и, несмотря на то что я сдвинула ноги, пытаясь остановить его действия, без труда добрался до моих трусиков. Почувствовав мое желание, Макс бросил на меня быстрый недвусмысленный взгляд и тут же свернул с дороги, заезжая в какой-то закоулок.
Остановил машину и набросился на меня, проникая пальцами внутрь, заставляя задохнуться от ощущений. В голове промелькнула мысль, что такими темпами до ресторана мы не доберёмся. Я собрала всю волю в кулак и оттолкнула его, стараясь отодвинуться подальше, насколько позволял тесный салон автомобиля.
– Макс, я очень тебя хочу, очень! – начала я сбивающимся от учащенного дыхания голосом.
– Я знаю, – кивнул он, снова потянувшись ко мне всем корпусом.
– Нет, подожди! – выставила я вперёд руки, как бы защищаясь. – У нас ведь свидание! Ты обещал!
– Одно другому не помешает, – ответил он, посмотрев в мои глаза затуманенным от желания взглядом, и я поняла, что сопротивление бесполезно.
– Макс, прошу, давай не будем, – предприняла я последнюю слабую попытку, но он уже вновь проник рукой в мои трусики, одновременно впиваясь губами в шею. И я сдалась под его напором.
* * *
Спустя примерно час мы сидели в одном из самых роскошных ресторанов нашего города. Вид у нас обоих был немного потрёпанный: мое платье помялось, локоны опали, да и одежда Макса не отличалась первозданным лоском.
Зато наши глаза сияли ни с чем не сравнимым блеском, по которому безошибочно можно было определить, чем еще совсем недавно мы с ним занимались.
Мы заказали себе по стейку из мраморной говядины средней прожарки и по бокалу красного сухого вина. После бурного секса в машине у обоих разыгрался нешуточный аппетит.
Вместо того чтобы осуществить задуманный разговор, я сидела, уплетала мясо и улыбалась Максу, как совершенная идиотка. Он признался, что под настроение любит готовить и обещал в скором времени накормить меня умопомрачительным блюдом собственного приготовления. И ещё пообещал после сегодняшнего ужина отвезти меня «в одно место». Что за место, не ответил, сказал, это будет сюрприз.
Я разомлела от выпитого вина, от вкусного ужина, от присутствия Макса и его бархатного чарующего голоса. Теперь все мои сомнения на его счёт казались надуманными, несправедливыми и неуместными. Мне было так хорошо рядом с ним, что весь остальной мир будто перестал существовать. Хотелось, чтобы этот вечер не заканчивался как можно дольше, но как назло, мы даже не успели заказать десерт, как раздался телефонный звонок, и Макс достал из своих джинсов трубку. Посмотрев, кто звонит, он сбросил вызов и убрал телефон обратно в карман.
Мое только успокоившееся сердце снова начало рвать на части от ревности и злости. Подозрения ядовитыми корнями оплели мое сознание.
– Кто звонил? – спросила я, едва сдерживаясь, чтобы не устроить сцену.
– Неважно, – поморщился Макс, но я была почти уверена, что и без него знаю ответ.
– Эта она, да?
– Слушай, я понимаю, как это выглядит, – попытался успокоить меня он, видя моё состояние, – но на самом деле все не так. Между нами ничего нет, и я уже сто лет её не видел и не разговаривал с ней. Я понятия не имею, что этой ведьме понадобилось от меня именно сейчас!
– Тогда почему ты сбросил? Почему не узнал, что ей надо? – спросила я, чувствуя, как в горле образуется комок из слёз.
– Я не хочу, чтобы она испортила наш вечер, – ответил он, начиная злиться.
– Боюсь, она уже это сделала.
Телефон Макса снова зазвонил.
– Ответь, – скомандовала я.
Он послушно вынул трубку из кармана и, бросив быстрый взгляд на экран, принял вызов, а я вся обратилась в слух.
– Алло… Привет… Что случилось?
После этого вопроса лицо его переменилось, брови сошлись к переносице, взгляд помрачнел. Выслушав, Макс крепко выругался и положил трубку.
Я сидела, боясь пошевелиться. Он поднял взгляд и посмотрел мне прямо в глаза.
– Что она сказала? – ледяным тоном спросила я.
– Не она, Марс, – сухо ответил он. – Инна позвонила ему и сказала, что приняла целую упаковку сильного снотворного.
– Господи, – выдохнула я, – да она просто чокнутая!
– Она манипулирует мной, – спокойно ответил он. – Я никуда не поеду, пусть хоть сдохнет там.
Мне стало не по себе. А что если Инна действительно напилась таблеток и умрет? На чьей совести будет её смерть? Смогу ли я спокойно жить дальше, если буду знать, что по моей, пусть и косвенной вине умер человек?
Нет, как бы плохо я к ней ни относилась, но смерти сопернице не желала. Да и не могла я позволить Максу взять на себя такой грех. Как он будет дальше жить, если эта дура и вправду из-за него наложит на себя руки?
– Макс, поезжай к ней, – сказала я после недолгих раздумий.
– Нет, – упрямо ответил он.
– Поезжай, я прошу тебя. А если она вправду умрет?
– Мне плевать.
– Нет, не плевать! – сорвалась я на крик. – Не плевать, Макс! Она любит тебя, пусть странной любовью, но в этом есть и твоя вина! Ведь ты был с ней столько времени! Жил с ней! Занимался сексом! Она привыкла, привязалась к тебе! Ей плохо! Ты должен поехать, Макс! Успокоить, пожалеть! Объяснить, что не любишь больше, и что она ещё найдёт себе другого парня и будет счастлива. Ты должен поехать!
Макс спокойно выслушал мою тираду и ничего не ответил. Он сверлил меня взглядом, и казалось, я его ничуть не убедила.
– Макс, я прошу тебя, ты должен поехать. Ради меня, – тихо добавила я.
– Хорошо, – сдался он, – но сначала я отвезу тебя домой.
– Я доеду на такси, – попыталась возразить я.
– Нет, – отрезал он, и я поняла, что спорить дальше бесполезно.
* * *
Подъехав к дому Марты, Макс взял мою руку и, поцеловав её, спросил:
– Что ты будешь делать завтра?
– Завтра утром мы провожаем Марту в аэропорт. Они с сыном улетают отдыхать.
– Помощь нужна с сумками?
– Нет, муж Марты тоже поедет, думаю, он вполне справится сам.
– А когда вы вернётесь?
– Примерно к одиннадцати, – пожала я плечом, – а что?
– Ничего, завтра узнаешь, – загадочно ответил он.
– Тебе не кажется, что давно пора бы уже уехать? – раздраженно спросила я. – Если Инна сегодня помрет,
