Во всем виновата текила (ЛП) - Фиона Коул
― Сегодня на мероприятии будет Соня, ― сказала Аспен.
― Нет. ― Я уставился на нее самым серьезным взглядом, на который только был способен. ― Мы обсуждали это. Я сказал, что больше никаких трюков и прыжков через обручи. Я музыкант, и если людям этого недостаточно, то я умываю руки. Мне надоело лезть из кожи вон, они должны любить нашу музыку, а не выдуманные истории.
― Знаю. Я позвонила руководству и сообщила им о твоём ультиматуме ― уйти, если они будет настаивать. Я просто сообщила. Это моя работа.
― Знаю, ― устало ответил я. ― Я рад, что они закрыли эту тему.
― Я тоже.
Пару секунд она изучала меня с грустной улыбкой, и меня это раздражало, но я должен был привыкнуть к подобному. Если я собирался прошествовать по красной ковровой дорожке в компании со своей обидой, то мне необходимо смириться с пристальным вниманием.
Возможно, мне следовало согласиться на макияж.
― Погнали, сучки, ― объявил Эш. ― Машина ждёт.
Слишком поздно.
Мы забрались на заднее сиденье лимузина и открыли бутылку бурбона, приготовленную для нас.
Аспен разлила всем по бокалу и подняла свой.
― За победу на «Грэмми» сегодня вечером.
― За победу во всех шести гребаных «Грэмми», ― поправил Броган.
Изобразив подобие улыбки, я чокнулся своим бокалом с бокалами парней и опрокинул напиток в себя. Я должен быть на седьмом небе от счастья, такой же заряженный, как и остальные товарищи по группе. Впервые мы были номинированы на шесть премий «Грэмми». В прошлом году мы были номинированы лишь на одну, нашу первую премию. Вокруг меня царило веселье и смех, но все, о чем я мог думать, ― пустое место рядом со мной.
Она должна была быть здесь, держать меня за руку. Она всегда должна была быть здесь, с самого начала.
В машине воцарилась тишина, никто не произносил ни слова, я поднял голову, обнаружив, четыре пары глаз, неотрывно пялившихся на меня.
― Что? ― спросил я.
― Ничего, ― оживленно ответил Орен, засовывая телефон в карман.
Все заговорили разом, избегая со мной зрительного контакта. Броган поднес пустой стакан к губам, а Аспен уставилась в свой телефон.
Я посмотрел на Эша, зная, что если надавлю, он скажет, что, черт возьми, происходит. Он выдал самую вымученную улыбку, которую я когда-либо видел, ― больше похожую на гримасу, чем на его обычную ухмылку. Теперь я точно знал, что что-то не так.
― Что? ― спросил я настойчивее.
Эш вздохнул.
― Не надо, ― взмолился Орен.
― Да что, бл*дь, происходит? ― взревел я.
― Нова опубликовала пост в Instagram, ― объяснил Эш, передавая мне свой телефон.
Звук ее имени поразил меня, лишив кислорода. Я посмотрел на протянутый телефон так, словно это была бомба, я не хотел его брать, но знал, что возьму. Сдавшись, взял его и посмотрел вниз. Это было видео, и я нажал «воспроизвести». Ролик начинался с ее спины, рыжие волосы распущены и развевались на ветру. Как я и предполагал, перед ней простирались горы и долина. Она выглядела так, словно находилась на краю света.
Заиграла скрипка, камера отъехала назад, и она побежала вперед. Только тогда я заметил ремни и страховочные тросы по обе стороны от нее. Как только она достигла конца платформы для прыжков с тарзанки, голос за кадром произнес «давай», и в замедленном ритме она повернулась, приподняв два пальца вверх широко улыбаясь в камеру, когда звуки скрипки сменились рок музыкой.
Она сияла на фоне солнца, ее волосы были похожи на огненный ореол. Лицо светилось от счастья, а во мне происходило сильнейшее столкновение эмоций... словно две приливные волны, столкнувшиеся друг с другом. Она была счастлива, и я был рад за нее. Я беспокоился, что ее преследовали так же, как и меня, несмотря на то, что она не фигурировала ни в каких статьях, и вот она наслаждалась жизнью ― без меня. От осознания этого в моем животе образовалась тяжесть, лишавшая радости.
Нова была счастлива без меня.
Бл*дь. Я хотел остановить машину и выйти. Нах*й «Грэмми», нах*й все это. В данный момент я хотел бежать без оглядки. Я представлял, что она страдает так же, как и я, но теперь... это видео словно пощечина.
― Я рад, что она счастлива, ― выдавил я, передавая телефон обратно Эшу.
― Она показала свое лицо, ― отметил Броган.
― Я заметил.
― Она никогда не показывала своего лица, ― добавил Орен.
― Ну, что ж, бл*дь, она молодец, ― огрызнулся я.
Они заморгали от вспышки гнева с моей стороны. Впервые за несколько недель я почувствовал гнев, но я знал, что вскоре его место займёт боль.
― Аспен, ― позвал Эш. ― Когда у нас будет перерыв?
Она покопалась в своем телефоне
― В ближайшее время не предвидится. Есть мелкие перерывы, но в эти дни у вас запланированы съемки рекламы.
― Возможно, нам удастся придумать проморолик в котором Паркеру не нужно будет участвовать.
― Зачем? ― спросил я.
― Что бы ты мог пойти за ней.
― Это ничего не изменит, ― пробормотал я.
Он наблюдал за мной... изучал до тех пор, пока мне не захотелось свернуться калачиком и потребовать, чтобы он оставил меня, бл*дь, в покое.
― Тогда, по крайней мере, закрой эту тему, ― мягко сказал он. ― Все время, когда она уходила, ты так и не смог с ней попрощаться.
Когда я думал, что достиг самого низкого уровня, оказалось, что я ошибался. Прощание. Окончательность этого выбила почву у меня из-под ног и оставила лежать на спине.
Бл*дь. Бл*дь.
Я схватился за грудь. Не зная, как пережить эту ночь.
― Твою ж. Бл*дь. Мать, ― медленно произнес Орен.
Он вытаращил глаза и разинул рот, уставившись на что-то снаружи, когда мы подъехали к месту проведения мероприятия.
― Что? ― спросил Броган, отпихивая Орена в сторону.
Орен оттолкнул его и опустил стекло, на что Аспен шлепнула его по руке и велела поднять его обратно. Но было слишком поздно: Орен наполовину высунулся из окна, его отвисшая челюсть превратилась в широкую улыбку.
― Сверхнова, ― крикнул он. Мое сердце подскочило к горлу, и я замер. ― Ты красивая, чокнутая сучка. Посмотри на себя, ты такая сексуальная.
―
