Долгая дорога к тебе - Ксения Вайсман
- Это вы еще от наркоза до конца не отошли, и мы обезболиваем вас хорошо, - сказал Дима.
- У меня все на месте? – почему-то забеспокоился Илья, который никак не мог понять, есть ли у него ноги, и уже подумал о том, что вместо того, чтобы убить себя, он остался инвалидом.
- Все в порядке, ноги-руки на месте, голова соответственно тоже, - пошутил Дима, на что Илья еле заметно улыбнулся, - У вас сотрясение мозга, множество мелких порезов от лопнувшего стекла, но основной удар пришелся на туловище, у вас сломано три ребра, одно из которых проткнуло легкое, печень тоже повреждена, мы все ушили, теперь нужна длительная реабилитация.
- Круто, - усмехнулся Илья, - Боже мой, я реально ни на что не способен, даже убить себя не смог.
- Илья Станиславович, если вы не хотите оказаться в отделении психиатрии, говорите, что не справились с управлением, - посоветовал Дима.
- Где? В психиатрии? О, да! Вот если меня еще запрут в психушку, отец точно откажется от меня, - продолжал подкалывать самого себя Илья.
- Да, кстати, если вы не против, я позову вашего отца, - предложил Дима.
- А он тут? – как-то заволновался Илья и датчик тут же считал ускоренное сердцебиение.
- Да, он ждет, когда вы проснетесь.
- Он в бешенстве? – спросил Илья.
- Нет, он обеспокоен, переживает, как любой нормальный отец, - ответил Дмитрий.
- Нормальный отец, - хотел было расхохотаться Илья, но почувствовав, как от любого напряжения внутри все начинает разрываться от боли, просто усмехнулся, - Да он готов сам меня убить, лишь бы я не позорил его. У меня всю жизнь было ощущение, что он сравнивает меня с кем-то, и это сравнение ни в мою пользу. И, знаете, что я сегодня узнаю? – спросил Илья, но, не дожидаясь логичного вопроса «что?», сам продолжил, - Что у меня есть брат!
- Что?! – не смог сдержать себя Дима.
- Брат! Старший, образцовый брат. Понимаете? Тот, кем отец гордится. А зачем вообще я тогда нужен? И невеста, оказывается, наврала мне, что беременна, я как дурак свадьбу планировал, а она просто хотела замуж за богатенького мальчика! Я никому не нужен, понимаете? – говорил Илья, и Дмитрий не мог не понимать, что пациент на грани истерики.
- Напрасно вы так, - заметил Дмитрий, - Сейчас ваш отец, правда, переживает.
- Ладно, пусть идет, этого все равно не избежать, раньше или позже, он все равно мне все выскажет, пусть сейчас, - безучастно ответил Илья и отвернулся.
Дмитрий вышел в коридор, с каким-то ужасно неприятным осадком в душе. С того момента, как он узнал, что Стас его родной отец, он представлял себе, что для кого-то он являлся идеальным отцом, как со своим сыном он играл в футбол, как они ходили на рыбалку, что у них свои мужские секреты, и это чувство какой-то детской обиды жгло душу, не смотря на то, что у него самого был прекрасный отец в лице Кости. И что сейчас видел Дима? Потерянного, сломленного, несчастного парня, который в свои двадцать семь лет просто боится отца. И где-то в глубине души, ему стало жаль его, того парня, которого вчера он еще и знать не знал. В своих раздумьях Дима дошел до кабинета Хмельницкого. Он заглянул в кабинет и сказал Гаврилову, что Илья пришел в себя.
Отец вошел в палату к Илье тихо и спокойно. Илья смотрел в сторону.
- Привет, - сказал отец.
- Привет, - не поворачивая голову, ответил Илья.
- Как ты?
- Как мешок с костями, - Илья все так же боялся посмотреть на отца.
Гаврилов - старший тяжело выдохнул и, взяв стул, сел рядом с сыном, он не знал что сказать. Ругать бесполезно, так же как и читать нотации. Жалеть глупо. Стас просто сидел молча.
- Ну, говори, говори, что был прав по поводу Яны, что я наивный придурок, что я позорю тебя, что ты не думал, что твой сын станет таким ничтожным, говори, что я никчемный мажор, что алкоголик, - прервал тишину сам Илья.
- Я не хочу этого говорить. Я хочу попросить у тебя прощения, - поджал губы Стас, продумывая, как лучше выразить то, что он хочет сказать.
- За что? – усмехнулся Илья.
- За то, что оказался не таким отцом, каким должен был быть. Я не интересовался тем, что тебе интересно, какие у тебя увлечения, я никогда не хвалил тебя, не гордился.
- А что, было чем гордиться? – спросил Илья, прекрасно понимая, что нечем.
- Было. Мне постоянно говорили, когда ты учился в Англии, что у тебя нестандартное аналитическое мышление, что ты умеешь вести за собой, что ты очень эрудирован и быстро оцениваешь ситуацию. А мне казалось, что это же самой собой разумеющееся, ты же мой сын! И тем обиднее мне было, когда я понял, что ты не собираешься применять все свои способности на благо нашей компании. Меня страшно это взбесило. Я видимо забыл, что ты тоже Гаврилов, а значит, тебя нельзя заставить плясать под чужую дудку. Я же сам был таким, я делал вид, что принимал правила игры, а сам затаившись ждал момента, когда покажу, чья эта игра на самом деле. А ты даже ждать не стал. Твоя жизнь – твои правила. А мне так хотелось подогнать тебя под какой-то шаблон.
- Ну, тебе же было с кем сравнить, - напомнил Илья, имея в виду неизвестного ему брата.
- А знаешь, что у вас общего? – вдруг спросил Стас.
- А у нас есть что-то общее? – удивился Илья.
- Да. Вы оба послали меня к черту, - усмехнулся Стас, - И это не удивительно, в вас же течет моя кровь.
- Ты общаешься
