Маргарет Пембертон - Белое Рождество. Книга 1
Гэвин издал стон. У него не было иного выбора, кроме как оставить записку Полю и уехать на поджидавшем «рено», но он прекрасно понимал, что подобный поступок будет стоить ему должности.
– Сколько времени я буду отсутствовать, Нху? – спросил он, беря в руки лист писчей бумаги.
– Не знаю. Три или четыре дня. Может, неделю.
Гэвин написал: «Поль, я отбываю по важному делу. Объясню, когда вернусь, – скорее всего в конце недели. Гэвин».
Он положил записку на стол Поля, надеясь, что вернется с таким замечательным репортажем, что не придется оправдываться, и вслед за Нху вышел на улицу.
– Я не поеду с вами, – сказала женщина, как только водитель «рено» жестом велел Гэвину занять место на заднем сиденье. – Останусь здесь проследить, чтобы вашу записку получили и прочитали. – Нху нерешительно помедлила и добавила чуть дрогнувшим голосом: – Передайте моему брату, что я очень по нему скучаю.
Гэвин кивнул и забрался в душный, раскаленный салон автомобиля.
Машина выехала из города через китайский квартал Холон. Водитель сохранял неприветливое молчание. Понимая, что было бы бессмысленно выпытывать, куда они едут и сколько времени займет поездка, Гэвин не стал его расспрашивать. Он откинулся на спинку сиденья и смотрел в окно на заливные поля, болота и каналы. По-видимому, они ехали по дороге, ведущей к северо-западу от Сайгона, по направлению к границе с Камбоджей. Гэвину оставалось лишь гадать, далеко ли удастся проехать, прежде чем их остановит полицейский или военный патруль.
В десяти-одиннадцати километрах от Сайгона они свернули с дороги и оказались в маленькой деревушке. Она выглядела точь-в-точь как поселения, которые они миновали по пути. На сей раз, однако, автомобиль съехал с шоссе и, раскачиваясь, запрыгал по ухабам пыльной улочки между прижавшимися друг к другу крытыми соломой хижинами из бамбука.
– Мы уже приехали? – по-вьетнамски спросил Гэвин. Только сейчас он впервые открыл рот, и водитель изумленно вытаращил глаза, услышав родную речь из уст европейца.
– Я ехать назад в Сайгон, – невпопад ответил он по-английски, а из ближайшего дома тем временем вышли два человека в черных одеждах, с советскими автоматами «АК-47» в руках.
Они двинулись к автомобилю, и Гэвин, сообразив, что в обратную дорогу его не возьмут, распахнул заднюю дверцу и вышел на улицу, оказавшись под жаркими лучами полуденного солнца. Он не стал дожидаться приближения мужчин и, взяв на себя инициативу, уверенно шагнул им навстречу.
– Хао, – сказал он, нерешительно улыбаясь и крепко пожимая мужчинам руки.
– Вы – мистер Гэвин Райан? – по-вьетнамски спросил один из них.
Гэвин кивнул.
– Пожалуйста, предъявите вашу аккредитационную карточку.
Гэвин вынул документ из нагрудного кармана и протянул собеседнику. Вьетнамец, одетый в черную одежду и сандалии, вырезанные из старых автомобильных шин, внимательнейшим образом изучил карточку, словно охранник из правительственного учреждения.
– Спасибо, – сказал он, возвращая карточку Гэвину. – Следуйте за мной.
Гэвин колебался лишь долю секунды. Позади взревел мотор автомобиля, впереди его ждала распахнутая дверь хижины, за которой открывалась пугающая темнота. Молчавший до сих пор вьетнамец приблизился к машине и обменялся с водителем несколькими словами, после чего «рено» покатил по улице, поднимая густое облако пыли.
Гэвин повернулся и несколько мгновений смотрел на удаляющийся автомобиль. Потом он вошел в дом вслед за вьетнамцем, которому предъявлял документы. Его глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к сумраку. Когда Гэвин наконец обрел способность видеть, он принялся удивленно осматриваться. Он полагал, что Динь будет ждать его в комнате. Однако здесь не оказалось людей, лишь самые необходимые предметы – спальная циновка, стол, два кресла, очаг и несколько кухонных горшков.
Вьетнамец подал ему чемодан, извлеченный из багажника машины.
– Вы вооружены? У вас есть пистолет? Нож? – осведомился он.
Гэвин покачал головой, и мужчина ловко и быстро обыскал его.
– Отлично, – с удовлетворением произнес он. – Вы пойдете с нами, товарищ Райан. Сюда, прошу вас.
Вьетнамец, по-прежнему хранивший молчание, ногой сдвинул горшки с решетки очага и, опустившись на корточки, сунул руки в кучку остывших углей.
С изумлением, постепенно переходящим в недоверие, Гэвин следил за тем, как вьетнамец, с силой потянув, откинул маленький деревянный щит. Как только он спустил ноги в отверстие и исчез из виду, его спутник повернулся к Гэвину.
– Сюда, – повторил он, и Гэвину показалось, что в глазах вьетнамца мелькнул насмешливый огонек.
Колодец заканчивался туннелем, слишком низким, чтобы шагать по нему, но достаточно широким и просторным, чтобы пробираться ползком. Туннель не был прямым, он был прорыт зигзагами, и на каждом повороте в стене была устроена полость, в которой едва помещалось человеческое тело. Глаза Гэвина заливал пот, дышать было трудно. Он пытался понять, как вентилируется туннель и куда он ведет. Через тридцать пять-сорок ярдов их ждал еще один люк, за которым открывался второй колодец.
Спустившись в очередной туннель, Гэвин решил, что через пару ярдов подземный коридор упрется в укрытие. Ему и в голову не приходило, сколь длинным и разветвленным окажется подземелье. Здесь потолок туннеля был выложен бамбуковыми стволами, тут и там чернели отверстия проходов, ведущих в других направлениях.
Что-то мелькнуло у его лица, и Гэвин отмахнулся, едва совладав с обуявшим его ужасом. Что это было? Паук? Гэвин ненавидел их и знал, что в тропиках все пауки ядовиты. Он дрожал всем телом, стараясь не поддаваться панике. Ему уже стало казаться, что он не сможет двигаться дальше, когда в темноте забрезжил слабый огонек и ползший впереди вьетнамец поднялся с живота на ноги и выпрямился во весь рост.
Две секунды спустя Гэвин с облегчением последовал его примеру и осмотрелся вокруг. Свет давала самодельная масляная лампа, изготовленная из старой бутылки, наполненной жиром. Вопреки надеждам Гэвина это был не колодец, ведущий кверху, а пещера, достаточно просторная, чтобы вместить десять – двенадцать человек. За импровизированным столом сидел человек в зеленой форме северовьетнамской армии и что-то писал. Двое вьетнамцев в черной одежде с почтением дожидались, когда он оторвется от работы. Подняв наконец глаза, он сказал лишь:
– Полковник Дуонг ждет вас, товарищи.
Чувствуя, как каждый его мускул ноет после долгого пути ползком, а кожа взмокла от испарины, Гэвин вслед за провожатыми пересек пещеру и углубился в другой туннель, достаточно высокий, чтобы передвигаться шагом. Послышался глухой рокот, земля дрогнула под ногами, и комья посыпались им на головы.
