Вадим Селин - Лучшие романы о любви для девочек
Утром меня разбудила мама.
– Мам, зачем так рано? – возмутилась я, протирая глаза и глядя на будильник – не было еще и шести часов.
– Так надо, – сказала мама. – Вставай. Сейчас на море пойдем.
– Подожди, дай хоть очнуться.
Я приподнялась на локтях и вспомнила, что вчера вечером папа вернулся из плавания.
– Папа правда приехал или мне приснилось?
– Правда. Только он уже в порт ушел, дела какие-то доделать. Вставай.
– Да зачем же?! Что происходит? – не могла понять я.
– Сейчас прощаться будем, – таинственно произнесла мама.
– С кем?
– С тем, кто не дает тебе спокойно жить. – Сказав это, она подала мне одежду. – Чтобы через пять минут была готова!
Озадаченная, я оделась, привела себя в порядок и вышла в гостиную. Мама была в спортивном костюме и держала в руках пакет, в котором лежали две свернутые в трубочку пляжные подстилки.
– Зачем это? – спросила я.
– Чтоб сидеть. Сейчас на пляж пойдем.
– Зачем?
– Прощаться.
И мы пошли на пляж. У мамы был помолодевший вид, впервые за последние несколько месяцев ее глаза светились настоящей радостью и за ней не пряталось никакой грусти.
«Моя мама – героиня, – подумала я. – Сознательно обречь себя на вечное ожидание может не каждый».
Солнце еще было скрыто за горами, и небо имело сероватый оттенок. Несмотря на перевалившую за середину осень и вчерашний холодный ветер, сегодня его направление изменилось, и теперь ветер дул с моря, теплый. Как и следовало ожидать, на пляже не было ни единой души. Только над головой летали чайки и о чем-то между собой перекрикивались.
– Я ничего не понимаю, – призналась я. – Для чего ты сюда меня привела?
Не отвечая на вопрос, мама расстелила на гальке подстилки, уселась на одну из них в позе лотоса и жестом пригласила меня сесть рядом.
Я опустилась на вторую подстилку.
– Сядь как тебе удобно, – сказала мама.
– Может, ты наконец объяснишь мне, для чего подняла ни свет ни заря и привела сюда?
– Сейчас мы с тобой проведем сеанс прощания с тем, кто тебя держит, – произнесла мама. – Я вижу, как плохо ты выглядишь…
– Я хорошо выгляжу, – буркнула я.
– Нет, плохо. У тебя под глазами черные круги. Лицо бледное. Твои косички торчат в разные стороны… Кстати, за вчерашний день ты ничего не ела.
Я поразилась маминой наблюдательности и своей отстраненности от внешнего мира: действительно, у меня ни крошки во рту не было.
– Просто не хочу…
Мама покачала головой:
– Не надо скрывать свои чувства. Ты передо мной как на ладони… Я уверена, что ты разочаровалась во всем.
Я промолчала.
– Также уверена, что каждый уголок нашего города напоминает тебе о Марате.
Я снова промолчала.
– Так нельзя жить, Полина, нельзя.
– А я и не хочу, – вырвалось у меня.
Мама мгновенно самым натуральным образом дала мне по губам.
– Зачем дерешься?! – воскликнула я.
– А зачем говоришь такое, дурочка? Бог тебе жизнь подарил! Ты должна жить не только для себя, но и для людей! Чтобы им не было стыдно за тебя! Больно? – забеспокоилась мама.
– Нет, – проворчала я.
– Если не больно, тогда продолжим наш сеанс, – деловито сказала она и тут же намертво забыла, что ударила меня по губам. – Итак, тебе нужно избавиться от мыслей о Марате.
– Да разве ж это возможно? – Я наконец перестала выделываться и пошла на контакт.
– Да. Это мы должны сделать именно сейчас, до восхода солнца. Чтобы, когда оно взойдет и начнется новый день, ты была очищена и начала новую жизнь. Надо до школы, до конца каникул прийти в себя.
– Мама! Какая школа? У меня жизнь рухнула, а ты – «школа»!
– Не огрызайся и мать слушай. Я плохого не посоветую. В общем, сейчас ты должна отпустить Марата.
Я посмотрела на маму, полную вдохновения и уверенности в том, что она делает, и подумала: «А что, если у меня получится забыть Марата? Может, стоит попробовать?..»
– Хорошо, – кивнула я, – давай попытаемся…
– Для начала сядь поудобней.
– Я уже села.
– А теперь закрой глаза.
Я послушно сомкнула веки.
– Сделай несколько глубоких вдохов, расслабься и сосредоточься на звуках природы.
Я вздохнула и переключила внимание на звуки. Я слышала крик чаек, шум волн, набегающих на гальку; где-то вдалеке проезжали машины.
Постепенно наступило расслабление, спокойствие и умиротворение.
– Что ты видишь внутри себя? – раздался тихий, завораживающий голос мамы.
– Ничего не вижу. Кругом одна темнота.
– Эта темнота – твое теперешнее состояние. Сделай еще несколько вдохов. С каждым выдохом представляй, что из тебя выходит эта чернота и становится светлее.
Я последовала советам мамы и представила вместо темноты что-то светлое. Сама не знаю почему, но передо мной вдруг возникла картинка синего неба с плывущими облаками.
– Что ты видишь?
– Небо и облака.
– Какое это небо? Какие облака?
– Небо синее. Облака пушистые, белые, – ответила я, стараясь не потерять картинку и рассмотреть ее более подробно.
– Хорошо. Значит, не все потеряно… А теперь начинается самое сложное. Вызови в себе чувства, которые испытываешь к Марату, представь его и себя.
Я вызвала чувства. Внутри стало горячо, участились пульс, дыхание. Закружилась голова.
– Мам, мне некомфортно.
– Это хорошо! Так и надо! Не открывай глаза! Ты вызвала чувства?
– Да. Они прямо не вмещаются во мне.
– А представила Марата и себя?
– Еще нет. Сейчас…
Облака стали приближаться. Я увидела в них две точки. По мере приближения к облакам стало ясно: эти точки – мы с Маратом. И вот вскоре я уже смотрела на нас со стороны. Я была в желтом купальнике, на запястье – напульсник. Костюм спасателя. Волосы, заплетенные в африканские косички, были собраны в хвост и перехвачены резинкой. Марат был в синих плавках, а за спиной на шнурке висела соломенная шляпа сомбреро, которую он иногда надевал. Оба – загорелые дочерна. С одной стороны это было смешно – в купальнике и плавках в облаках, но с другой – как-то очень трогательно, ведь именно в таком виде мы провели все лето.
Мы стояли друг напротив друга, держались за руки и молча смотрели друг другу в глаза. Лицо Марата было неподвижным. На губах – легкая улыбка. Я посмотрела на себя со стороны. На моем лице тоже была улыбка.
Я, сидящая на пляже, почувствовала, что из глаз катятся слезы.
– Плачь, доченька, плачь, – ласково сказала мама. – Пусть вместе со слезами уйдет печаль.
– Мама… Он такой близкий… Такой родной…
– Но тебе нужно его отпустить. Ты сильно привязана к нему. Надо найти узел, связывающий веревку, и развязать его. Не нужно цепляться за прошлое. Нужно жить настоящим.
