Танцующий лепесток хайтана - YeliangHua
Что на него, в конце концов, нашло, что он всякий раз позволял Мо Жаню нарушать свои границы — тем более, теперь, когда знал, что тот его ненавидит? Никому неизвестно, что его бывший ученик может сотворить.
Хоть Ваньнин и не был склонен верить сплетням, даже он понимал, что ему стоило бы поостеречься. Вот только мысль эта пришла в голову как-то уж очень запоздало.
— Чу Ваньнин, с каких пор тебя заботит моя безопасность? — хмыкнул Мо Жань. Он уже понял, что этот разговор обречен стать совсем не таким, как он думал, потому что балетмейстер Чу был весь словно до предела натянутая тетива — разве что не звенел от напряжения.
— Как бы ты ко мне ни относился, ты мой бывший ученик, — после недолгого молчания вдруг произнес Чу. Как и предполагалась, к ответу было не придраться.
Вэйюй мысленно не мог определиться, чего в нем больше: восхищения по поводу поразительной способности Ваньнина удерживать их отношения в рамках приличий, сглаживая все острые углы, или дикого раздражения, потому что Чу Ваньнин наверняка не мог не понимать, какой ответ хотел бы услышать Мо Жань.
И словно специально нивелировал все, что между ними было, до отношений учителя и ученика! Какого хр*на?!
Или… все-таки он не понимает?
В следующее мгновение Мо Жань уже оказался прямо перед балетмейстером, блокируя тому пути к отступлению. Ваньнин, впрочем, даже бровью не повел — и только продолжал смотреть Вэйюю прямо в глаза, все еще бледный, но, как всегда, неизменно отстраненный. Как если бы ничто не могло всерьез взволновать его в этом подлунном мире.
Слегка сощуренный взгляд феникса выражал крайнюю степень отрешенности, более характерную для практикующих даосов, усмиряющих сердечный пыл, чем для танцовщиков.
Мо Жань тихо вздохнул, а затем, немного склонив голову — так, чтобы его лицо оказалось напротив Чу, будто бы невзначай поинтересовался:
— Учитель прогнал меня шесть лет назад, но считает меня своим учеником до сих пор, разве нет? Я помню, однажды ты обмолвился, что сожалеешь о произошедшем. Что тебе стыдно. За все эти шесть лет думал ли ты хотя бы однажды о том, что чувствовал я?..
Он уже спрашивал нечто подобное, но тогда так и не получил прямого ответа. Но ничто ведь не мешало ему задавать одни и те же вопросы снова?
Хотя впечатление у него было, словно он кружит в тумане по одной и той же местности — и, того и гляди, увязнет в трясине.
Несмотря на то, что голос Вэйюя был расслабленным, Ваньнин все же не был обманут показательной легкостью вопроса. Мо Жань тут же почувствовал, как в одну секунду мужчина напрягся еще сильнее, если это было вообще возможно. Ощущение было сродни электрическому полю от удара молнии — его не видишь, но сам воздух словно искрит даже на расстоянии.
— Разве это имеет теперь значение?.. — губы Ваньнина неосознанно поджались, и это мимолетное движение говорило само за себя.
Мо Жань мысленно выругался. Он уже понял, к чему ведет балетмейстер Чу — он не был глуп. Ваньнин хотел, чтобы Мо Жань признал: прошлое осталось в прошлом.
Но идти навстречу ему юноша не собирался, а потому молча сверлил Чу тяжелым взглядом.
— Ты мог заниматься с другим учителем, — балетмейстер вздохнул, как если бы слишком устал. — Если ты сейчас скажешь, что бросил балет из-за меня, я выпровожу тебя за дверь...
Вэйюй неожиданно рассмеялся, не давая Ваньнину договорить, а затем потянулся за чаем, бросая на мужчину взгляд, полный какого-то нездорового веселья.
— Ты, разумеется, прав, ...учитель. Вот только именно ты научил меня всему, что я знаю. Столько лет ты занимался только со мной, и я был единственным твоим учеником многие годы. Именно со мной ты проводил большую часть свободных от репетиций вечеров... Как думаешь, что я почувствовал, когда это все внезапно прекратилось?..
Он задал этот вопрос уже дважды. Чу не мог сбить его с толку так просто.
— Ты не можешь всерьез нести подобный бред, Мо Жань, — балетмейстер скользнул взглядом мимо юноши. Это была демонстрация полного безразличия, но при этом Вэйюй прекрасно видел, как вцепились тонкие пальцы в края рукавов, с силой натягивая их.
Ваньнин так тщательно прятал эмоции, но при этом выдавал себя с головой такими мелкими деталями, которые Мо Жань почему-то не умел раньше замечать.
— Ты не можешь вечно уходить от ответов, Чу Ваньнин, — хмыкнул Вэйюй, а затем внезапно поднес чашку к губам оторопевшего Ваньнина. — Пей, пока горячее. Ты холодный словно труп, даже руки трясутся — так что тебе это нужно.
Лицо Чу в этот момент просто не могло стать еще более бледным. Он попытался уклониться, но Мо Жань внезапно обхватил его подбородок пальцами, жестко сжимая челюсть.
— Не вертись, иначе все прольется, — он слегка подул на чай, а затем буквально прислонил край пиалы ко рту Ваньнина, заставляя сделать глоток — или позволить жидкости течь по подбородку и испачкать одежду.
Мужчина бросил на юношу полный злости взгляд, но разомкнул губы и отпил, видимо, надеясь, что Мо Жань на том и остановится.
Чай, к его удивлению, был не настолько горячим, чтобы обжечься, и в то же время еще не успел остыть. Температура была действительно идеальной...
Он удивленно заморгал.
Мо Жань понимающе прищурился, а затем убрал чашку и мягко прикоснулся пальцами к все еще разгоряченным и влажным губам:
— Даже чай пьешь так, словно ожидаешь обнаружить в нем яд. Что за скорбное лицо? Почему я тебе настолько неприятен?..
Чу Ваньнин хмуро уставился перед собой, не понимая, что делать, потому что Мо Жань буквально прижал его к кухонной стойке, и его дыхание с каждым словом обжигало неожиданно начавшее гореть лицо.
— Эй, посмотри на меня! — Мо Жань буквально впивался в него взглядом, его ладони обхватили лицо Чу — и он в который раз поразился, насколько гладкой и нежной на ощупь была кожа его учителя.
«Словно тонкие лепестки цветов» — подумалось ему.
Ваньнин медленно моргнул, а затем тихо спросил, вперив колючий взгляд в Вэйюя:
— Чего ты добиваешься? В чем я перед тобой так виноват, что даже спустя столько лет ты... продолжаешь это?
— Добиваюсь?.. — юноша повторил вопрос, как если бы на мгновение задумался.
