Габриэль - Кира Монро
— Но…
Он медленно поворачивается, его тёмные глаза пристально смотрят на меня, ожидая продолжения.
— Я же обещал, что останусь, пока всё не уляжется, — произносит он спокойно, но в его голосе чувствуется напряжение, словно эти слова должны были положить конец спору.
Его взгляд постепенно смягчается, пока наши глаза остаются прикованы друг к другу. Но тишину прерывает отец, прочищая горло.
Он подходит ко мне, нежно целует в лоб, а затем заключает в тёплые объятия.
— Мне жаль, Беатрис, — говорит он с тихой искренностью. — Жаль за то, что произошло. Но больше всего я сожалею о том, что не смог защитить тебя так, как должен был отец.
Его голос дрожит, когда он добавляет:
— Я люблю тебя, милая.
— Я тоже тебя люблю, папа, — тихо отвечаю я и нежно целую его в щёку.
Каждая из моих сестёр по очереди обнимает меня на прощание, даря короткие, но тёплые прикосновения.
Затем ко мне подходит мама. Её глаза блестят от слёз, но голос звучит твёрдо:
— Я люблю тебя, моя сильная девочка, — говорит она, обнимая меня крепко, словно пытаясь передать всю свою поддержку и заботу.
— Я люблю тебя, мама, — говорю я, и она нежно целует меня в лицо, а затем крепко обнимает, прижимая к себе.
Через мгновение она отстраняется, её взгляд перемещается на Габриэля. Не говоря ни слова, она подходит к нему и, к моему удивлению, тоже заключает его в объятия.
Она бережно обхватывает ладонями его лицо и делает шаг назад, глядя ему прямо в глаза.
— Прости, Габриэля. Я не хотела показаться… стервозной, — говорит она с заметным смущением.
Наклоняясь ближе, она шепчет последнюю часть, словно надеясь, что никто больше не услышит. Я едва сдерживаю улыбку, заметив, как на её лице появляется лёгкий румянец.
Габриэль усмехается, слегка наклонив голову.
— Ты очень далека от стервозности, Тереза, — отвечает он мягко, но с лёгкой ноткой шутливости в голосе, вызывая на её лице смущённую улыбку.
— Я просто хочу, чтобы Беатрис была осторожной и в безопасности, — говорит Тереза, её голос звучит мягко, но с ноткой тревоги.
— Я позабочусь о её безопасности. Даю тебе слово, — твёрдо отвечает Габриэль, беря её за руку и, слегка наклонившись, целует с уважением.
Моя мама подмигивает мне с лёгкой улыбкой, проходя мимо по пути к выходу. В её взгляде читается одобрение, смешанное с материнской заботой.
Я тяжело вздыхаю, когда за ними закрывается дверь.
— Ты ей нравишься, — говорю я, оборачиваясь к Габриэлю. — Она пыталась полюбить Лео, но у неё ничего не вышло. Майе он тоже никогда не нравился. А вот тебя обе, кажется, считают совершенно неотразимым.
На моих губах играет лёгкая улыбка, но в голосе чувствуется искренность.
— И всё же, мои чарующие манеры, кажется, не очень хорошо действуют на тебя, — с лёгкой усмешкой замечает он, подходя ближе.
Он берёт обе мои руки в свои, его пальцы обхватывают мои ладони, и на его лице появляется тёплая, чуть насмешливая улыбка.
— Насколько ужасно я выгляжу по десятибалльной шкале? — спрашиваю я с лёгкой улыбкой. — Где десять — это абсолютный кошмар.
Он поднимает руку, аккуратно убирая волосы с моего лица, и тихо выдыхает, внимательно глядя на меня.
— Я бы сказал, полный… ноль, — отвечает он мягко, и его голос звучит так, будто он действительно верит в свои слова.
— Ноль не рассматривался как вариант, — замечаю я, слегка приподнимая бровь, пытаясь сохранить серьёзность, но уголки губ всё равно предательски поднимаются в улыбке.
— Ты прекрасна, Беатрис, — говорит он, его голос наполнен искренностью. — И эти синяки и царапины не определяют твою красоту.
Он мягко обнимает меня за плечи, притягивая ближе.
— Давай, пойдём, — добавляет он, ведя меня вперёд с осторожностью и заботой.
∞∞∞
Я выхожу из ванной комнаты в шортах и футболке Габриэля. Пижама, как оказалось, была ещё одной вещью, которая не вошла в новый гардероб, который он привёз мне сегодня утром.
Поставив будильник, я кладу телефон на прикроватную тумбочку. Завтра мне нужно рано встать и вернуться в квартиру, чтобы забрать кое-что из запасного оборудования для камеры, необходимого для работы.
В комнату заходит Габриэль со стаканом воды в руке.
— Лекарство, — говорит он спокойно. — Завтра будет хуже.
Он протягивает мне руку с таблеткой, и я молча принимаю обезболивающее, запивая его водой. Габриэль садится рядом со мной на кровать, его взгляд на мгновение задерживается на моём лице.
— Мне нужно кое-что сделать, но я вернусь позже, — добавляет он, его голос звучит уверенно и слегка устало.
— Работаешь? Уже почти полночь, — удивлённо замечаю я, вскидывая брови и смотря на него с лёгким недоумением.
— Чиччо побудет с тобой, пока меня не будет. Постарайся немного отдохнуть, — говорит он мягко, наклоняясь и целуя меня в макушку.
Затем он встаёт, направляясь к двери, а я остаюсь сидеть, пытаясь побороть чувство беспокойства, которое накатывает волной. Может быть, даже ревность — мелькает в голове мысль, не встречается ли он сейчас с одной из своих подружек. Эта идея неприятно тянет изнутри, но я стараюсь прогнать её, убеждая себя, что мне это не важно.
— Нет, не торопись. Со мной всё будет в порядке, — ответила я, стараясь звучать уверенно.
Я поставила стакан на прикроватную тумбочку чуть резче, чем собиралась, отчётливо услышав стук, но старалась не выдать своего внутреннего напряжения.
— Ты злишься? — спрашивает он, внимательно глядя на меня.
— Нет. — Я откидываю одеяло и ложусь, отворачиваясь от него. — Ты не мог бы поспать на диване? Сегодня я хочу побыть одна.
— Если ты хочешь, — отвечает он, его голос звучит спокойно, но в нём чувствуется едва уловимая нотка разочарования.
— Да. Спокойной ночи, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Горло сжимается, и я изо всех сил пытаюсь не потерять самообладание. Этот день был чертовски долгим и ужасным, и я думала, что хуже уже не станет. Но осознание того, что он предпочёл бы заниматься чем-то другим, вместо того чтобы остаться рядом со мной после всего, что произошло, ранит гораздо сильнее, чем я готова признать даже самой себе.
Послушай себя, Беа. Он тебе ничего не должен. Вы даже не встречаетесь, дурочка.
— Спокойной ночи, Беатрис.
Дверь спальни закрывается, и я даю волю слезам.
Я просыпаюсь, задыхаясь и тяжело дыша, ощущая, как сердце бешено колотится в груди.
— Габриэль! — невольно вырывается у меня, но реальность постепенно возвращается,
