Позывной ’Грэй’ - Хельга Дюран
Я зашевелилась под тяжестью мужчины, и тогда он продолжил двигаться во мне. Рукой он нащупал горошинку моего клитора и начал неторопливо ласкать его, доставляя мне дополнительное удовольствие. Боль начала утихать, уступая место новым сладостно-приятным ощущениям. Совсем другое дело! Господи, до чего же хорошо! Забираю весь свой гнев обратно!
Полковник определённо хороший любовник. Сравнивать было не с кем, разве что с Марселем, но я давно поняла, что тот жалок, как мужик.
— Ещё, Серёжа, ещё! — уже вовсю подмахивала я бёдрами, чувствуя, что сейчас взорвусь.
Схватив мужчину за задницу, я заорала так громко и протяжно, что Серёже пришлось зажать ладонью мой рот.
— Да тише ты! — шикнул он на меня с усмешкой. — Щас все волки сбегутся!
Мне было плевать, что он там бормочет. Я кончила так сладко, что впала в какую-то эйфорию. Серёжа ещё не слез с меня, а я уже думала о том, будем ли мы заниматься сексом ещё раз? Сегодня. Этой же ночью.
Очнулась я только тогда, когда почувствовала горячее семя мужчины внутри себя. Он что кончил в меня? Серёжа идиот?
У меня снова пропало настроение, сердце оборвалось. Это не секс, а качели какие-то!
— Поздравляю, Нюрка! С почином тебя! — чмокнул меня Серёжа, падая рядом со мной на постель. — Ты была на высоте! Я всегда знал, что рыжие ведьмы в постели огонь! И... Мне приятно, что я удостоен чести быть первым! Даже не знаю, что сказать... У меня ещё не было девственниц, поэтому я не знаю, что говорят в таких случаях.
— Да заткнись ты уже! — не сдержалась я. — Ты зачем в меня кончил? Ты чокнулся?
Серёжа громко рассмеялся, беся меня ещё сильнее. Уже почти стемнело, поэтому я плохо различала выражение его лица, но белоснежные зубы было видно очень хорошо. У меня слёзы на глаза навернулись. Неужели он не понимает, что натворил?
— Я давно уже чокнулся. Что плохого в том, что у нас будут дети? Я люблю тебя и хочу от тебя ребёнка. Может, даже двух.
Он это серьёзно? Господи, какой же он...
— Зелёненьких? — шмыгнула я носом.
— Ну, перестань, Нюрка! — Серёжа придвинулся ближе и заключил меня в объятия. — Почему зелёненьких? Рыженьких, как солнышко. Чем быстрее мы отсюда уедем, тем меньше вреда принесём малышу. — Он положил руку мне на живот и погладил его. — Чувствуешь, как головастики бегут наперегонки, чтобы тебя оплодотворить? — Я не выдержала и рассмеялась сквозь слёзы. Серёжа всё придумывает, потому что ничего подобного я не чувствовала. — Там их целый табун!
— Какой же ты дурак! А ещё полковник! — шутливо стукнула я мужчину по плечу кулаком.
Вскоре я успокоилась. Разве может быть что-то прекраснее, чем ребёнок от любимого мужчины?
Серёжа хитрец, конечно, ловко он решил меня отсюда выманить. Я не против детей. Просто это всё так не вовремя. Мне стало тревожно о том, что с нами будет дальше. Если Серёжа погибнет? Я останусь одна, да ещё и беременная. Зато, у меня останется память о нём. Не какая-то вещица или фотография, а целый человек.
Где-то совсем рядом с домом завыли волки или собаки, и я вздрогнула, прижимаясь сильнее к мужчине.
— Пойду запру дверь и принесу сюда фонарь, — сказал Серёжа, поднимаясь с кровати. — Не вздумай им пользоваться. Свет привлечёт внимание, так что придётся шарахаться в потёмках, — строгим голосом предупредил он.
— Ладно, — вздохнула я. Мне не хотелось, чтобы Серёжа оставлял меня, пусть даже и на минуту. — Принеси еще воды из бани, — попросила я.
Наверняка она уже остыла, но хотя бы не была ледяной, как в колодце. Мне нужно было привести себя в порядок после того, как меня вероломно накачали спермой.
Перекусив в неярком лунном свете, мы вернулись на диван. Сгорел сарай, гори и хата? Серёжа ещё дважды запустил в меня своих головастиков, обучая меня постельным утехам.
Больше всего мне понравилось, когда он лизал меня там языком. Мои щёки и уши полыхали от стыда, когда мужчина вылизывал меня, поэтому я радовалась темноте. Мой рот тоже не остался девственным. Серёжа трахал его с неменьшим удовольствием, приговаривая всякую пошлятину, которая невероятно меня заводила, и от этого было ещё сильнее стыдно.
Как же я завтра смогу смотреть ему в глаза после такого?
Мне было бы проще, если бы я выпила немного, но теперь о самогоне можно было только мечтать.
Вот что значит потерять бдительность. С этим Серёжей всё пошло не по моему плану. Мне тоже хотелось выпить, между прочим!
А теперь я не только трезвая, но ещё и беременная!
Глава 65. Сергей
— Как поживают наши малыши? — обнимаяАнюсоспины, я накрылладоньюеёживот и слегка погладил его.
Такябудилеёкаждое утро, вселяя внеёуверенность, чтоонауже беременна.Самне знаю, зачемяубеждал вэтомдевчонку, еслимызастряли в Стальном.
Прошло уже несколько дней, какмытуттусовались, а я так и не придумал, как нам перебраться вБерлессию. Часики тикали, но выхода я так и не находил. Я мог сутками смотреть на карту, вспоминая расположение приграничных постов, но слабого места на границе так и не нашёл.
Если я сидел, как на пороховой бочке, то Анна была рада, что до сих пор дома.Тутна самом деле было хорошо, если не вспоминать о радиации.
— Почему ты говоришь о детях во множественном числе? — хихикнула Аня. — У тебя в роду были двойняшки?
— Кстати, да. Были.
Аня положила свою руку поверх моей, и так мы лежали некоторое время. Я вдыхал её неповторимый запах, такой чудесный и родной, пытаясь запечатлеть этот момент в памяти.
Давно я не чувствовал себя таким счастливым и в то же время беспомощным. Моя жизнь,наполнившаяся новым, живым смыслом, стала мне дорога,как никогда. Теперь я нёс ответственность не только за себя, но и заНюркуи наше потомство.Что, еслидевушка и впрямь уже беременна?
А я?Впендюрилей ребёнка, а теперь не понимаю, как быть дальше. Я уже сто раз пожалел о том, что мы не предохранялись. За то время, пока мы здесь, я бы уже мог и так уговорить Аню уехать. А теперь она согласна, только ехать некуда.
Одинцова я пока не стал беспокоить, понимая, что в Кижах он мне не помощник. Вот если пересечём границу,
