Над пропастью - Милау Элли
- Значит, так тому и быть, сам виноват, - заключаю, уходя к себе.
Все в ее руках. Мама говорит, что я хочу видеть Леру взрослой, а девушка таковой не является, но она не права. Моя Лера достаточно взрослая, чтобы решить, что ей нужно.
Просыпаюсь от громкой трели телефона, поднимаю трубку и удивленно вслушиваюсь в голос любимой. Она интересуется, приду ли я, а я обещаю придти после похорон, но еще больше меня удивляет ее решение тоже прийти на сие событие.
Она ненавидела Вадима, она боялась его. Не думаю, что это правильное решение с ее стороны, но даю ей волю. Пусть делает, что считает нужным.
Стоя возле могилы Вадима, думаю, что ее все-таки не будет, передумала, но когда вижу ее на кладбище, просто ошарашено смотрю.
Люди уже разошлись, а она стояла и смотрела взглядом, не выражающим эмоций, прежде, чем тихо проговорить: "Простила".
Так она сказала, да? А я хотел в это верить, но и не был уверен до конца. Да и буду ли я когда-то с ней в чем-то уверен? Не знаю, но я хочу быть рядом, потому что она и сын - это все, чего я когда-либо хотел.
Эта ночь - решающая, во всяком случае, для меня. Найти ее грань, понять, чего она хочет. Лера утверждала, что ей нужно не то, что у нас было до этого, а я сегодня собирался это проверить.
Денис уже крепко спал в кроватке, а мы уединились в комнате, которая до этого считалась моей, а теперь была нашей. Лера сидела на краешке кровати, смотря в пол, видимо, думая о том, что зря она сюда приходит каждую ночь. Ей было сложно, я видел, как она стесняется, не зная, куда себя деть, стоит нам оказаться наедине в этой комнате.
Лера выглядит еще более неопытной, чем в наши первые разы. Тогда она не боялась, а сейчас осознанно или нет - боится того, что может произойти в спальне. Девушка каждый день ждала, на протяжении всего времени, что я прожил у нее после того разговора на кладбище, что я наброшусь на нее, а я... Я честно давал ей время, но я не железный, чтобы ждать, пока она сделает первый шаг, поэтому решил сделать его за нее.
Выключил свет, как она того и хотела, утверждая, что хочет тихого спокойного секса под одеялом. Благо, луна светила в мое окно, поэтому в комнате было освещено.
- Что ты? Кирилл? - Дрожащим голосом шепчет моя женушка, разрезая тишину, а я, ничего не отвечая, расстегиваю пуговицы на рубашке, Лера же во все глаза смотрит на меня, пока я снимаю ее.
- Я, я, я - что-то пытается сказать, когда я подхожу к ней и опускаюсь на колени перед ней, убирая ее волосы с плеча.
- Ну, что, Лер? Мы же с тобой все обсудили, решили, - говорю с ней, как с маленьким ребенком. - Я дал тебе время. Целый месяц после примирения мы ходим вокруг да около, но ты моя жена, тебе же уже можно. Ты сама призналась, да и я чувствую себя отлично, так зачем ждать?
- Но я не готова, я не побрилась и вообще, - мямлит она в ответ, пряча глаза.
- Врушка, какая же ты врушка, а кто ходил на эпиляцию позавчера? Еще и с Денисом оставила меня одного.
- Но это не то, что ты подумал, я за компанию.
- На самом деле это не имеет значения. Я так хочу тебя, черт знает сколько времени на голодном пайке.
- У тебя никого не было все это время? - дрожит она, как осиновый лист, задавая решающий вопрос, пока я целую ее оголенное плечико.
Знаю, что если обману или промолчу сейчас, уже ничего нельзя будет вернуть, поэтому отвечаю на поставленный вопрос.
- Не было.
- Но я думала, ты... - замолкает, не договаривая.
- Что, Лер, кобель?
Она молчит в ответ, но все же, спустя пару мгновений тишины, выдает.
- Нет, просто... - но я не даю ей договорить, прерывая.
- Когда мужчина понимает, какая женщина ему необходима, не нужны дешевые заменители.
- Что ты во мне нашел? - выпаливает она, смотря в мои глаза, не прячась, выискивая что-то в них.
- Вот это, Лер, то, что ты сама не видишь, - отвечаю, выдерживая ее взгляд.
Не знаю, что она там находит, но девушка кивает. А я устал ждать, поэтому расстегиваю молнию на платье и опускаю его, оголяя грудь. Целую шею и чуть выше груди, а затем расстегиваю лифчик, ловко снимая его и отбрасывая в сторону. Девушка стушевывается под моим взглядом, пытаясь прикрыть грудь рукой, но я убираю ее дрожащие ладони, накрывая ее сладкие губы своими и опуская на кровать. Целую ее нежно, томительно, предвкущающе. Пью ее дыхание, чувствуя учащенное сердцебиение. Она дрожит подо мной, гладит по голове, отвечая на поцелуй, а я пытаюсь избавить ее от мешающего сейчас платья, не разрывая поцелуй, но не очень-то получается. Поэтому отстраняюсь, поддевая легкую ткань, а девушка приподнимает попу, позволяя окончательно от него избавиться. Слежу за ее реакцией, радуясь яркой луне, а Лера прикусывает губки и нерешительно улыбается. Больше ничего не нужно, она дала добро, поэтому я опускаю свою голову и наклоняюсь к ее груди, чтобы втянуть в рот маленькую горошину. Девушка выгибается в ответ, а я засовываю руку в ее трусики, чувствуя, какая она гладкая. Готовилась, улыбаюсь, продолжая целовать ее грудь. Она стонет, закрыв глаза, когда я смотрю на ее реакцию, проникая в нее пальцем. Она влажная и тесная. Поддается навстречу моей руке, выгибается, а я добавляю еще один палец. Не тороплюсь, медленно довожу до грани, целуя шею, грудь, губы. А когда она, выгнувшись, выдыхает, кончая на мои пальцы, отстраняюсь, вынимая их из нее. Лера открывает глаза, смотря в недоумении. Взгляд рассеянный, его заволокло туманом желания, но она выдавливает из себя тихое и короткое:
- Что?
-
