Мой любимый враг - Елена Алексеевна Шолохова
Подойти к ней при нём – это же снова её подставить. Может, при народе он ничего бы ей и не сделал, но дома… Вдруг опять избил бы? Да наверняка.
Оставалось подождать, когда все расслабятся, и он в том числе, начнут туда-сюда бродить, танцевать. Тогда можно будет и с Таней без риска уединиться.
Но потом я вообще потерял её из виду. Нас ещё и рассадили, как назло, по разным залам. Но, главное, она была здесь. Я её даже мельком видел в проходе, но когда вышел в коридор – Тани уже не было.
Я прогулялся по дворику вокруг ресторана, наткнулся на Диану. Она плакала в одиночестве.
– Что случилось? Тебя кто-то обидел?
Она покачала головой, но всхлипывать не перестала. Наоборот, только заплакала ещё горше. Не знаю, как надо утешать плачущих девчонок – маму, когда она рыдала, я просто обнимал, пока она не успокаивалась. И Диану обнял, по-дружески, само собой. Но она никак не умолкала, дрожала, тихонько подвывая мне в плечо. Мне даже в голову пришла дикая мысль, что вот был бы номер, если б именно сейчас во двор вышла Таня. Слава богу, этого не случилось.
– Ну, перестань, Диан, – стал я приговаривать настойчивее, легонько хлопая ее по спине, – сегодня же у нас выпускной. Радоваться надо.
– Чему радоваться? – всхлипнула она. – Мы разъедемся кто куда. Ты… уедешь. Да?
– Ну да. Но…
– Скажи, я – уродина?
– Да нет. Конечно, нет, – слегка опешил я от такого перескока. – Ты очень симпатичная. Кто тебе такое сказал?
– Почему же ты тогда в упор меня не замечаешь?
Я тяжко вздохнул, аккуратно от неё отстранился. Такие разговоры всегда загоняют в тупик. И сейчас я тоже не знал, что ответить.
– Скажи, что со мной не так? – продолжала Диана.
– Может, это со мной не так, – пробормотал я.
– Тебе до сих пор Ларионова нравится?
Ответить я не успел – в кармане у меня зазвонил сотовый. Отец.
Сначала упрекнул:
– Я тебе несколько раз уже звонил. Чего трубку не берешь?
– Да я же в ресторане, у нас выпускной. Тут музыка, неслышно.
– А-а, ну тогда оторвись там по полной. Хоть раз в жизни можно, да?
В общем, поздравил он меня с окончанием школы и даже выдал под конец фразу на корявом английском.
Я проверил пропущенные и тут обнаружил Танино сообщение. Поспешно вернулся в ресторан. В коридоре бродил народ – но Тани среди них не было. Тогда заглянул в зал, где праздновал 11 «Б», но и там не смог её найти.
Осмотрел столы, но увидел только её отца. Тот был пьян, как, впрочем, и большинство здесь. Но не выступал, просто спорил с чьим-то папашей, размахивая руками. Но где Таня? Должна же быть здесь…
В зале уже выключили свет, зажгли иллюминацию. Сотни белых мерцающих точек мельтешили под музыку в темноте и почти её не разбавляли. Я вглядывался в силуэты танцующих, но вскоре понял, что это гиблое дело. Тогда протиснулся к танцующим, лавировал между ними, заглядывал в лица. Кого-то даже узнавал из её одноклассников, спрашивал про Таню – но никто её не видел.
Потом наткнулся на её бывшую подружку, с которой они, правда, потом враждовали. Но я даже у нее спросил, где Таня. Она сначала уставилась на меня тупо, а потом вдруг расхохоталась. И ляпнула: «Спряталась». И ещё громче захохотала. То ли дура, то ли перепила. Я плюнул, пошёл искать дальше.
Потом вообще чуть не попал в драку – один из её одноклассников, заметив меня, заорал:
– А чего здесь ашки делают? Гоу хоум, ашки!
Затем стал наскакивать на меня, правда, другие парни его, как могли, удерживали. Девчонки начали визжать.
– Пошли во двор, поговорим! – не унимался он.
– Да нахрен ты мне нужен, – оттолкнул я его, отчаявшись найти Таню.
Казалось, я уже всё обсмотрел. И то, что я никак не мог её отыскать, почему-то вселяло в меня тревогу или даже страх. Хотя, казалось бы, что тут такого? В таком скопище народа очень легко затеряться, но меня аж потряхивать начало, словно она пропала по-настоящему. Словно, если я не найду её, с ней что-то случится.
Пацан, которого я оттолкнул, завалился. А вместе с ним, как фишки домино, еще человек пять. Это не я такой могучий, просто он порядком перебрал, да и остальные тоже. Ненавижу всё это.
Он поднялся, ринулся за мной. Но его остановил кто-то из учителей или родителей. Я не особо смотрел, я искал Таню, уже просто как одержимый. Но не находил.
А потом кто-то закричал: «Пожар!».
И точно – в углу зала горела какая-то конструкция из веток, увитая гирляндами. Чьи-то отцы бросились сначала огонь прихлопывать, но он очень быстро расползался, а дойдя до штор, вообще заполыхал стеной.
Народ тут же начал бестолково метаться, кричать. Потом все ломанулись из зала прочь, сворачивая всё на пути. Кто-то падал, его подхватывали или тоже падали. И только я стоял посреди этой вакханалии и орал как безумный: «Таня! Таня!».
Зал опустел, кто-то и меня дернул за собой. Но Тани не было.
В коридоре еще толклись, он узкий, к тому же и наши, узнав про пожар, кинулись скопом на выход.
Я увидел, что Танин отец тоже спохватился, звал её, но его толпой, как потоком, вынесло во двор. Может, и она уже там, да я проглядел?
Но во дворе тем более невозможно было кого-то найти. Да и стемнело уже.
Я еще несколько раз позвал её по имени, но тщетно. Не знаю, почему, не знаю, как, но откуда-то взялось совершенно отчётливое чувство – её тут нет. А, значит, она там…
И тут же, неподалеку, прямо у входа, я увидел девчонку из
