Култи (ЛП) - Запата Мариана

Чего я не заметила, так это взгляда карих глаз, бегающего туда-сюда между мной и испанцем.

Алехандро быстро принял мою руку, позволив себе широко улыбнуться.

— Como estas? (исп. Как дела?).

Он перешел на испанский с мягким акцентом, который был мне немного чужд.

— Muy bien y usted? (исп. У меня хорошо, а у тебя?) — спросила я.

Прежде чем он успел ответить, вмешался другой голос.

— Hablo español tambien (исп. Я тоже говорю по-испански), — сказал он с более грубым акцентом, больше похожим на центрально-американский испанский, к которому я привыкла. Я улыбнулась ему.

— Привет. Приятно познакомиться, — поприветствовала я Франца Коха — десять лет назад он был одним из звездных игроков Лиги Европы. В свои сорок с небольшим он был капитаном сборной Германии. Если я правильно помню, он был чертовым зверем.

— Франц, — сказал мужчина, беря меня за руку. — Приятно познакомиться.

Я откашлялась, чтобы не хрипеть, и сумела улыбнуться.

— О, я знаю, кто вы. Я ваша большая поклонница. Большое спасибо, что пришли. — Я почесала щеку и сделала шаг в сторону. — Спасибо всем, что пришли. Я не знаю, что сказать.

К счастью, мой Немец был сосредоточен на том, зачем мы собрались, потому что сразу же сказал:

— Давай сделаем то, что ты планировала, но мы разделимся на две группы.

— Ладно. — Я кивнула. — Это сработает. Дети скоро будут здесь.

Улыбка засияла на моем лице, когда два неожиданных гостя кивнули в знак согласия. Они были здесь из-за моего лагеря.

— Вас это устраивает, ребята?

Они тут же согласились. Алехандро и Култи были в одной команде — я не упустила, как быстро мой Немец застолбил Испанца, а мы с Францем — в другой.

Это оказалось самым веселым, что я когда-либо видела в молодежном лагере.

Франц, у которого не было ни грамма эго и который понимал, что мы тут для развлечения, был ожившей мечтой, с которой хотелось бы работать любому. Отличный командный игрок и лидер, он свободно передавал мяч, дразнил детей своим сильным акцентом и даже некоторое время говорил, подражая Арнольду. На самом деле, он просто получал удовольствие, наставляя детей. Мы смеялись, ухмылялись, и на протяжении всей игры давали пять друг другу и детям.

На другой стороне поля я слышала, как Култи и Алехандро время от времени спорили друг с другом на испанском. Дети — в основном латиноамериканцы — смеялись над тем, что они говорили друг другу.

Самое главное, дети были в восторге.

Все знали Култи и Алехандро. Франц получил самые слабые аплодисменты, когда я его представляла, но он влюбил в себя мальчиков и девочек, которые хмурились, когда узнали, что застряли с нами, а не с двумя суперзвездами.

Это было потрясающе. Была ли я на седьмом небе? Абсолютно. К концу трехчасового занятия я чувствовала себя так, словно выиграла миллион долларов. Дети ушли еще более возбужденные, чем когда-либо, родители, которым пришлось стоять на краю поля, были в восторге от того, что происходило, и даже все учителя ухмылялись.

Я вскинула руку, и Франц дал мне пять, как только все дети и учителя-волонтеры сфотографировались с нами четырьмя.

— Большое спасибо, что пришли. Это действительно много значит для меня.

— Всегда пожалуйста. Мне было очень весело, — сказал он с искренней улыбкой.

Я протянула руку Алехандро.

— И тебе спасибо. Эти дети, — я не могла не улыбаться, — вы, ребята, сделали их день. Спасибо.

Испанец пожал мне руку.

— Не за что, Саломея. Мне было весело, хотя в следующий раз я предпочел бы быть в паре с тобой, — сказал он, склонив голову в сторону стоящего рядом Немца. — С ним было трудно.

— От него каждый день одни неприятности. — Я подошла к Култи, толкнув его руку плечом.

Я не пропустила ни шага, ни выражения его лица. Он наморщил лоб и искоса посмотрел на меня почти с отвращением.

Какого черта? Неужели он только что отошел от меня на шаг? Ладне-е-енько.

Мое бедное сердце заболело от того, как дерьмово я себя почувствовала из-за его действий. Ладно, все в порядке. Очевидно, поддразнивать его я могла только в те моменты, когда мы были наедине.

Я почувствовала, как улыбка на моем лице увяла на секунду, прежде чем я нацепила еще большую.

Что ж.

Это было неловко.

Я оглянулась на Франца и Алехандро, не зная, что делать, поскольку Култи вел себя странно.

— Спасибо, ребята, что пришли. Я ценю это больше, чем вы можете себе представить. Если я могу что-нибудь сделать для вас обоих, пожалуйста, дайте мне знать.

Яркая улыбка, которую я им подарила, была искренней. Я протянула руки, зная, что испанец, по крайней мере, обнимет меня. Он уже делал это.

Он не оставил меня в подвешенном состоянии. Немного влажный и потный Алехандро шагнул вперед и нежно обнял меня за плечи.

— Fue un placer ver te otra vez, linda (исп. Было приятно снова увидеть тебя, милая).

Я посмотрела на него, когда он начал отстраняться, и улыбнулась.

— И мне, — ответила я по-испански. — Еще раз спасибо.

Едва мы оторвались друг от друга, как Франц шагнул вперед и крепко обнял меня, приподняв над землей.

— Спасибо, что пригласили.

Он опустил меня, его руки широко раскинулись на моих плечах, когда он сделал шаг назад.

— Сегодня вечером я буду на вашей игре. С нетерпением жду возможности увидеть, как ты играешь.

Мои глаза стали огромными, но я кивнула.

— Это невероятно, и заставляет слегка нервничать. Спасибо. — Взглянув на часы, я скорчила гримасу. — Кстати, мне действительно пора идти, я должна подготовиться. — Я сделала еще один шаг назад и ухмыльнулась двум мужчинам, прежде чем снова обратить свое внимание на Култи.

Немец стоял, засунув язык за щеку, скрестив руки на груди. Он был в бешенстве. Я поняла это по тому, как он прищурил глаза.

На что, черт возьми, ему злиться? Злился ли он из-за того, что я пыталась дразнить его на глазах у его друзей? Это было нормально перед моей семьей, но не перед людьми, которых он знал? Я отмахнулась от этих мыслей, и, не обращая внимания на выражение его лица, сказала:

— Спасибо тебе за все, Рей. — Потому что я была благодарна, это было правдой. Я просто хотела, чтобы он не вел себя так странно перед своими друзьями.

Чья-то рука коснулась моей, когда я шла к раздевалке после игры «Пайперс» в тот же вечер.

Я моргнула, а затем ухмыльнулась, все еще находясь в приподнятом настроении от нашей победы.

— Привет, Франц.

Он стоял по другую сторону перил, отделявших трибуны от игроков, спускавшихся по трапу к раздевалке.

— Саломея. — Он покачал головой, улыбаясь нежной улыбкой, от которой мне стало так легко. — Видео не отдают тебе должного. Твоя работа ногами и скорость, это просто фантастика.

Что это происходит с комплиментами в последнее время?

Прежде чем я успела это обдумать, Франц продолжил:

— Ты слишком часто предпочитаешь играть правой ногой. И я тоже. Я знаю несколько трюков, которые могу показать тебе. Ты свободна завтра?

Франц Кох хотел дать мне несколько советов. Я никогда не откажусь от того, кто предлагает мне советы.

— Да, определенно. Завтра я весь день свободна.

— Отлично. Я не очень хорошо знаком с этим городом. Ты знаешь, где мы можем встретиться?

— Да, да. — И даже если мой голос звучал слишком восторженно, меня это не волновало. Ни одной крошечной крошки. Я отчеканила название парка и, повторив дважды, набрала его название на смартфоне, который он протянул мне.

Второй немец, вошедший в мою жизнь, улыбнулся и, кивнув, забрал телефон.

— Завтра в девять, если ты не против.

Внутри я визжала от возбуждения, а снаружи надеялась, что только немного похожа на восторженную идиотку.

— Это мне точно подходит. Спасибо.

Когда заметила пристальное внимание Култи в раздевалке, я почти открыла рот, чтобы сказать ему, что встречаюсь с Францем на следующий день, но, увидев выражение его лица, решила держать рот на замке. С тех пор как мы попрощались в детском футбольном лагере, он постоянно выглядел сердитым, и я понятия не имела, что, черт возьми, забралось ему в задницу и умерло там.