Анна Милтон - Будь ты проклят, Зак Роджерс!
Когда его не стало в моей жизни, я почувствовала пустоту. Без него в моей душе образовалась огромная воронка, затягивающая в себя самые лучшие воспоминания о нем.
Мне было плохо без него.
***
На улице светало.
Я до сих пор не спала, терзая себя мыслями о том, что маленькая жизнь длиною в месяц, наполненная красками, страстью, ненавистью, любовью подошла к концу. Она оборвалась и сейчас, глядя в узкое квадратное окно своей комнаты, я думала, что мне это приснилось. Будто я спала, а теперь вдруг проснулась.
Я вздохнула и посмотрела на экран телефона, который держала в руке. Уши болели от наушников, но я решила слушать музыку до тех пор, пока полностью не разрядится батарея… и пока я не разряжусь.
Я закрыла глаза, когда начала звучать Sia «Big Girls Cry». Раньше я не вникала в смысл этой песни, но сейчас невольно прислушалась и почувствовала себя в эти словах:
Сильная девочка
Живёт на всю катушку.
Некогда любить,
Некогда ненавидеть.
Ни сцен ревности,
Ни времени на игры.
Сильная девочка,
У которой болит душа.
Я дома
Совсем одна.
Проверяю свой телефон,
Но там ничего.
Страшно занята:
Заказываю
Платный канал.
Это агония.
Может быть, мои слёзы размоют тушь
И унесут с собой всё то, что ты у меня отнял.
И мне плевать, если я выгляжу некрасиво.
Большие девочки плачут, когда у них разбито сердце.
Большие девочки плачут, когда у них разбито сердце.
Большие девочки плачут, когда у них разбито сердце.
Я сильная девочка,
Но мне больно.
Здесь, наверху, так одиноко:
Лишь затмения и самолёты.
Я продолжаю наливать тебе
Бокал шампанского.
Сильная девочка,
У которой болит душа.
Я дома
Совсем одна.
Проверяю свой телефон,
Но там ничего.
Страшно занята:
Заказываю
Платный канал.
Это агония.
Может быть, мои слёзы размоют тушь
И унесут с собой всё то, что ты у меня отнял.
И мне плевать, если я выгляжу некрасиво.
Большие девочки плачут, когда у них разбито сердце.
Большие девочки плачут, когда у них разбито сердце.
Большие девочки плачут, когда у них разбито сердце.
Я просыпаюсь...
Я люблю...
Может быть, мои слёзы размоют тушь
И унесут с собой всё то, что ты у меня отнял.
И мне плевать, если я выгляжу некрасиво.
Большие девочки плачут, когда у них разбито сердце.
Большие девочки плачут, когда у них разбито сердце.
Большие девочки плачут, когда у них разбито сердце.
Я большая девочка.
И мое сердце разбито. Заком Роджерсом.
Чертовым. Заком. Роджерсом.
Под конец песни я вновь расплакалась.
***
Я едва не запрыгала от счастья, когда в одиннадцать часов утра раздался звонок от человека, который имел непосредственное отношение к Заку.
— Привет, Джейсон, — сказала я и прижала руку ко рту, чтобы не дать крику вырваться наружу.
Мои глаза покрылись пеленой слез, но я заставила себя не плакать раньше времени.
— Привет, — услышала я его огорченный голос. — Черт, Наоми. Я позвонил тебе, как только узнал. Черт. Мне так жаль.
«Держи себя в руках» приказала я себе.
— Спасибо, что позвонил, Джейсон, — пробормотала я. — Ты… разговаривал с ним?
Секунду спустя я добавила:
— С Заком?
Боже, как будто он понял.
Я идиотка.
— Да-а, — протянул Джейсон, и внутри меня поселилось неприятное предчувствие. — Только что.
Я перестала дышать, вслушиваясь в бешеные удары своего сердца, оглушительным эхом отдающиеся в голове.
— И… что? — очень тихо спросила я.
Я скрестила пальцы, словно это реально могло помочь мне.
Джейсон издал громоздкий вздох и начал говорить.
— Я никогда не видел Зака таким потерянным, Наоми. Ему чертовски тяжело справляться с этим. Он едва держится. Он вновь хочет… перейти на темную сторону.
В другой раз я бы рассмеялась, потому что Джейсон говорил со смешной серьезностью, и эта его последняя фраза напомнила мне Энакина Скайуокера из «Звездных Войн». Но сейчас мне было не до веселья. Сейчас я напряглась до острой боли в мышцах и стиснула челюсти.
— Он не знает, что ему делать дальше, — сквозь гул в ушах услышала я голос Джейсона.
Я тоже.
— Он не хочет возвращаться домой, — добавил он.
Я тоже хочу убежать из этого дома, как можно дальше.
— Я… не знаю, что будет с ним, Наоми. Правда. Я пытаюсь говорить с ним, но он отказывает слушать меня. Он вообще не хочет ни с кем разговаривать.
Я плотно закрыла глаза и сделала один глубокий вдох.
— Он… говорил что-нибудь обо мне? — осторожно уточнила я.
Джейсон не ответил мне сразу. Плохой признак.
— Зак сказал мне, что собирается вычеркнуть тебя из своей жизни.
Ооох.
Он собрался избавиться от меня. Сделать вид, что я не существую. И сделать это — забыть меня — будет просто, ведь я никогда не вернусь обратно, никогда не попадусь ему на глаза…
— Трус, — прошептала я.
— Что? — не расслышал Джейсон.
— Он чертов трус, — процедила я, распахнув глаза.
— Наоми, ты должна понять его, — мягко начал Джейсон, но я резко прервала его.
— Я понимаю его, Джейсон. Я очень хорошо его понимаю, — чуть ли не кричала я. — Но и он должен перестать бояться всего! Он сбежал от меня, бросил… и кто ОН после этого?! Кто он такой, Джейсон? — я судорожно всхлипнула. — Он просто трус.
Джейсон молчал. Он знал, что я была права отчасти, но осуждать лучшего друга тоже не решался.
— Мне жаль, Наоми, — произнес он.
Я кивнула сама себе и накрыла горячий лоб ладонью.
— Извини, — пробормотала я. — Извини меня.
— Я попытаюсь поговорить с ним еще, ладно?
Это бесполезно.
— Ладно, — согласилась я.
— Пожалуйста, держись. Все будет хорошо.
Я криво ухмыльнулась и откинулась на подушку.
— Хорошо. Я буду.
Слезы вырывались из глаз, и я не пыталась остановить их. Сдерживать себя становилось все труднее. Мне хотелось не просто плакать. Усиливающаяся дрожь в груди распространялась по телу, где-то в горле застрял крик, который двигался вверх, и я знала — скоро он сорвется с моих губ.
— Я перезвоню тебе, Джейсон, — громко сглотнув, пролепетала я.
Я не собиралась перезванивать ему. По крайней мере, сегодня.
