Джоджо Мойес - До встречи с тобой
— Успокойся. Не могли же они поставить встречающего у самой двери, — заметил Натан.
— Но кресло должно лететь как «хрупкое медицинское устройство». Я трижды уточнила у женщины по телефону. И надо удостовериться, что никто не станет возмущаться из-за медицинского оборудования Уилла, которое мы возьмем в салон.
На форуме квадриплегиков меня засыпали информацией, предупреждениями, законными правами и контрольными списками. Я трижды потребовала от авиакомпании, чтобы нам предоставили откидные места, а Уилла пустили в самолет первым и разрешили сидеть в своем кресле до подъезда к трапу. Натан останется на земле, снимет джойстик, включит ручное управление, а затем тщательно упакует и перевяжет кресло, закрепив педали. Он лично проследит за его погрузкой, чтобы не допустить повреждений. На кресле будет розовая этикетка, чтобы предупредить грузчиков о его крайней хрупкости. Нам выделили три места рядом, чтобы Натан мог без любопытных взглядов оказать Уиллу любую медицинскую помощь. Авиакомпания заверила, что подлокотники поднимаются, поэтому мы не наставим Уиллу синяков на бедра, когда будем переносить его из инвалидного кресла на сиденье. Мы все время будем рядом. И нас первыми выпустят из самолета.
Все это имелось в моем контрольном списке «Самолет». Листок с ним лежал перед контрольным списком «Гостиница», но за контрольным списком «День перед отъездом» и схемой маршрута. Несмотря на принятые меры безопасности, меня подташнивало.
Каждый раз, глядя на Уилла, я сомневалась, что поступаю правильно. Терапевт разрешил ему поездку не далее как вчера вечером. Уилл мало ел и большую часть дня проспал. Он выглядел не только изнуренным болезнью, но и утомленным жизнью, уставшим от нашего вмешательства, бодрых попыток завести разговор, неустанных стараний подстелить соломки. Он терпел меня, но я чувствовала, что ему часто хочется, чтобы его оставили в покое. Он не знал, что это единственное, чего я не могу сделать.
— А вот и сотрудница авиакомпании, — заметила я, когда к нам резво направилась одетая в униформу девица с широкой улыбкой и папкой под мышкой.
— От нее будет много толку при погрузке, — пробормотал Натан. — Да она и мороженую креветку не поднимет!
— Мы справимся, — заверила я. — Мы справимся, ты да я. — Это стало моей фирменной фразочкой, с тех пор как я разобралась, чего хочу.
После разговора с Натаном во флигеле меня переполняла обновленная решимость доказать, как все ошибаются. Если мы не можем поехать, куда собирались, это еще не значит, что Уилл ни на что не способен.
Я металась по форумам, сыпала вопросами. Где изрядно ослабевший Уилл может поправить здоровье? Кто-нибудь знает, куда нам поехать? Главным образом меня волновала температура — английская погода слишком переменчива. Нет ничего более удручающего, чем английский морской курорт во время дождя. В большей части Европы в конце июля слишком жарко, это исключает Италию, Грецию, юг Франции и другие прибрежные области. Понимаете, мне было видение. Я видела, как Уилл отдыхает у моря. Проблема в том, что за пару дней подготовки у меня практически не было шансов воплотить мечты в реальность.
Я получила много соболезнований и еще больше рассказов о пневмонии. Похоже, ее призрак преследовал на форуме каждого. Мне предложили несколько мест для поездки, но ни одно меня не вдохновило. Или, что более важно, мне показалось, что ни одно из них не вдохновит Уилла. Меня не интересовали спа или места, где он мог увидеть других людей в таком же положении. Я толком не знала, чего хочу, но прокрутила список предложений назад и поняла, что ничего не подходит.
В конце концов на выручку пришел Ричи, завсегдатай форума. В день, когда Уилла выпустили из больницы, он напечатал:
Пришли свой имейл. Кузен работает в бюро путешествий.
Я ввел его в курс дела.
Я позвонила по номеру, который он дал, и поговорила с мужчиной средних лет с резким йоркширским акцентом. Когда он изложил свою идею, на самом дне моей памяти звякнул колокольчик узнавания. И через два часа мы обо всем договорились. Я чуть не плакала от благодарности.
— Не стоит, девочка, — ответил он. — Просто постарайтесь, чтобы ваш приятель хорошо отдохнул.
И все же к моменту отъезда я устала не меньше Уилла. Я целыми днями улаживала тонкости путешествия квадриплегика и до самого утра отъезда не была уверена, что Уилл будет достаточно здоров, чтобы поехать. Теперь, сидя с сумками, я смотрела на него, замкнутого и бледного в суетливом аэропорту, и вновь сомневалась, что поступаю верно. На мгновение меня охватила паника. А если он опять заболеет? Если он возненавидит каждую минуту, как получилось со скачками? Что, если я все неправильно поняла и Уиллу нужно не грандиозное путешествие, а десять дней дома, в собственной кровати?
Но у нас не было десяти лишних дней. Выбор сделан. Это мой единственный шанс.
— Объявили наш рейс, — сообщил Натан, вернувшись из магазина «Дьюти фри». Он посмотрел на меня, подняв бровь, и я перевела дыхание.
— Прекрасно, — сказала я. — Идем.
Сам перелет, несмотря на двенадцать долгих часов в воздухе, оказался не настолько суровым испытанием, насколько я опасалась. Натан ловко менял трубки под покрывалом Уилла. Сотрудники авиакомпании были заботливы и тактичны и обращались с инвалидным креслом очень бережно. Как и обещали, Уилла первым пустили в самолет, перенесли, не наставив синяков, и усадили между нами.
Через час полета я поняла: как ни странно, над облаками, в откинутом кресле, подпираемый нами с обеих сторон, Уилл был таким же, как все. Сидя перед экраном, когда некуда идти и нечего делать, на высоте тридцати тысяч футов он мало чем отличался от других пассажиров. Он ел, смотрел кино, а в основном спал.
Мы с Натаном осторожно улыбались друг другу и делали вид, что все прекрасно, все хорошо. Я смотрела в окно. Мои мысли клубились, как облака под нами. Я все еще не могла думать о том, что это не просто транспортная головоломка, а настоящее приключение — что я, Лу Кларк, действительно лечу через весь земной шар. Я не видела ничего. К этому моменту я видела только Уилла. Я чувствовала себя, как сестра после рождения Томаса. «Я словно смотрю сквозь воронку, — глядя на младенца, сказала она. — Мир сжался, и остались только мы с ним».
В аэропорту я получила от нее эсэмэску:
Ты справишься. Чертовски горжусь тобой. Целую.
Я открыла ее сейчас, просто чтобы взглянуть, и внезапно расчувствовалась, возможно от выбора слов. Или потому, что устала, боялась и никак не могла поверить, что затащила нас в такую даль. Наконец, чтобы отогнать непрошеные мысли, я включила телевизионный экранчик и, пока вокруг не стемнело, принялась рассеянно смотреть какой-то американский комедийный сериал.
