Джулия Ортолон - Влюбляясь в тебя
– Постойте! – крикнул Чанс, но дверь уже отлетела в сторону, не выдержав сокрушительного удара. Еще не успев подбежать, Чанс услышал крик Пейдж. Испугавшись, он оттолкнул Гарри, застывшего в дверном проеме. И тоже остановился как вкопанный.
Там в постели обнаженные Пейдж и капитан Боб натягивали на себя измятые простыни, прикрывая наготу.
– Папа! – вскрикнула Пейдж, уставившись на ворвавшегося в «Кубрик» красного от гнева отца.
Глаза Гарри налились кровью. Он недоуменно смотрел то на Пейдж, то на незнакомого мужчину рядом с ней.
– Ты сукин сын!
– Папа, нет! – завизжала Пейдж, когда обезумевший отец бросился на обидчика.
Чанс с отцом схватили Гарри за руки, а Бобби тем временем поспешно подхватил завернутую в простыню Пейдж на руки и отскочил к противоположной стене.
– Я убью тебя за то, что ты посмел прикоснуться к моей дочери! – орал Гарри. – Ты слышишь меня?!
– Папа, пожалуйста… – Пейдж прижалась к Бобби, крепко обхватив его руками за шею, капитан же пытался загородить ее своей широкой моряцкой спиной, старательно прикрываясь простынями и проявляя при этом чудеса эквилибристики.
– Папа, не бей его! Пожалуйста, не бей его!
Марси подбежала к двери и, увидев всю сцену, принялась громко причитать. Чанс поблагодарил Бога за то, что его мать была здесь и, быстро схватив свою подругу, усмирила ее вопли. Гарри перестал вырываться и уставился на свою дочь так, будто видел ее впервые.
– Пейдж, как ты могла связаться с этой… этой безродной портовой крысой!
– Дорогая, – спокойно обратился Бобби к своей подруге, – если ты собиралась когда-нибудь дать отпор своим родителям, почему бы тебе не начать прямо сейчас – момент подходящий.
Пейдж освободила шею Бобби от своих железных объятий и вопросительно заглянула в его глаза. Она выглядела такой бледной и утонченной рядом с загорелым крепким Бобби, что, даже видя их вместе, Чанс не мог поверить своим глазам. А обожание в глазах Пейдж, устремленных на этого великана с волосатой грудью, и вовсе не укладывалось у него в голове.
– Ты прав, – прошептала она. Ее лицо было спокойно и серьезно, когда она сделала шаг в сторону дверей. – Мама, папа, я люблю Бобби, и мы собираемся пожениться.
Марси издала странный, нечеловеческий вопль, и Чанс обернулся как раз вовремя, чтоб увидеть, как она, заломив руки, без чувств падает на пол. Эллен поспешно опустилась на колени рядом с подругой. За ними уже собралась целая толпа любопытствующих гостей. На их лицах был шок, смешанный с любопытством и нескрываемым желанием подойти поближе и посмотреть, что же происходит в комнате, хотя о приблизительном содержании сцены многие уже догадались. Пейдж Бакстер и капитан Боб?
– Пейдж, ты не можешь говорить об этом, – возразил Гарри, совсем сбитый с толку. – Ты не можешь выйти замуж за него. Ты же помолвлена с Чансом.
– Мм, вообще-то, – вмешался Чанс, – мы с Пейдж расстались еще до ее отъезда в Корпус-Кристи.
Гарри посмотрел на него так, будто тот лишился рассудка и сам не знает, что говорит.
– Ну, сынок, не стоит принимать поспешных решений. Женщины иногда ведут себя непредсказуемо. Но нет причин разрывать ваши отношения с Пейдж из-за одного досадного недоразумения.
Чанс начал было объяснять, но, сообразив, что вокруг уже собралась целая толпа, которая жадно впитывает каждое их слово, проговорил:
– Мистер Бакстер, я думаю, что в сложившейся ситуации лучшим выходом для вас будет увести жену в одну из свободных комнат и побыть с ней, пока она не придет в себя. Бобби и Пейдж смогут присоединиться к вам, как только им дадут возможность одеться. И тогда вы сможете спокойно все обсудить.
Гарри заметил наконец, что его жена в обмороке.
– Марси! – Он опустился рядом с ней на колени и схватил ее руку. – Кто-нибудь, вызовите «скорую».
– Гарри, с ней все будет в порядке, – успокоила его Эллен. – Отнесем ее в комнату. – Она посмотрела на Чанса.
– В комнату Маргариты, – предложил он. – Там есть кровать, где Марси сможет отдохнуть, и кресла, где они смогут расположиться и поговорить, когда Пейдж и Бобби будут готовы.
Кивнув, Эллен встала и принялась разгонять любопытных зрителей.
– Спускайтесь вниз, ребята. Представление окончено.
Когда все разошлись, Гарри поднял жену на руки и понес в башню. Эллен шла за ним, чтобы присмотреть за подругой. Чанс послал Пейдж сочувствующий взгляд, как мог, закрепил выломанную дверь в проеме, и они с отцом остались одни в пустом холле.
– Ну и суматоха, – сказал отец. Потом посмотрел на Чанса: – Мне очень жаль, сын, тебе, наверное, тяжело видеть все это, а поведение Пейдж просто дико!
– Вообще-то оно не так уж и дико. По крайней мере не в этом смысле. Я понял еще две недели назад, что у нас с ней ничего не получится, но Пейдж не хотела до бала рассказывать родителям о нашем разрыве. – Он покачал головой, улыбнувшись причудливой иронии жизни. – Она не хотела, чтобы люди судачили о нас во время бала.
Норман усмехнулся.
– Ну что же, слава Богу, что хоть нас это не коснулось. – Чанс постарался не рассмеяться, но это было сложно.
– Мне все же жаль, что у вас ничего не вышло. – Отец похлопал его по плечу. – Разрыв отношений в любом случае не слишком приятная процедура, хотя я уверен, что ты сделал это достойно, как, собственно, ты и всегда поступаешь.
Чанс вспомнил про отказ Авроры, и невыносимое ощущение опустошенности снова овладело им. Да, разлука – это нелегко.
– Знаешь, – продолжал отец, – я никогда не понимал, почему люди становятся такими болванами, когда дело касается любви. Гораздо полезнее подходить к этому спокойно и рационально.
Чанс уставился на него, услышав в словах отца себя – такого, каким он был раньше. Как скучна была его жизнь, пока в ней не было Авроры! И как она вдруг наполнилась радостью и смыслом с ее появлением. В его чувствах к ней не было ничего спокойного или рационального.
Внезапно ему все стало ясно, части мозаики соединились, представив целую картину, и Чанс понял, в чем была его главная ошибка. Он пытался применять логику к любви!
Он рассмеялся над всей абсурдностью своего поведения.
– Папа, неужели ты не понимаешь? Именно те вещи, которые сводят нас с ума, и делают нашу жизнь стоящей. Знаешь, как говорят: великий дурак – влюбленный дурак!
Он опустил руку в карман и крепко сжал кольцо. Не один раз на этой неделе он спрашивал себя, что он мог бы сделать, чтобы покорить сердце Авроры, и теперь он это знал. Все на свете! Он сделает все, лишь бы она была с ним.
– Куда ты? – удивился отец, когда Чанс бросился вниз по лестнице.
Внизу он обернулся, улыбаясь:
– Иду делать из себя дурака! Куда же еще?
