Светлана Нарватова - Искусство управлять людьми (СИ)
Однако на самой свадьбе Вереин радости не испытал. Среди гостей было несколько свободных девушек из числа близких родственниц «потерпевших», но их внимание не смогло избавить от ощущения одиночества. Почти два месяца работы «отсюда и до заката» при полной эмоциональной выкладке не оставляли сил и времени на женщин. На свадьбе у него было время. И силы, вроде, были. Не было желания. Увы, по той простой причине, что ни одна из этих девушек не была Машей.
Наверное, Черная Герцогиня тоже вот-вот выйдет замуж. Если ещё не вышла. Он мог бы спросить о семейном положении Горской (ли?) у невесты, но это был Галин праздник. Негоже говорить с невестой о других девушках. Да и к чему? Горская недвусмысленно обозначила своё отношение. И письменно, и устно, и неоднократно. Но именно там, на свадьбе, Андрею нестерпимо захотелось ее увидеть.
Неплохо было бы заглянуть в несостоявшуюся «альма-матер», решил Вереин, закрывая браузер. Месяц назад он перевелся курсом младше к физкультурникам и теперь готовился к весенней сессии. Читал методички, выкачивал из интернета учебники, и ему действительно было интересно. Пусть статус академии физкультуры был ниже, зато там учили тому, что ему было нужно. Однако рвать с университетом окончательно Вереин не собирался. У него было несколько идей, как можно использовать старые связи. Для продвижения льготных билетов на матчи, например. Чем не повод для визита?
Сжимая в руках пакет с «гостинцем» и клубными сувенирами, Вереин шел по коридорам универа. Многие аудитории были открыты. К полудню в помещениях с солнечной стороны становилось невыносимо жарко. Но стоило приоткрыть окна, как внутрь врывался холодок ранней весны, неся на своих крыльях эпидемию гриппа. Видимо, поэтому аудитории проветривались через дверь. Вереин понимал, что это глупо, и даже смешно, но всё-таки проложил свой маршрут через этаж ФЭМа. И не поверил своим ушам, услышав голос Черной Герцогини. Удача в который раз улыбнулась ему.
Маша сидела за первым столом и, активно жестикулируя, что-то рассказывала студентам. Те смеялись. Улыбалась и преподавательница. Словно почувствовав, что за ней наблюдают, она повернула голову. Они встретились взглядами. Улыбка медленно сползла с ее лица…
Мария Петровна кардинально изменилась. Вместо короткого черного ежика на ее голове аккуратно лежали мягкие волны светлых волос, отливавших на солнце золотом. Эту безупречность хотелось взлохматить. Волосы отросли несильно, но достаточно, чтобы внешность изменилась кардинально. Белая блузка подчеркивала нежность кожи. Горская вся словно светилась.
Но погасла, узнав Андрея.
Посмотрев на него еще немного, преподавательница вернула внимание студентам.
Вереин ощутил разочарование. А чего он ожидал? Что Маша рванет к нему с воплями: «Прости, я больше не буду, только вернись»? Конечно, было бы неплохо, но в сказки он не верил. Черная Герцогиня, которую теперь впору было назвать Солнечной Принцессой, казалась тонкой, невинной и безумно сексуальной. Организм напомнил, что у него два месяца не было женщины. И с этим что-то нужно делать.
Нужно, согласился Андрей. Но чуть позже. Первым делом необходимо выполнить свою миссию и обсудить дела с Владиславом Петровичем. Жаль, что, учитывая январские события, прямой вопрос о Горской задать нельзя. Сложить два и два может любой школьник. Что говорить про проректора по экономике? Не хотелось бы так раскрываться перед посторонним человеком.
Оставался еще один вариант — Егоров, который знает всё. После того как Костя принял пост директора, с Игорем они практически не пересекались. Выйди из университета, Вереин первым делом набрал номер бывшего одногруппника. Но его телефон не отвечал. Как же не вовремя! Именно тогда, когда он так нужен.
Андрей вернулся на работу, где периодически выпадал из реальности, но когда удавалось найти минутку, пытался дозвониться. Ему упорно не везло. А потребность узнать, что скрывается за новым обликом Маши, была, скажем так, настоятельной. И чем безнадежней был голос, утверждавший, что «абонент в настоящее время недоступен», тем сильнее хотелось к нему пробиться. Егоров не перезванивал. Но Андрей уже настроился найти парня любым способом. В конце концов, в договоре должен быть его домашний адрес.
Вереин добрался к дому Игоря уже в девятом часу. Самое время, чтобы застать бывшего однокурсника. Дверь открыла пожилая женщина в домашнем халате, немного полная, но очень приятная.
— А я вас знаю, — заявила она, после того, как сообщила, что Игоря нет дома, но он должен скоро прийти. — Вы — Вереин, футболист. Игорь рассказывал, что учится с вами в группе. Если хотите, можете его подождать.
Конечно, Андрей хотел.
Квартирка у Егоровых была скромная, но ухоженная. На стене в деревянных рамочках под стеклом висели дипломы. Разумеется, Игоря. За призовые места в олимпиадах, как любезно объяснила мама.
— Игореша у меня очень умненький, — расплылась в довольной улыбке хозяйка. — Он даже на России по математике участвовал. Грамоту привез. Вот, — она показала на одну из рамочек, словно Андрей мог не поверить ей на слово. — Жаль только, не общительный. Очень редко приводит к себе гостей. Наверное, меня стесняется, — предположила она. — Да вы проходите, проходите. Чай будете?
— Нет, спасибо, я поужинал недавно.
— Жаль, — искренне огорчилась мама Игоря. Похоже, ей не часто удавалось обсудить с кем-то успехи своего сына. А может, и часто. Но тут-то пропадают совершенно свободные, буквально девственные уши! — Ну, что ж. Можете подождать Игоря в его комнате. — Женщина открыла дверь в боковую комнату, и Андрей остолбенел, увидев фотографии, висевшие на стенах. — А это его девушка. Немного постарше, но это не страшно. Красивая, правда?
Правда.
С фотографий на Вереина смотрела Маша. ЕГО Маша, черт возьми!
На некоторых фото Маша была такой, какой он ее не знал: волосы цвета меда, только локоны до плеч. Совсем юная. Были фотографии хорошо знакомой Андрею Черной Герцогини. Казалось, это была совершенно другая женщина. Было несколько кадров новой Маши. Она была разной. Где-то — веселая. Где-то — грустная. Где-то — серьезная. Здесь — язвительная и высокомерная. А здесь в ее глазах светилась тоска. Все фотографии были на удивление естественными. Горская нигде не позировала. Камера словно выхватывала кадры из ее жизни. Вот она пинает осенние листья на аллее. Вот садится в свою машину, улыбаясь ей, как родной. Вот стоит на улице, глядя куда-то вдаль, а по ее щеке стекает слеза. Прибил бы того, кто довел Машу до такого состояния! Платье, кстати, на этой фотографии было знакомо — в клеточку. Припомнил Вереин и дверь ресторана за ее спиной. И хлопья снега на ее волосах.
