Влюбленный лжец (ЛП) - Кинг Лола
— Что?
— Отмени все. Мне нужно больше времени с Крисом… Я передумала. Я не знаю. Но отмени все.
Мне хочется кричать, что я влюблена. Что это была самая большая ошибка в моей жизни. Что скорее Круг убьет меня, чем я дотронусь до Криса. Я хочу, чтобы человек, который сделал шестьдесят девять жемчужных ожерелий, потому что скучал по мне, был рядом со мной.
— Элла…
— Его отец только что умер, Люк.
Он делает секундную паузу. — Это Круг.
Как я могла хоть на секунду подумать, что все будет хорошо? Конечно, не будет. Я сказала брату натравить Круг на Криса.
Реальность врезается в меня, страх обволакивает меня.
— О Боже, — хнычу я. — Отмени это.
— Слишком поздно, Элс. Они уже в пути.
И как раз в это время я слышу шум внизу. Бьется окно, затем раздается ворчание.
— Крис! — кричу я, сбегая по лестнице по двое. — Подожди… подожди… оставь его в покое!
Сердце бешено колотится, в ушах звенит, когда я спускаюсь по лестнице.
Я опоздала. Я слышу визг шин, и все, что осталось, — это разбитая кружка и кофе, разлитый по полу в кухне.
Он у них в руках. Они сделали его слабым, убив его отца, и когда он был в самом низу… они схватили его.
И они собираются убить его.
Глава 42
Крис
Work Song — Hozier
Она — единственное, о чем я думаю, когда они уезжают.
Когда они вытаскивают меня из машины посреди леса, я не сопротивляюсь. Борьба не входит в мои мысли. А вот Элла — да.
Четверо из них ведут меня к яме, которую они для меня вырыли. Во главе, конечно же, президент правления, Юджин Дюваль. По обе стороны от меня стоят двое мужчин, которых они нашли крупнее меня.
А позади меня молчит мой лучший друг Люк Бейкер.
Она едва ли достаточно велика для меня, но достаточно глубока, чтобы сильный мужчина не смог выкопать из нее путь.
Невпечатленный взгляд Дюваля не вызывает у меня никаких чувств.
Все, что я вижу, — это голубые глаза, идеальная фарфоровая кожа, и все, что я слышу в мыслях, — это то, как она разделась для меня сегодня ночью.
Моя прекрасная Элла.
Дюваль включает что-то на своем телефоне. Это запись моего признания Люку в том, что я сделал сегодня ночью. Я убил Меган Маклейн и пригрозил Элле, что повешу это на нее, если она не примет меня как свою Тень.
Во мне нет ни капли сожаления. Я не могу его почувствовать. Потому что я чувствовал, как Элла возвращалась ко мне сегодня вечером. Я чувствовал, как ее разум открывается для моего. Я чувствовал, как перетягиваются наши сердца.
Это прекрасно.
Почему я должен сожалеть о том, как я к этому пришел?
Люк молчит.
Единственный вывод, к которому я могу прийти, — это то, что Элла предупредила его о необходимости записи. Это будет ее единственным доказательством, чтобы избавиться от меня.
Боже, как я люблю эту женщину. Ничто и никто не сможет ее уничтожить. Даже я.
— Это был умный ход, Кристофер, — спокойно говорит Дюваль. — Достойный Тени.
Он качает головой. — Если бы только тебя не поймали. Такие вещи не могут оставаться безнаказанными.
Задыхаясь, он смотрит мне прямо в глаза и добавляет, — Я так надеялся на тебя. Твой хитрый ум не имеет себе равных. Тебя будет трудно заменить.
Полагаю, это должно было быть комплиментом.
Люк подходит ко мне, оглядывая меня с ног до головы с совершенно нечитаемым выражением лица. Он грустит? В ярости? Жаждет ли он убить меня? Жалеет ли он уже об этом?
— Я предупреждал тебя, — говорит он с таким спокойствием, что я тоже успокаиваюсь.
— И я сказал тебе, что не остановлюсь ни перед чем, чтобы заполучить ее.
— Вот почему я должен быть тем, кто остановит тебя. Я сам выбрал место, где ты будешь похоронен.
Я киваю, демонстрируя свое понимание. Он прав, если он не остановит меня, никто другой не сможет.
— Я позабочусь о похоронах твоего отца, — добавляет он. — Как настоящий лучший друг. Я убью тебя, но позабочусь о твоей скорбящей семье.
— Я выйду, — говорю я ему. Облизываю губы, и незнакомый страх проносится по моему телу, оцепеняя конечности. Я не боюсь смерти… Я боюсь никогда больше не увидеть Эллу. — Но если я этого не сделаю… скажи Элле, что я люблю ее. Скажи ей, что я старался изо всех сил, чтобы вылезти из могилы ради нее.
Его челюсть сжимается, и даже в темноте ночи я вижу боль в его глазах. Он мой друг. Мой старший брат.
— Лучше бы ты не ставил нас в такую ситуацию.
Его голос напряжен, и я заставляю себя игнорировать тот факт, что я причинил боль своему лучшему другу в процессе обретения любви всей моей жизни.
— Я бы хотел, чтобы любить ее было легко.
Ноздри раздуваются, он делает глубокий вдох через нос и что-то держит передо мной. Надо сказать, что этот капюшон не предвещает ничего хорошего.
Он надевает его на меня, и следующее, что я чувствую, — это что-то вроде кожи вокруг моих запястий. Они смыкаются, и я понимаю, что Люк связал меня ремнем, когда чувствую пряжку на своей коже.
— Вот что я тебе скажу, Кристофер. — Я узнаю голос Дюваля. — Если ты выберешься из этого… все прощено. Я дам тебе все, что ты захочешь. Удачи, парень.
Они заставляют меня лечь в могилу, которую вырыли для меня, и начинаются самые долгие минуты моей жизни. Наказанный Кругом. Похоронен заживо.
Звуки лопат невыносимы, а ощущение тяжелой земли, медленно отделяющей меня от мира живых, — это кошмар, который я никогда не забуду.
Я расширяю легкие, поворачиваю голову в положение, которое, как мне кажется, позволит мне создать что-то вроде воздушного кармана, но ничего не обещается. Поэтому все, что я могу сделать, — это думать о женщине, которую люблю, и о том, что я пройду через это еще сто раз, если это будет означать, что я испробовал все, чтобы заполучить ее.
Когда мир исчезает, и остаюсь только я, я наконец-то кое-что понимаю. Что Элла останется одна. Без меня. И что я умру без нее. Все, что я сделал… это разлучило нас раньше времени, вместо того чтобы дать нам второй шанс.
Я не могу так умереть.
Глава 43
Элла
Slower — Tate McRae
Слезы текут по моему лицу, пока Люк едет по Стоунвью. Мимо проносятся закрытые особняки. Идеально подстриженная трава на тротуарах, бегуны в роскошной спортивной одежде, с ними бегут маленькие собачки. Шофер открывает дверь мужчине в костюме, который уже разговаривает по телефону в 6:30 утра. Горничная идет к воротам, останавливаясь у домофона, чтобы позвонить на утреннюю смену. И я знаю, что под всей этой роскошью, в подполье отвратительного богатства, всем правит Безмолвный круг.
Шоу кажется странным, как только вы заглянули за кулисы. Невозможно не заметить нити, на которых держатся марионетки.
От этого города меня тошнит.
— Я же просила тебя отменить это, — прохрипела я сквозь сдавленность в горле. Облизывая пересохшие губы, я провожу ладонью по мокрому лицу. — Я же просила тебя отменить это.
Он игнорирует меня, не собираясь в сотый раз повторять, что уже слишком поздно. Он может молчать. Мне от этого не станет легче.
— Он твой лучший друг, — шиплю я.
— Был.
Это все, что вылетает из его уст, и этого достаточно, чтобы я снова разрыдалась.
Был, потому что Крис больше ничего не значит. Разве что мертв.
Вспышки прошлой ночи возвращаются волнами, от которых мне хочется умереть. Он заставил меня забыть обо всем. О внешнем мире, о том, как я ненавижу себя. Он заставил меня почувствовать себя целой, как это так хорошо у него получается. Он заставил меня полюбить его заново.
Боже, я не могу стереть из памяти его разбитое выражение лица, когда он узнал о своем отце.
Люк даже не говорит мне, что произошло, знает ли его семья об отце или о нем самом. Он не скажет мне, где найти его тело. Я не могу перестать думать о маме Криса… и Джульетте… Это все слишком.
У меня даже не было возможности попрощаться с ним в последний раз.
