Старшая жена. Любовь после измены - Лия Султан

Между нами, как выяснилось, много недосказанности. У меня – детские обиды, у него- сожаления. Папа отходит к одну, облокачивается о подоконник и скрещивает руки на груди.

- Так и сказала?

Я молча кивнула.

- А ведь в этом что-то есть, - задумчиво произнес он. - Из вас четверых ты больше всех на меня похожа. Мальчики – в Майру. А Лейла – она такая настоящая девочка. Вьет из меня веревки, ластиться, целует, обнимает. Как кошечка.

- А я? – спрашиваю совсем наивно, будто собираюсь соревноваться с подростком.

- А ты – язва. Но, Боже мой, как с тобой интересно, - уголки его губ дрожат. – В тебе мамина красота, бабушкин ум, мое упрямство и дедушкина стойкость. А от тещи тебе досталась мягкость. Ты взяла лучшее.

- Спасибо, папа, - часто-часто моргаю, потому что глаза застилают слезы. – Ты долго будешь в городе?

- Завтра утром возвращаюсь. А что?

- Жаль. Я завтра устраиваю небольшой праздничный ужин в честь открытия школы. Только для своих: девочки, Диана с Софьей и еще один важный для меня человек. Я бы хотела вас познакомить.

Папа склоняет голову набок и сканирует меня взглядом.

- Хммм, значит, врач? - звучит с подколом

- Хммм, значит, секретарша? - зеркалю его интонацию.

- Дочь, давай не будем. Майре сейчас нелегко.

- А что так? Денег мало даешь?

- У нее нашли образование в мозгу. Сейчас обследование проходит. И я за нее волнуюсь, - сдавленно объясняет он.

- Извини, - только и могу выдавить я. Жаль ли мне вторую жену своего отца? Да. Потому что я помню, как моей маме пришлось проходить через подобное. – Передай ей привет и здоровья.

***

Званный ужин я решила устроить, чтобы познакомить дочерей с Арсеном. Открытие школы – это просто предлог. Девчонок позвала, чтобы разрядить обстановку, ведь в их обществе Лауре и Анель будет полегче. Если старшая приняла перемены спокойно, то младшенькая недавно спросила меня, почему я не могу простить папу, ведь он раскаялся. Пришлось серьезно с ней поговорить и объяснить, что любовь у мамы с папой давно прошла, и теперь мы пошли по разным дорогам. Но самое главное – я сказала, что измена – это предательство любви, доверия и уважения. Каждая женщина решает для себя сама – простить и оставить все, как есть, как сделала моя мама. Или же не бояться противостоять. Моя ранимая девочка сразу же расплакалась и сказала, что надеялась, что мы с Рустамом все-таки помиримся и снова заживем вместе.

- Мам, смотри не спали квартиру, у тебя там духовка надрывается, -Анель заглядывает в ванну, где я навожу марафет перед появлением гостей.

- Да-да, иду. У меня там курочка с картошкой.

- Я таймер выключила если что, - хмыкает она.

Анель идет в свою комнату, а я бегу на кухню, надеваю рукавички и вытаскиваю прямоугольную стеклянную форму. Так, курица готова, салаты нарезала, баурсаки пожарила. Я, к своему стыду, не супер повар, но вроде никто пока не умер от отравления. Через полчаса подъели мои девочки, и как всегда не с пустыми руками.

- Почему меня опять никто не встречает? - сурово выкрикнула она, чтобы мои дети, наконец, отложили свои телефоны и побежали здороваться. – Так, тетя Соня пришла, молочка принесла.

- «Буратино»? Теть Сонь, ты серьезно? – фыркнула Лаура, заглядывая в пакет. Она его не очень любит в отличие от меня.

- Посмотри, как нос воротит. Ничего вы не понимаете, это вкус детства! Анелька, давай у тети Дианы пакеты забери, - командует Соня и указывает на Диану, руки которой заняты белыми пузатыми пакетами.

- Диана, ты опять что-то приготовила? Я же говорила, не надо. Я сама.

- Ну прости, я не удержалась, - смущенно извинилась Ди. – Я испекла «Наполеон». Девочки же любят.

- Мааа, вот видишь, тетя Диана печет! – язвит моя старшенькая.

- Анелька, можешь записаться к ней на курсы и тоже начать, - заступается за меня Софья. – Твоя мать хоть что-то готовит. А у меня в холодильнике мышь повесилась, все никак с петли не сниму.

- Фуууу, - девочки состроили рожицы.

Не успеваю ничего ответить, потому что в домофон звонят. Мы все замираем, понимая, кто это. Я снимаю трубку и слышу на другом конце провода голос Арсена. Наверное, я скоро привыкну к нему, а пока он вновь вызывает во мне трепет и нежность.

- Так, Соня – шутить можно, но осторожно, - даю я последние ЦУ.

- А что сразу Соня? – возмущается подруга.

- Потому что тебя потом все боятся.

- Ааа, ну да. Ладно, я постараюсь не сильно его кошмарить, - кивает она и мои дочери прыскают в ладошки.

- Девочки, пожалуйста, - журю их, но сама до чертиков боюсь этой первой встречи.

Арсен звонит в дверь, а я делаю глубокий вздох и открываю его. За большим букетом его сначала не видно, но потом он его опускает, и мы встречаемся взглядами. До чего же он хорош!

- Привет! – улыбается и протягивает цветы.

- Привет! – принимаю их и прижимаю к груди. – Проходи.

- Давай, поставлю их в воду, - шепчет Диана, которая неожиданно оказалась рядом. – А ты пока отомри.

Ее слова действуют на меня как заклинание, и я тут же прихожу в себя. Каюсь, засмотрелась и замечталась.

- Арсен, знакомься, - мы с доктором проходим в гостиную, - Диану и Соню ты уже знаешь. Вы в больнице виделись.

- Здрасьте, - машет ладошкой Софья.

- Приятно снова познакомиться, - добавляет Диана. – В более неформальной обстановке.

- А это, - указываю на дочерей, которые стоят спиной к стульям, положив руки на их спинки. У них одинаковые позы, и я чувствую, что девочки напряжены. – Анель и Лаура. Мои дочки.

- Здравствуйте, девочки, - кивает Арсен и расплывается в улыбке. – Очень на тебя похожи.

- Правда? – переспросила я.

- Да. Очень.

- А я вас знаю, - вдруг говорит Анель. – Я помню, что вы