Дрянной декан (СИ) - Райот Людмила

- И это полено подкинула ты?

- Думай, что хочешь, Марго, - Гарденина величественно отмахнулась. - В любом случае, ты заслуживала все то, что сейчас происходит.

- Как ты можешь так говорить, Юля? - воскликнула я, борясь с подступающими слезами, злостью и негодованием. - Мы же были подругами! Дружили с самой школы!

- ВОТ ИМЕННО! - она швырнула кисточку в стену и повернулась ко мне, сверкая глазами. - Я доверяла тебе всем сердцем, а ты столько времени скрывала свою натуру! Обманывала меня... и всех!

- Так получилось, я... я просто влюбилась!!! - мы уже кричали друг на друга, забыв о том, что совсем недалеко, за несколькими стенами, отделяющими подсобные помещения от зрительного зала, находились посторонние - целая толпа ожидающих своего выхода артистов. И уйма гостей.

- Да, и это было подло! - Юля наступала на меня с упорством маленького паровоза, наклонив голову и сжимая кулаки. - Потому что Я ПЕРВАЯ им заинтересовалась! Он должен был стать моим!

- При чем тут очередность, Юля?! - я покрутила пальцем у виска. - Ты совсем помешалась?

- Да, возможно, что помешалась! - завопила она. - Ты всю жизнь была лучше меня - выше, красивее, элегантнее! Уехала учиться заграницу, хотя оценки у нас были одинаковыми! И, когда я влюбилась в препода, поспешила сделать то же самое, лишь бы он не достался мне! А потом еще и эта роль... Зачем ты пришла покорять театральные подмостки - неужели не могла оставить хоть какую-то область, где я могла бы быть лучше тебя?! Ты забрала у меня все, абсолютно все, «подруга»!

В переодевалку начали заглядывать удивленные актеры. Маленькая комнатка постепенно наполнялась людьми.

- Ты ненормальная! - пораженно выдохнула я. Меня трясло, как от сильного мороза. Неужели она ненавидела меня все это время?.. Все годы нашей якобы «дружбы», Юля отчаянно завидовала мне - может, долго отрицала это чувство, не желая сама себе в нем признаться - но оно от того не становились слабее. Наоборот, приобретало губительные свойства токсичного яда, разъедающего душу изнутри.

- Девушки, вы снова за свое? Перестаньте, прошу вас. Сейчас не время и не место скандалить! - рядом с нами оказался младший Верстовский, одетый в штаны свободного кроя и полупрозрачную сорочку: наряд Лизандра, выполняющий функцию околоисторического костюма.

Рома положил руки нам на плечи, но Гарденина скинула его ладонь, переключив внимание на парня.

- А вот и еще один простачок! - хохотнула она. - Еще один наивный и обманутый дуралей!

- Юля, прекрати! Мы уже обсуждали это! - молодой Верстовский грозно свел брови.

Девушка кинулась к своей сумке.

- Нет, не прекращу! ОНА, - Гарденина направила палец в мою сторону, - и так уже обвинила меня в кознях. Мне терять нечего! Сейчас ты наконец-то узнаешь правду.

Гарденина достала телефон, быстро что-то на нем нашла и ткнула смартфоном прямо в лицо Роману.

- Смотри!

Внутренне холодея, я подошла ближе и тоже заглянула в экран мобильного. Видео было достаточно темным, на нем неясно двигались какие-то фигуры. Но, если всмотреться, становилось очевидно: главные действующие лица там - я и декан.

Кто-то исподтишка заснял нас, пока мы в первый и последний раз целовались за кулисами.

47. В свете софитов

Младшему Верстовскому потребовалось больше времени, чтобы понять, что происходит на видео. Он медленно менялся в лице: недоумение перетекло в изумление, изумление - в злость... Эмоции застывали странноватой, немного пугающей гримасой. Рома будто воевал сам с собой - отчаянно силился понять истинное положение дел и поверить в новую действительность. Я отвела глаза, настолько стыдно и позорно было наблюдать крушение чужих иллюзий, виновником которого стали мы с деканом - некогда самые близкие для Верстовского люди.

- Если что, это снимала не я! - довольно заявила Юля. - Мне просто переслали.

Вокруг раздались смешки и шепотки. Создалось ощущение, что для многих из присутствующих видео не стало новостью: ошарашило оно разве что меня да Ромку, конечно же.

Стало даже немного интересно, почему они так долго не показывали ему компромата. Ведь с момента «закулисного» поцелуя прошел не один день.

- Как это понимать?! - клокоча от ярости, обратился ко мне Рома.

Я почувствовала себя еще более отвратительно. Наверно, нужно было что-то сказать молодому Верстовскому, извиниться, попытаться все объяснить... Но в горле встал огромный ком, не дающий произнести ни звука. Может, я просто устала оправдываться и просить прощения за свою любовь?..

- Дружище, сейчас не время, - ему на плечо легла рука Петра, напоминая нам о том, что совсем рядом идет спектакль, в котором мы, между прочим, принимаем непосредственную роль. - Ребята-эльфы уже доигрывают сцену. Скоро наш выход.

Рома еще несколько мгновений буравил меня возмущенным взглядом, а потом скинул руку одногруппника и направился к выходу.

- Да пошли вы все! - выплюнул он. Резко стянул через голову рубашку Лизандра, зашвырнул ее в угол комнаты и ушел, хлопнув дверью.

Упившись любопытным зрелищем, актеры быстро рассосались кто куда. Я посидела одна в переодевалке, пытаясь собрать себя в кучу и унять дрожь. Потом выползла в коридор, слоняясь туда-сюда и не зная, куда приткнуться, чтобы не встретиться ни с презрительным взглядом, ни с унизительным высказыванием.

- Рита, иди скорее за кулисы! Где твой партнер?- обеспокоенный Игорь Олегович нашел меня, прислонившейся к одной из стен. Над головой висел динамик, воспроизводящий аудио со сцены - чтобы все актеры имели представление, какой эпизод из пьесы отыгрывается в данный момент. Судя по экспрессивным причитаниям, там как раз блистала Юлька, изображая пятьдесят оттенков любовной одержимости Петром-Деметрием.

- Не знаю.

Рома ушел минут десять назад, и с тех пор его нигде не было видно. А снятая сорочка, пошитая университетским «кутюрье», так и валялась в гримерке, где он ее и оставил.

- Интересные дела! - рассерженно заявил режиссер. - У него сцена с минуты на минуту, а он пропадает непонятно где!

- Мне правда очень жаль, Игорь Олегович... - с трудом проговорила я.

- О чем ты говоришь? - мужчина взглянул на меня с непониманием. - Стой здесь, а я пока сам поищу этого балбеса.

Он подвел меня к краю сцены, отгороженному кулисами от зрительских взглядов, и умчался, ругаясь на ходу. Юля с Деметрием закончили свой диалог и ушли, вслед за ними пролетел чувственный танец полуголых эльфиек. Буквально на пару минут мелькнули исполнители ролей Титании, Оберона и Пака. Девушка легла, изображая спящую царицу фей. Один из парней-эльфов, дурачась и строя смешные рожи, наклонился над ней, капая в глаза богини соком любовного цветка.

Я замерла, ожидая появления Ромки. Секунды текли очень медленно, отдаваясь во мне настойчивым тиканьем - биением моего сердца, и при этом пролетая молниеносно.

Раз - занавес опустился, позволяя волшебным существам убраться куда подальше, и тут же поднялся снова. Два, свет прожекторов сменился с мистического голубого на приглушенный зеленый. Заиграла другая музыкальная вставка, сигнализируя начало новой сцены.

Три - раздались жидкие аплодисменты...

- Пора! - кто-то выпихнул меня из-за кулис, и я на автомате выскочила к зрителям. Хлопки оборвались, сменившись гулким молчанием зала, софиты ослепили, будто впервые. Рядом стояли декорации, изображающие деревья - вблизи они выглядели совсем нелепо и неказисто: яркие светильники подчеркивали все неровности и шероховатости, виден был каждый штрих, выполненный крупной кисточкой, каждый мазок. С гипсовых ветвей свисали бумажные листья и цветы.

По сценарию мы должны были выйти с Ромой одновременно - прекрасная влюбленная пара, должна была ступить под сень волшебного леса вблизи Афин. Убегая от строгого отца Гермии, они решили навсегда оставить родные места: совершить этот отчаянный шаг вместе и держась за руки...

К моему ужасу, младший Верстовский не появился, и что-то подсказывало мне - так больше и не появится в спектакле. Я вышла на «подмостки» и стояла под искусственным дубом, как легковерная греческая дура. Вся следующая сцена без Лизандра теряла первоначальный смысл и приобретала совсем другой оттенок: девушка рискнула всем и сбежала из дома... Но любимый предал ее, не явившись на место встречи. Гермия осталась совсем одна.