Преследуя Аделайн (ЛП) - Карлтон Х.Д.

Как только наступает моя очередь, я отрываю наушник от уха и засовываю его глубоко во внутренний карман со свинцовой подкладкой. Передав ключи парню с каменным лицом, я огибаю машину и останавливаюсь перед «Спасителем».

Застегивая пиджак, я воздерживаюсь от того, чтобы снова размять шею. Сегодняшний вечер должен произвести впечатление. Другие будут знать, что я дружил с Марком, и после его печальной смерти они будут смотреть на меня.

Марк уже разболтал мое имя многим своим коллегам.

Может, я и новичок в «Спасителе», но они меня ждали.

«Спаситель» выглядит как клуб, в котором, как я ожидаю, находится элитная секс-темница и проводятся ритуалы.

Главный зал огромен. Сцена находится прямо посреди комнаты, большой шест впереди и в центре, вокруг него раскачивается девушка — абсолютно голая. Ее сиськи подпрыгивают, когда она приподнимается, обхватывая шест длинными ногами и отклоняясь назад, ее груди выставлены напоказ, когда она крутит бедрами.

Я не стараюсь смотреть на ее тело. Я смотрю на ее глаза. И мне приходится контролировать себя, чтобы не сжать челюсти, когда я вижу в них заметную глазу пленку. Черные круги украшают плоть под ее мертвым взглядом, и я хочу только одного — вынести ее отсюда и доставить в безопасное место.

Сдерживая гнев, я мысленно повторяю про себя, что все эти девушки будут спасены. Как и в других клубах, я выведу их всех. Когда я закончу, от этих гребаных джентльменских клубов ничего не останется.

А потом я перейду в следующий город, следующий штат, следующую страну, если понадобится.

Я переориентируюсь на остальную часть клуба, стараясь сохранить лицо чистым, а дыхание ровным.

Очевидно, я зашел в место, где люди наслаждаются вкусом и видом крови.

Атмосфера темная и угрюмая, с явными признаками садизма. Освещение тусклое, тени поглощены черными стенами и мебелью.

По всему помещению расставлены акценты глубокого красного цвета, цвета крови. Красные рамки вокруг старинных картин, свидетельствующих о поклонении дьяволу и жертвоприношениях. Красные абажуры вокруг мини-ламп, украшающих каждую стену. Красные бокалы, пепельницы и рюмки… А еще красные каблуки и наряды, усыпанные настоящими бриллиантами и кристаллами.

Хотя я бы не совсем считал их одежду нарядами. Скорее, как нити из ткани и драгоценностей.

Тем не менее, они умудрились сделать это место капающим элегантностью и деньгами.

— Зак! Так приятно видеть тебя здесь, — раздается голос сзади меня. Придав лицу спокойное, но приятное выражение, я поворачиваюсь и вижу человека, которого очень хорошо узнаю. Дэниел Бовери.

Он адвокат президента, и Марк часто с ним общался. Он обаятельный мужчина — высокий, смуглый и красивый. С густыми черными бровями, низко посаженными над темными глазами, придающими ему грозный вид, черными волосами и змеиной улыбкой. Ему далеко за пятьдесят, но он не испытывает недостатка в женщинах.

Дэн излучает уверенность, и после нескольких наших бесед я понял, почему он работает адвокатом президента. Он невероятно манипулятивен.

— Дэн, рад тебя видеть, — отвечаю я, крепко пожимая его руку, когда он протягивает мне свою.

— Мне было интересно, когда я увижу тебя здесь. Марк несколько раз говорил о том, чтобы привести тебя.

— Я уверена, что он говорил, — пробормотала я. Для меня это новость.

— Очень жаль, что с ним случилось. Не могу поверить, что какая-то психованная девчонка смогла сделать все это с теми четырьмя. Их тела так и не нашли, не так ли?

Я сочувственно качаю головой, похоже, что смерть Марка потрясла меня не меньше.

— Насколько я знаю, нет. Разве она не говорит о прихвостнях или еще каком-то дерьме? — спрашиваю я с издевательской ухмылкой на лице. Я ненавижу использовать психическое расстройство Сибби в своих интересах, но в данном случае, если это означает спасение сотен детей и женщин, я использую все, что мне нужно, чтобы убедиться, что я выполнил свою миссию.

Боже, я даже немного похож на нее. Сибби считает, что убивать злых людей — это ее миссия в жизни, то, для чего она была рождена.

И я не могу не согласиться с этой мыслью, когда ты постоянно рискуешь жизнью, чтобы сделать что-то, что ты считаешь правильным. Даже если другие люди считают это неправильным.

Дэн смеется, тон жестокий и осуждающий.

— Да, кажется, я слышал, как кто-то об этом говорил.

Я насмехаюсь с отвращением.

— Девушка говорит, что у нее было пять приспешников. Если они видели только одного, то не могу представить, есть ли еще кто-то на свободе.

Это маленькое замечание распространится и запятнает умы Общества. Если они поверят, что приспешники Сибби реальны, то это ослабит подозрения. По крайней мере, до тех пор, пока терапевты не доберутся до Сибби и не поймут, что ее приспешники — это все ее воображение.

К тому времени у всех этих ублюдков будут пули в голове, а детей, которых они эксплуатируют, уже не будет.

Следующие несколько часов мы с Дэном общаемся. Женщины здесь подвергаются насилию, все они выходят из себя и соглашаются с наказаниями за то, что не делают ничего плохого.

Уголком глаза я замечаю металлическую чашу. Она стоит на столе, и пожилой мужчина уверенно пьет из нее. Незаметно оглянувшись вокруг, я замечаю еще несколько. Они выглядят точно так же, как кубки, которые использовались в утечке видео.

Мое сердце замирает, но пока я не вижу никаких признаков того, что в них есть кровь.

— Ты хочешь пройти инициацию в клубе? — Дэн спрашивает непринужденно, привлекая мое внимание к себе, потягивая виски и разглядывая меня через край своего бокала.

Его взгляд испытующий и изучающий, но я ничего не даю ему в ответ. Мышцы моего лица остаются на месте, когда я отвечаю:

— Разве я уже не в деле?

Ухмылка пересекает лицо Дэна, а при тусклом освещении и пляшущих тенях она кажется зловещей. Я даже не моргаю от этого зрелища.

Я, блядь, гораздо страшнее.

— Даже близко нет, брат.

Я вздергиваю бровь, потягивая свой виски. Когда я бросаю на него ожидающий взгляд, он усмехается.

— Если ты действительно хочешь этого, тебе нужно приобрести фетиш.

— У меня много приобретенных фетишов, — говорю я, добавляя в свой тон немного темноты. Это нетрудно сделать, когда я не лгу. Их фетиш — проливать кровь невинных, а мой — убивать всех, кто это делает.

— Скажи на милость, что это? — спрашивает Дэн, его тон капризен и почти забавен.

Я бесстрастно пожимаю плечами и делаю глоток виски, а другой рукой достаю свой телефон. На экране появляется фотография Даниэллы, девушки, которую я спас пять лет назад.

Она находится в безопасном месте, поскольку, когда я ее спас, она была сиротой, у которой не было дома. Это невинная фотография, на которой она одета в пижаму Барби. Иллюзию создает затравленный взгляд ее глаз и синяки на коже. Фотография была сделана после того, как мы впервые спасли ее. Тогда ей было десять лет, и я обязательно спросил у нее разрешения, прежде чем показать ее кому-либо.

Это первый раз, когда мне пришлось подружиться с педофилами, прежде чем убить их, но я знал, что если я когда-нибудь смогу убедить их, что я такой же, как они, мне нужно будет предъявить доказательства.

И будь я проклят, если покажу случайной девушке из интернета и буду рисковать их безопасностью. По крайней мере, в случае с Даниэллой, это старая фотография, и я могу быть уверен, что с ней ничего не случится.

Передавая ему телефон, я негромко говорю:

— Моя последняя игрушка.

Слова на вкус как чертова смола на моем языке, но я все равно выдавливаю их из себя.

Брови Дэна взлетают на лоб, но на его лице появляется лукавая, счастливая улыбка.

— Ты поделишься?

Я чуть не ломаю ему руку, когда он возвращает мне телефон, его взгляд задерживается на фотографии. Вместо этого я убираю телефон обратно в карман и обнажаю зубы.

— Я ревную.

Он откидывает голову назад, и по помещению эхом разносится громкий смех. Шум комнаты заглушает звук, но в моих ушах он звучит как динамит.