Барбара Делински - Близкая женщина
– Ты его и об этом спрашивала?
– Не могла удержаться. Пусть знает, что я не слепая. Хотя насчет Харлена я ему верю. Уверена, в этом он не замешан.
– Может быть, и так. Даника, мне не нравится, что вы будете жить в одном доме.
– Я уже сказала Блейку, что не хотела бы этого. Я собираюсь снять дом побольше в пригороде. Ведь Блейк будет большую часть времени проводить дома, пока идет расследование. А все время сталкиваться с ним для меня невыносимо. Пока я не подберу дом, я буду жить у родителей. У них я вчера ночевала. Мама – молодец! Мы проговорили с ней полночи, она все понимает.
– Рад этому. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. По крайней мере, вы стали ближе. Лучше поздно…
– Да, Майкл, ты прав… – Тут ее голос задрожал. – Майкл, я так по тебе скучаю! Я все время думаю о тебе!
– И я тоже. Не знаю, куда себя девать, все валится из рук.
– А тот материал, который мы готовили летом, ты за него взялся?
– Даже не заглядывал. Только соберусь подступиться, сразу ты у меня перед глазами, и все мысли вразброд. Впрочем, я занят тем, что вычитываю гранки книги. Над ними придется посидеть. Редактор торопит.
– А как с преподаванием? Что-нибудь надумал? – поинтересовалась Даника.
Майклу на один семестр снова предложили место преподавателя в колледже государственного управления.
– Да. Я, наверное, соглашусь. Правда, придется кое-что освежить в памяти, но это даже к лучшему – будет чем заняться. Ну а ты? Будешь ездить в Бостон, чтобы работать над программой, или не получится вырваться из Вашингтона?
– Я звонила Артуру. Я бы хотела продолжать работу, если у меня еще есть шанс. Мой отъезд в Вашингтон да и все эти дела Блейка не прибавят мне популярности. На время процесса, я думаю, от подготовки новых передач придется вообще отказаться. Чтобы не слишком привлекать внимание к собственной персоне… – Последние слова Даника произнесла с горечью. – Мне нужно идти, Майкл, – торопливо проговорила она. – Мой таксист, кажется, нервничает.
– Таксист? – удивился Майкл. – А откуда ты вообще звонишь?
– Я теперь стала великим конспиратором – звоню из автомата по пути к родителям. Я позвоню тебе сама на днях, хорошо?
– Буду ждать, Даника. Я люблю тебя! Будь сильной!
Она улыбнулась, но ее голос снова задрожал.
– И я тебя тоже люблю. Ты моя опора. Ты это понимаешь? Прошу тебя, не бросай меня!
– Не брошу. Никогда не брошу!
Она услышала звук поцелуя, тоже чмокнула губами и, повесив трубку, побежала к машине.
Через несколько дней Даника нашла подходящий дом. Он находился в Чеви Чейзе: в пригороде, но не слишком далеко, чтобы Блейку было проще встречаться с адвокатами.
Дом обставили быстро. В нем было пять спален плюс помещение для прислуги, а также большой палисадник с густым рядом деревьев, хорошо защищавших от докучливых журналистов. Сумма аренды была значительной, но дело того стоило. Даника выбрала себе спальню подальше от спальни Блейка, наняла по своему усмотрению женщину-прислугу, а также распорядилась, чтобы Маркус перегнал ее «Ауди».
Через две недели после того, как в суде было оглашено предъявленное Блейку обвинительное заключение, Даника на два дня слетала в Бостон, чтобы уладить дела и забрать кое-какие вещи. Там она сделала несколько телефонных звонков, и последний был Майклу.
– Плохие новости, Майкл. На этот раз у меня. Они отобрали передачу, – сказала она. – Сегодня я встречалась с Артуром. Он заявил, что мое присутствие в передаче отвлекает внимание слушателей от гостей передачи, поскольку дело Блейка сейчас у всех на слуху.
– Чепуха какая!
– Я просто убита. Но Артур сказал, что вопросы, поступающие на студию, в основном адресованы мне и касаются последних событий в связи с делом Блейка. По его мнению, лучше сделать перерыв. Я пыталась возражать, но он уже все решил.
– Не огорчайся. Будут и другие предложения – тебя запомнили, тебя будут ждать. Потом ты еще рассмеешься ему в лицо.
Даника улыбнулась. Майкл всегда так верил в нее…
– А еще я разговаривала с Джеймсом. Он, кстати, тоже пришел в ярость, что Артур отказался продолжить контракт. Надо сказать, мне стало немного легче. Ты не поверишь, Майкл, я обзвонила всех знакомых, и все они разговаривали со мной весьма сдержанно. А ведь как раньше искали дружбы, как льстили!
– Друзья познаются в беде – известное дело, – проворчал Майкл.
– Что ты сказал?
– Я прочитал утром очередное изречение на твоем блюдце.
– Все чай пьешь? – улыбнулась она.
– Веду праведный образ жизни без тебя. Не сомневайся.
– Как ты себя чувствуешь, хорошо? – забеспокоилась вдруг она.
– Когда думаю о том, что ты далеко, то мне становится очень плохо. А думаю я об этом постоянно. Господи, Даника, неужели это когда-нибудь кончится и мы будем вместе?!
– Ах, Майкл! – вздохнула Даника. – Мне тоже кажется, что долго я не выдержу!
– Хотел бы я сейчас оказаться в Бостоне! – В его голосе появилась надежда. – Слушай, а что, если?.. Всего час, и я у тебя… – Но он сам оборвал себя и с шутливым ворчанием сказал: – Нет, так будет только хуже. Знаю, знаю!.. Но без тебя я просто умираю…
– Пожалуйста, не умирай, – серьезно попросила она. – Мне нужно знать, что ты там в полном порядке.
– Только поэтому я и держусь. Когда ты приедешь?
– Как только смогу. Береги себя, Майкл!
– И ты тоже, милая!
Разговоры с Майклом были для нее лучше всякого лекарства. Она часто звонила ему. Она жила лишь мыслями о Майкле, об их любви и надеждой. Жизнь превратилась для нее в скучную череду дней.
Пресса больше не досаждала. Конечно, Даника не строила иллюзий по поводу того, что ее оставят в покое, когда начнется процесс, но сейчас радовалась и этой кратковременной передышке.
Большую часть времени она проводила дома в комнате на первом этаже, где окна были от пола до потолка и щедро впускали неяркий свет сентябрьского солнца. Блейк смирился с тем, что ее комната – это закрытая для него территория, и не беспокоил ее. Она читала, вязала, ездила за покупками, но все равно не могла отделаться от назойливых мыслей.
Несколько раз в неделю она обедала с матерью. Они вместе ходили по магазинам, просто болтали. Элинор понимала, как нужна сейчас дочери, ведь у Даники не было друзей в Вашингтоне, да и те знакомые, которые появились, явно ее избегали.
– Ты выглядишь усталой, дорогая, – сказала Элинор дочери во время прогулки. – Может, не стоило тебя вытаскивать из дома?
Даника тихо рассмеялась.
– Это я должна о тебе беспокоиться! Но, слава Богу, мама, ты чувствуешь себя, кажется, неплохо?
– Просто прекрасно! Постучи по дереву. Только ноги иногда дают себя знать, но это чепуха. Ты хорошо спишь?
