Кристина Хегган - Проблеск надежды
– Если отыщем его в Рено, то через несколько часов. А если не найдем, то придется объявить розыск и начать проверку всех автобусных и железнодорожных станций и аэропортов. На это может потребоваться довольно много времени.
– Вы нам сообщите? – спросил Кейн.
– Обязательно.
Ник Уэллс, бледный, с красными от недосыпания глазами, плюхнулся на стул напротив человека, назвавшего себя сержантом Косаком. В Рено полицейские с ордером на его арест в руках появились у Моники среди ночи и, бросив его в машину, привезли в Сан-Франциско, не потрудившись ничего объяснить. «Вас вызывают на допрос», – только и сказали ему.
Допрос, как бы не так! Коренастый сержант в дешевеньком костюме провернул его через настоящую мясорубку, грозясь обвинить во всех тяжких преступлениях, которые только существуют на свете, включая незаконное владение пистолетом «магнум-357», если он не пожелает говорить правду.
Господи, он не мог сесть в тюрьму! У Эдди там полно дружков, закоренелых уголовников, которые способны превратить его жизнь в кошмар. А может быть, даже убить, если Эдди того пожелает.
Ему нужно выбраться отсюда. Он должен как-нибудь договориться с этим тупым полицейским и удрать как можно дальше от Эдди.
– Ну, Уэллс, ты готов говорить?
Ник посмотрел на другого детектива, бледного парня, перед которым на столе лежал наготове блокнот.
– Если я заговорю, то что с этого буду иметь? Косак не спеша достал из коробки пилюльку и сунул ее в рот.
– Я скажу окружному прокурору, что ты хороший мальчик, что стараешься помочь нам и все такое. И позабочусь о том, чтобы с тебя сняли обвинение в незаконном владении оружием. За одно это тебе скостят десять лет.
– Откуда вы знаете, что окружной прокурор согласится?
– Знать такие вещи – это моя работа. – Он положил в рот еще одну содовую пилюльку и, откинувшись на спинку стула, выглядел спокойным и умиротворенным.
Ник раздраженно взглянул на стенные часы:
– Где, черт возьми, мой адвокат?
Косак невозмутимо пожал плечами:
– Наверное, задерживается. Сам знаешь, как это бывает с общественными защитниками. Он, может быть, вообще не придет до завтрашнего утра.
– Я не буду говорить, пока он не придет.
Косак встал.
– Как угодно, но окружному прокурору это не понравится. Она подумает, что тебе нужно присутствие адвоката, потому что ты что-то скрываешь.
Черт побери! Они его здорово прижали. А у него даже нет денег, чтобы внести залог. Полицейские в Рено забирали его в такой спешке, что не дали захватить чемодан. Проклятые деньги так и остались в квартире у Моники.
Ник вздохнул:
– Ладно уж. Что вы хотите знать?
Сонное выражение сразу же исчезло с лица Косака. Он весь подобрался и кивнул полицейскому помоложе.
– Кто совершил налет на дом твоей сестры?
– Я.
Косак ничем не выдал своего удивления.
– Зачем?
– Мне нужны были деньги. – И он рассказал ему все о своем звонке Трэвису и об их последующей встрече. – Это была идеальная сделка, – сказал он, встретившись с тяжелым взглядом полицейского. – Мне были нужны деньги, а Линдфорду нужен парнишка.
– Что произошло после того, как ты получил пятьдесят тысяч долларов задатка?
– Я выполнил свою часть сделки и ждал, что Трэвис заплатит мне остальные деньги, только я не успел их получить, потому что кто-то его пришил, – добавил он брюзгливо.
– И ты больше не видел Трэвиса Линдфорда живым?
– Нет. Я узнал о его смерти, как и все остальные в Сан-Франциско, из вечерних новостей.
Косак задумчиво провел рукой по щеке, на которой уже начала появляться щетина. Если этот парень лжет, то он делает это чертовски убедительно.
– Почему ты бежал из города?
– Поняв, что плакали мои двести тысяч долларов, я произвел кое-какие подсчеты. Я должен был отдать Эдди тридцать тысяч. Если бы я заплатил ему из полученных пятидесяти, то у меня осталось бы всего каких-то двадцать кусков. Жалкая сумма, если учесть, на какой риск я шел. Поэтому... – он передернул плечами, – я решил оставить себе все деньги и смыться.
– Может быть, ты бежал, чтобы тебя не обвинили в убийстве?
Ник вскочил со стула, побагровев от возмущения.
– Ах ты, сукин сын! Теперь ты пытаешься повесить на меня еще и убийство? Ты меня уговорил сказать правду, а теперь хочешь, чтобы меня вздернули за то, чего я не делал?
– Тут есть над чем подумать, не так ли? Ты отправился получать свои двести тысяч долларов, а по дороге решил, что этого мало. Ты потребовал заплатить больше. Трэвис Линдфорд разозлился, вы сцепились, и не успел ты сообразить, как парень был мертв. – Он покачал головой. – Да, в этом что-то есть.
– Мне наплевать, что тебе кажется, потому что это неправда! Я не убивал Линдфорда! – Ник в ярости стукнул по столу кулаком. – И будь я проклят, если возьму вину на себя только для того, чтобы снять обвинение со своей сестры!
Косак задумчиво разглядывал его какое-то время, но парень и глазом не моргнул. Наконец, полицейский встал.
– Пойдем.
Ник недоверчиво взглянул на него:
– Куда это?
– Посидишь здесь до завтра. Когда придет адвокат, мы решим, что с тобой делать дальше.
– Вы мне верите?
– Насчет того, что ты не убивал Линдфорда, – Косак кивнул, – да, я тебе верю. Но тебе еще рано плясать от радости ирландскую джигу. Тебя еще ждет немало неприятностей.
При звуке тяжелых шагов по каменному полу Ник сразу же проснулся. Пригладив рукой встрепанные волосы, он сбросил с себя солдатское одеяло и сел на койке.
– Радуйся, Уэллс.
Он поднялся:
– Куда ты меня поведешь?
Охранник отпер дверь камеры:
– Никуда. За тебя внесли залог.
Ник наморщил лоб. Как могли внести залог, если он даже не сообщил Монике, где лежат деньги?
– Кто внес залог?
Охранник пожал плечами.
– Какая-то женщина.
Ник вздохнул с облегчением. Дайана. Она все-таки раскошелилась. Он ухмыльнулся. Она всегда ему все прощала. Такая же глупая, какой была мамаша.
Теперь ему только бы добраться до Рено и взять свои деньги, пока полиция не узнала, что он наплевал на подписку о невыезде.
Пожалуй, неплохо будет махнуть в Мексику.
Очутившись на воле, он не стал мешкать, а торопливо пересек тротуар, не обратив внимания на длинный черный лимузин, медленно двигающийся вдоль обочины.
– Эй, Козел! Услышав знакомое прозвище и голос, которого до смерти боялся, Ник остолбенел. Подперев плечом фонарный столб и скрестив ноги, ему ухмылялся Балдж. В лучах солнца в его руках поблескивала финка, острием которой он чистил под ногтями.
