Наталия Терентьева - Знак неравенства
Алена пела в конце первого отделения и в начале второго. Денис загадал: если она выйдет в черном платье, то он к ней не подойдет сегодня, а если в светлом, то купит цветы и… Наконец вышел конферансье, молодой человек, больше похожий на студента-отличника факультета математики, и очень серьезно объявил:
— Антонио Вивальди. «Глория» — кантата для солистов, смешанного хора и оркестра. Часть десятая: «Qui sedes». Солистка — Алена Ведерникова.
Алена появилась в длинном атласном платье, цвета морской волны с отблеском стали. Денис усмехнулся про себя — давний спор, с тем, кто всегда главнее… Как же он озабочен тем, чтобы не дать Денису поступать по-своему…
Он слушал Алену, покусывая мизинец. Ему казалось, что Алена поет очень хорошо. И что она смотрит на него. Хотя, конечно, она никак в темноте зала не могла разглядеть его лица в одиннадцатом ряду.
В антракте он пошел купить у входа корзину цветов.
— Выньте, пожалуйста, все желтые цветы, — попросил он пожилую продавщицу, показывая на одну из корзин с белыми розами и красными и желтыми анемонами.
Продавщица устало, не зло взглянула на него:
— А куда я их дену?
— Я заплачу за все, просто выньте.
— Хорошо. Тысяча семьсот рублей.
— Ага. Прекрасно.
Во втором отделении, после следующего Алениного номера, администратор вынесла ей большую корзину белых цветов с редкими вкраплениями красного. Алена растерянно посмотрела в зал и поклонилась. Денис негромко хлопал вместе со всеми и смотрел на нее, не в силах поверить, что это она, та женщина, которая ждала его около работы, приходила к нему с пакетом и с этим же пакетом уходила, унося туфли на высоком каблуке, которыми услаждала его взор по его же собственной просьбе, женщина, которая звонила ему и спрашивала, любит ли он ее… Раз спрашивала, значит, ей это было важно. Может, сейчас ответить?
Денис усмехнулся собственным мыслям. Извините, господа-товарищи, а сейчас номер на бис: один чокнутый дяденька, перед тем как уехать в тайгу на вечное поселение, хочет признаться солистке в нежных чувствах. Дяденька крайне надежный и постоянный. Денис почувствовал, как стало неприятно подрагивать сердце. Да, самоедство еще никого не спасало. Или спасало?.. Душу спасало, а тело бренное убивало… Так, что ли…
Денис в задумчивости проследил, как Алена ушла со сцены, и стал слушать следующий номер. А потом спохватился. Так она же сейчас уедет домой. Зачем ей ждать до конца концерта. В программке больше нет ее выступления. Денис, извиняясь, быстро вышел из зала. Обойдя здание концертного зала, он подошел к служебному входу, где стояли машины певцов и музыкантов. Негусто, машин-то…
Денис не был уверен, подойдет ли он к Алене. Как фишка ляжет, сказал он сам себе свое любимое, спасительное выражение. Это значит, как дунет ветерок, как он почувствует в ту секунду. Все женщины, бывшие с ним, и мама в первую очередь, пытались отучить его от «принципа фишки». Но наверное, ему просто никогда не хватало характера. Денис вздохнул. Из служебного подъезда вышла девушка. Нет, это не она — длинные темные волосы. И еще женщина, в изумительной длинной шубе. Издалека было видно, как развеваются полы нежного, тонкого меха… Нет, тоже не она…
Денис не стал подходить ближе, встал так, чтобы Алена его не увидела. Дворик у служебного подъезда был хорошо освещен круглыми желтыми фонарями. А вот, кажется, и… Денис напряженно вгляделся. Да, конечно, она. И не одна.
Алена, держа большой букет цветов, улыбаясь, разговаривала с мужчиной, который все норовил подхватить ее под локоток. В другой руке он нес корзину цветов, ту, что подарил Денис. Они подошли к машине. Интересно, чья окажется машина…
Они остановились. Мужчина, видимо, что-то предлагал, Алена, все так же улыбаясь, качала головой. Ну, понятно… Понятно хотя бы, что не муж. Кто-то из них нажал на кнопку сигнализации, машина пикнула, Алена открыла заднюю дверцу и положила букет, мужчина туда же поставил корзину. Алена погладила его по рукаву пальто и села на место водителя. Мужчина пошел к другой машине, оглядываясь на Алену. Ага, помахал рукой. Значит…
Алена стала кому-то звонить из машины. Вот сейчас бы и подойти. Денис, несколько раз глубоко вздохнув, направился к машине. Пройдя несколько шагов, он резко свернул в арку и вышел на Тверскую улицу. Нет, не сегодня, не сейчас. И вообще… Надо собраться с мыслями. Он же не для этого шел на концерт. А так, посмотреть… Услышав, как за спиной выезжает автомобиль, Денис оглянулся. Ну да, первым уехал Аленин кавалер, или кто он ей — знакомый… Сейчас поедет и она… Так, может — за ней? Хотя бы узнать, где она теперь живет…
Денис быстро прошел к своей машине. Несколько дней назад он ездил в старый Аленин двор и только там, глядя на ее балкон, с которого она столько раз махала ему рукой, набрал ее номер. Ответила пожилая женщина. Та же, что отвечала и три, и два года назад. Он же пытался несколько раз звонить за эти годы… Но женщина всегда одинаково отвечала «Нет таких!» и вешала трубку, а он и не перезванивал, не настаивал…
Денис увидел, как выехала из дворика Алена. Ну что, поехать за ней, адрес новый узнать?.. Да, наверное… Или… нет, не сейчас. К тому же адрес наверняка можно узнать и как-то по-другому. Он медленно тронулся с места и тут же услышал, как кто-то коротко посигналил ему, поторапливая. Ну да, Тверская. Плотный поток машин даже вечером, за рулем уж никак не помечтаешь…
Денис сосредоточился на дороге, через несколько минут включил диск с песней Алены и тут же выключил его. Нет, на сегодня хватит песен и музыки. Он сегодня увидел совсем другую, незнакомую ему женщину. Прекрасную и… даже слишком прекрасную. И к ней прийти ему будет еще сложнее.
Глава 22
Наступила зима. В декабре выпало так много снега, что снегоуборочные машины ездили строем по улице, сметая снег в огромные сугробы по обочинам дороги. Данила в эту зиму открыл для себя, что с ледяной горки можно кататься не только обычным способом, на ледянке, но и на животе, на ногах, паровозиком с другом или с мамой и просто кубарем.
С утра в воскресенье мальчик рвался на улицу, едва открыв глаза. После завтрака Алена разбирала ноты, пытаясь найти романс, который она пела еще в институте. Данила уже несколько раз спрашивал, высовываясь из своей комнаты:
— Мам, ты скоро? А то солнце зайдет!
— Сейчас, Даня! Не могу найти одни ноты… Заодно хочу выбросить ненужное.
— А мы вообще до вечера гулять выйдем?
— До завтрашнего — обязательно!
Данила засмеялся и подошел к ней.
— Хочешь помогу?
— Давай, тут вот целую кучу надо запихнуть в пакет. Отнесем к помойке, рядом положим. А то завтра мне уже жалко будет.
