Ведь они не ты (СИ) - Юлия Торринская
— Как же хорошо-о-о-о, — выдохнула вслух, сладко потянувшись, чувствуя стон всего тела и звенящую радость от воспоминаний.
Полина была одна. Алекс встал раньше и не стал будить ее. Блаженно вздохнув, Она поняла, что сегодня как никогда хорошо выспалась и отдохнула. Невольная улыбка расползлась по лицу, как у кота, который объелся свежих и вкусных сливок.
Выбираться из теплой и удобной постели не хотелось, но принятое совместное решение еще накануне уехать до выходных в усадьбу Соболева в Лопухах, требовало подняться и собрать минимум необходимых вещей. Решили съездить, проветриться, воздухом подышать, погулять. За городом ведь сейчас такая красота! Полина, не сильно усердствуя посопротивлялась, приводила аргументы против, типа: работа. Но завлекалки про баню, сауну, бассейн, чудесный воздух бить было нечем.
Приняв горячий душ, немного повозилась с макияжем, сделала акцент на глаза. И отправилась к гардеробу подобрать удобную одежду. Полина выбрала бежевые брюки-скинни и белоснежный свитер с высоким воротом.
Алекс обнаружился в кухне за сервировкой стола к завтраку. Они трапезничали не спеша, много смеялись, болтали ни о чем и о чем… о его работе чуть-чуть, о ее — чуть-чуть… И что-то витало над ними, искрящееся, сладкое, пугающее замиранием сердца, дрожью пальцев, глаза в глаза, и втягивало обоих неотвратимо, покалывая электрическими разрядами. И оба это чувствовали, и все труднее становилось придерживаться легкой, непринужденной беседы — слова застревали, рассыпались, а напряжение нарастало.
— Поля… — не сдерживаясь, Алекс подхватил ее сильными руками, усадил к себе на колени и стал целовать — победно, серьезно, с продолжением, кружившим голову и напором, переплавившимся в нежность, неторопливость. В медленное, на грани сознания от ощущений, слияние, глядя в глаза друг другу, давая все возможные молчаливые обещания. Ни мыслей, ни слов — ничего не осталось, сгорев в этом неспешном слиянии — только они! Только вдвоем! А мир подождет, вместе со всеми проблемами и суетой!
Только спустя час они покинули квартиру и спустились на лифте к автомобилям. Предвкушая отличную поездку, Полина надела белое теплое полупальто, светло-коричневую шерстяную шляпу с небольшими полями и замшевые батильоны в тон. Самое-то! Погода радовала теплом, непривычным для зимы, день обещал быть солнечным.
Госпожа Шумова решила поспать немного в дороге, нежась в крепких объятиях Алекса. Расположившись на заднем сиденье автомобиля, отбросила шляпу чуть в сторону. И прижалась к груди мужчины, закрыла глаза. В его руках она ощущала покой и защищенность. Трепетное чувство разгоралось в груди, оплетая сердце плотными кольцами нежности. Его теплые прикосновения дарили столько эмоций, сколько раньше никогда не испытывала сразу. Она зарылась носом в воротник его рубашки. Блаженно застонала и вдохнула всей грудью ЕГО неповторимый запах. Волна сладкой дрожи прошла по телу, вскружив голову.
— Любимая. Моя, — сжимая в своих тисках, тихо выдохнул Алекс, целуя волосы, висок, губы… в каждое слово, вкладывая особый смысл.
«Господи, что этот мужчина со мной делает?»
Этого не сможет выдержать ни одна нормальная и здравомыслящая женщина! Слишком большое притяжение, слишком сильные ощущения и эмоции, все слишком… С ним она чувствовала себя каждый раз, как на грани. Остро ощущая его обжигающие касания, замечая его соблазняющую улыбку.
Да, у него властный и невыносимый характер, но без него он был не ОН. Она часто стала ловить себя на мысли, что жадно смотрит на его руки и губы. Ее тело горело от недостатка их внимания и обжигающего жара. Его поцелуи выбивали из ее головы все мысли, погружая в мир удовольствия и блаженства.
— Твоя, — вторила Полина таким же особым шепотом.
Господин Соболев любил неспешно со вкусом попить утренний, свежесваренный, обжигающий кофе. Отхлебнув глоток обалденного кофе, прочувствовав его вкус и аромат, Александр Михайлович, улыбнулся.
Он теперь всегда улыбался. Не мог не улыбаться. Светился от счастья, как тысяча лампочек. Всем телом, клетками, атомами. Это все Поля. Его девочка. Она заставляла его испытывать и переживать новые для него чувства, на которые раньше не считал себя способным.
Вчера едва приехав в усадьбу, он подхватил ее на руки и, ускорив шаг, влетел в спальню. И захлопнул дверь! Александр, не спеша и имея все время в мире, медленно раздевал ее, уложив на кровать, шептал что-то на ушко, гладил, переворачивал, целовал, и Полин счастливый звонкий смех наполнил всю комнату, зиявшую до этого пустотой. Спустя продолжительное время, плотно заполненное действиями, они ели, устроив пикник на полу возле кровати, набросав подушек, притащив вкусностей из кухни, разговаривали. И почему-то им было весело и бесшабашно, они хохотали, что-то рассказывали, скармливая друг другу самые вкусненькие кусочки. А потом они просто лежали, и целовались короткими поцелуями, и никак не могли оторвать рук друг от друга и перестать целоваться. Было совсем поздно, когда уснули, прижавшись, друг к другу.
Они исчезли для внешнего мира. Задвинули всю работу. Отключили телефоны. Это была их Вселенная. Одна на двоих. Проснувшись утром, еще долго Александр смотрел на сопящую тихонько Полю, не в состоянии вместить в себя осознание своего счастья быть с ней, и осторожно выбравшись из постели, чтобы не разбудить ее, пошел в кухню.
С ней его мир обрел краски и новые цели, в которых он видел свое будущее с ней. Она открыла ему мир, полный обычных человеческих радостей. Ее милая задорная улыбка и смех приводили его в восторг и рвали сердце на куски.
— Меня кто-нибудь сегодня будет кормить? — услышал Соболев у себя за спиной любимый голос.
Он обернулся и не мог не скользнуть по ней взглядом. Маленькая, хрупкая, но такая крепкая внутри. Волшебное сочетание привлекательной внешности и богатого внутреннего мира.
— Конечно, милая, — сказал Александр, подходя к ней совсем близко, играя мышцами груди под футболкой, видя, как она жадно рассматривает его фигуру своими потусторонними глазищами.
Александр, привыкал потихоньку к ощущениям полноты и радости, теплеющим в груди. Смотрел на Полину каким-то сумасшедшим взглядом. А ведь он всю жизнь шел к ней! И теперь вся она — ее запах, смех, улыбки, шуточки, дух, характер, движения, легкие шаги, длинные пальчики с миндалевидными ноготочками, розовенькие ушки и летящие пряди волос, серебристые колдовские глаза и веселый смех — вся находилась здесь, с ним, наполнив дом и его жизнь собой.
— Только готовить придется самим. Я отпустил всех еще вчера.
Хорошо, что тогда двадцать лет назад у них не сложилось. Ничего бы не случилось в их жизнях: ни карьеры, ни достижений, ни денег — зачем? Все самое главное для себя они уже нашли и не вкалывали бы оба
