Лучший книжный парень - Холли Джун Смит
— Заткнись. Я не могу думать. — О нас… нас. — Ты столько раз говорил «сложно», что это слово уже не кажется настоящим. Сложно. Слож-но. Что ты на самом деле хочешь сказать?
— Послушай, я многое хочу тебе сказать, но не сейчас, когда твой бывший снова обустраивается у тебя дома.
— Что ты имеешь в виду?
Он делает долгий, медленный выдох и поджимает губы.
— Просто хочу, чтобы ты знала: если ты думаешь, что тебе нужно будет выбирать, выбирай несложное.
У меня отвисает челюсть, я ищу его глазами, когда слышу, как Адам зовет меня прямо из-за двери.
— Малышка?
Я поворачиваюсь на его голос.
— Да? — я звучу по-другому. Этот дурацкий голос, которым я обычно разговаривала с ним, мне не принадлежит.
— Ты заходишь? Выпускаешь все тепло наружу. — Я совсем забыла о его дурацкой одержимости отоплением. Оно, черт возьми, даже не включено.
Я закатываю глаза и поворачиваюсь, чтобы сказать Люку, что не хочу, чтобы он уезжал, но он уже закрывает дверцу машины и заводит двигатель.
Глава 37
Люк
Этого не может быть. Этого не может быть.
Не знаю, что делать. Как могло так случиться, что я был столь близок к тому, чтобы рассказать ей о своих чувствах, попросить ее дать мне шанс, а потом этот придурок решил, что может просто так вернуться в ее жизнь. Наверняка ведь она не может по-прежнему испытывать к нему те же чувства.
Мне не следовало уходить. Мне стоило остаться, подойти к ней и послать его к черту, но это же Кара. У нее сильная воля, даже если она так не думает, и ей нужно самой принимать решения. Она должна хотеть этого так же сильно, как и я. А я так сильно этого хочу.
Я стараюсь занять себя чем-нибудь. Убираю на кухне, взбиваю диванные подушки, протираю пыль на книжном шкафу. Все, что угодно, лишь бы отвлечься от скручивающегося в узел желудка. Мысль о том, что она с ним останется наедине, обсудят все, помирятся, снова будут вместе, поцелуются. Нахрен, это пытка. Я, наверное, действительно болен.
Она не может принять его обратно, просто не может. Не после того, как он так с ней обошелся, после того, как ей пришлось жить без него. У нее все хорошо, она сама это сказала. Я должен что-то сделать.
Думай, Люк, черт тебя дери, думай!
Что бы сделал Книжный Парень?
Цветы, шоколад, подарки — всего этого недостаточно, чтобы передать то, что я чувствую.
Герой-миллиардер из романа прислал бы за ней машину, посадил бы на частный самолет, увез бы на шикарный ужин на двоих на крошечный остров, где признался бы ей в любви.
Эйден из «Возбуждена?» просто бы появился на пороге, вышиб дверь, схватил ее на руки и затащил в свою постель.
Один из тех хоккейных братанов, к которым она питала симпатию, выиграл бы игру и встал перед ней на одно колено посреди льда. Я же никогда в жизни не катался на коньках. Как быстро я смогу научиться?
Мне нужен широкий, смелый жест, и быстро. Могу ли я купить ей домик на берегу озера или художественную студию? Нет, все это для нее ничего не значит.
Я не могу связаться с ее друзьями. Больше никакого их вмешательства, она ясно дала это понять.
Смотрю на свою книжную полку, на ряды романов, которые скопились за те недели, что я с ней знаком. Она любит эти книги. Она любит всех этих мужчин. Ей нравится их острота, но больше всего она любит, когда они умеют обращаться со словами.
Я беру ручку и бумагу, и начинаю писать.
Глава 38
Кара
«Выбирай несложное».
Слова Люка проносятся у меня в голове в такт биению моего сердца, но я прихожу в себя, когда вижу, как Адам снимает обувь и бросает ее посреди комнаты, словно гребаный подросток. Выглянув в коридор, я вижу, как он стоит в дверях гостиной и внимательно осматривается. Я захлопываю за собой дверь, ставлю обувь на полку для обуви, беру толстовку с капюшоном, висящую на перилах, и иду через гостиную на кухню.
Прежде чем я успеваю осознать, что делаю, я включаю чайник, чтобы приготовить ему чашку чая. Только когда тянусь за его любимой кружкой, я вспоминаю, что ее там нет. Этот мудак забрал ее с собой. Представьте только, что вы расстаетесь со своей девушкой, с которой встречались двенадцать лет, и предусмотрительно забираете с собой свою кружку. А я так долго верила, что это было внезапное, иррациональное решение, которое он принял впопыхах, а теперь я, время от времени вспоминаю, что он довольно долгое время планировал уйти от меня.
Я беру себя в руки, расправляю плечи, высоко поднимаю голову и подаю ему чай на кофейный столик. Кофейный столик, за которым я каждый вечер пятницы собирала свою жизнь по кусочкам в течение последнего года.
— Не знал, что у тебя новый диван. — Ну ни хрена себе, а откуда тебе знать? — Мне нравится, что ты тут сделала. — Меня это бесит. Я не хочу, чтобы он разглядывал мои вещи, и особенно не хочу, чтобы ему нравилось то, что я сделала для себя. — Так что это за парень?
— Мой друг Люк.
— Он твой парень? — смесь стыда и ярости обжигает мне горло, и я хочу закричать: «Да! Да, он мой парень!» — но это не так. Пока нет.
— Чего ты хочешь, Адам?
— Иди сюда, присядь, малышка, — говорит он, похлопывая по дивану рядом с собой. У меня
