Малышка в руках дьявола - Евгения Сергеевна Паризьена
— Спасибо, изверг реально собрался изнасиловать! Господи, стал ещё более чёрствым, чем раньше, — разревелась у неё на плече, а та нашла подходящие слова, чтобы утешить.
— Ревнует очень. По слухам, каждый день напивается. Натали, он точно к тебе не равнодушен! — шептала она, но нас потревожила другая натурщица.
— Сожгла старые вещи Нины? Сегодня её казнь. Мавр потом четвертует. Сама знаешь его гадкий характер, — протараторила очень быстро, вызвав недоумение на моем лице.
— Он совсем сбрендил? Собрался оставить сиротой пятилетнего сына?! — возмутилась я до предела.
— Опомнилась. Чудовище не разжалобишь, тот ещё подлец! — с печалью добавила девушка, покинув злополучную галерею.
***
Но если воевать с Гарибальди так до конца. Разумеется никто и не посмел подпустить Нину к электрическому стулу, вместо неё трон заняла я. Осталось пару минут, без главы ада не начнут представление. И вот Гарибальди разместился в кресле, едва не подавившись кофе.
— Тупорылый животный скот. Кто привёл эту неряху? Вас всех поджечь тут, единым махом? Совсем на шею сели! Вышвырните припадочную дуру и приведите пленную! — надрывал голос, увидев самый настоящий беспредел.
— Поздно спохватились. Нина вместе с ребёнком покинула страну. Дружно скинулись с девчонками на билет. Видите, я не такая простушка! Приступайте и освободите меня. Вам же так нравится мучить свою игрушку!
— Клянусь, вытру твоими паклями каждую ступеньку в этом здании! — стремительно покинул кресло и ринулся меня вызволять. За шкирку потащил к двери, по-прежнему по-хамски обращаясь.
— А чего не избавились? Нажали бы кнопочку на пульте! Я вас терпеть не могу и рада, что отдалась тому блондину! — сказала в сердцах, на самом деле сожалела о случившимся. Но мавр будто озверел и сжал мои скулы.
— Ты пожалеешь о своих словах, чувырла, -будто борется с соблазном, а спустя несколько секунд набросился словно на жертву и хищно поцеловал. Сладкие губы совращали, желали лишь его. Чувства не обмануть, он навечно поселился в моем сердце. Заставил думать только о нем, не позволяя туда войти другим незнакомцам.
Оттолкнул, будто наш поцелуй ему противен, а сам поспешно удалился. Пусть наплевала на все его порядки и уставы, но зато мать с беззащитным ребёнком спасены. Стоило объявиться в коридоре, девчонки не прекращали хвалить.
— Молодчина. Дала ему качественный отпор. Думает он хозяин жизни! Как его уделала? — высказалась Карина, та девушка, которую наш маэстро довольно часто критиковал.
— Моя подруга, не промах. Но факт остаётся фактом, не казнил же! — намекала Альбина на особое отношение к моей персоне.
Вечером уже планировала оказаться в своей квартире, как внезапно поскользнулась на дороге и потеряла сознание. Не помню сколько пролежала в таком состоянии, очевидно целую ночь и лишь по утру обеспокоенная женщина, выгуливающая мопса, привела в чувства.
— Бедняжка, как здесь оказалась? Вставай скорее. Неужели проспала в этой луже целую ночь. Вон какой дождь! — поделилась со мной зонтом и проводила до автобусной остановки. Представляю расстроенную Марусю, кто же виноват, что меня преследует череда неудач.
Разумеется, заработала простуду, извела все платки, пока добралась до холдинга. Пропускать хоть день было нельзя, бес обещал наказать. Приступила к мытью полов, с невыносимой температурой трудно нормально соображать. Кое-как отвезла сестру в школу, она задавала по пути столько вопросов.
Выжимаю тряпку, а у самой невыносимое головокружение. И тут в здание важной походкой заявляется Гарибальди. Бросает злобный комментарий, без него не начнётся то самое утро.
— Трудишься, пигалица? Молодец личная половая тряпка. Только сначала ботинки мои протри. Живее сказал. За пакли насильно притащить? — Его крики раздавались эхом, и я на ватных ногах, буквально подползла к нему, а после отключилась.
— Натали, открой глаза! Что встали, балбесы? Скорую!
***
Пришла в сознание в больнице. Поставили капельницу, снова белые стены, от которых просыпается жуткая депрессия. Надо мной словно коршун над кровью навис Густав, с очень обеспокоенным видом.
— Поспи. У тебя жар. Глупейшее создание, испугался за тебя! Сам виноват заставил убираться на холоде, — заботливо поднёс мою руку к губам.
— Это не ваша вина. По не осторожности заночевала на улице под сильнейшей грозой. Вы бы вышли из палаты, вдруг заразитесь.
— Я не брошу, свою Музу. Пока не выздоровеешь, не уйду, — поцеловал каждый пальчик, проявляя самую настоящую заботу.
— Наврала вам. Жалею, что мой первый раз случился с другим. Правда, не хотела, -вытерла незаметно скатившуюся слезу.
— Не напрягай голос, просто отдыхай, — нежно прошептал, отдавая всю теплоту и ласку.
***
По случайности того самого блондина поселили в соседней палате, даже становилось, как-то не по себе. В один из дней столкнулись с ним в коридоре, где он проявил ту ещё наглость.
— Может трахнемся, как в тот раз?
— Не лапай меня!
— Да, ладно, что цену набиваешь? Уже не целка! — насильно поцеловал, насколько же мерзко. И здесь поднимается Густав, видит всё своими глазами, а потом удаляется.
— Постойте! Нет, не уходите. Прошу вас! — ринулась за ним по ступенькам. Но увы поздно.
Быстро поставили на ноги, как же ждала возвращения на работу, объясниться с извергом, которого желаю всем своим нутром. Но при входе в здание, окаменела. Гарибальди представил на всеобщее обозрение картину с моим голым портретом.
— Господа, стартовая цена миллион евро. Кто даст больше? Глядите, какая породистая шкура. Каждому щедрому покупателю скидка. Шлюха в подарок. А вот кстати, и она собственной персоны, — унизил перед собравшимися типами с толстыми кошельками денег.
— Как вы посмели? Осквернили ту ночь! Они же все смотрят на меня! — казалось от моего крика разобьются все стекла. А подонок, увёл от них и добавил ещё порцию нескончаемого унижения.
— Больно, ангел? Хочется выть и лезть на стенку? Пусть хоть дрочат на тебя, потому что я… Я не люблю тебя! Не люблю! — накричал он…
Густав
В истерике скрылась из здания, подумаешь, обидел. Ей полезно страдать, даже не испытывает угрызения совести за тот поступок. Добровольно подлегла под парня, не отдавая отчёт действиям. Лицемерка, о которой я постоянно думаю и не могу выбросить из головы. Аукцион превратился в бардак, от этого галдежа реально становилось тошно.
— За такую небывалую красоту, готов и десять выложить. Густав, согласен на сделку?
— Выметайтесь отсюда все до одного. Только через мой труп заполучите этот холст. Он бесценен! — закрыл его красной тряпкой, не справляясь с учащенным сердцебиением, дикарка наверное обливается слезами. Подумала, что я продажная тварь. А мне известна цена любви и других высших качеств, как честь и порядочность. Припоминаю с какими чувствами писал данную работу,
