Жестяная королева - Девни Перри
За пять лет, прошедших с тех пор, как мы поженились, я ничего не слышала от своего отца. От Воинов тоже, и по прошествии лет я поверила обещанию отца. Он отказался от своей мести.
Ради меня. Потому что я попросила его об этом.
Мне нравилось думать, что он любил меня по-своему.
Мы с сестрой провели долгие часы, обсуждая, стоит ли нам связаться с нашими сводными сестрами в Южной Каролине, но, в конце концов, решили этого не делать. Они не знали о нас, и не важно, какие отношения у них были с нашим отцом, это принесло бы только боль.
Тем более, мы были друг у друга. Хотя мне не удавалось видеться с Мэй так часто, как хотелось бы, мы разговаривали по телефону несколько раз в неделю. Ее дети росли так же быстро, как и мои собственные, и наша ежегодная летняя поездка в Миссулу, чтобы провести с ними неделю, намечалась на август. Мама уже готовила свой дом к нашему вторжению.
Сельская местность проносилась чередой зеленых полей, голубых гор и ослепительных улыбок. Дэш и Брайс были впереди, затем за нами шли Лео и Кэсс. Мы все выстроились в одну линию. Цепочка байкеров тянулась за нами на мили.
— Я люблю тебя, — сказала я Эмметту, наклонившись достаточно близко, чтобы он мог услышать меня сквозь свист ветра.
— Я люблю тебя.
Затем я еще раз поцеловала его в плечо, крепко обхватив ногами, чтобы можно было раскинуть руки и почувствовать ветер, как я делала во время всех наших поездок. Как я делала с самого начала, когда мне еще предстояло осознать, что мужчина, с которым мне суждено было идти по жизни — это Эмметт.
Он освободил меня.
Мы освободили друг друга.
Его Королева. И мой Туз.
Бонусный эпилог
Эмметт
Это было чертовски страшно.
Сидеть на пассажирском сиденье автомобиля, которым пыталась управлять моя дочь, было абсолютно ужасно. Не только потому, что она была ужасным водителем, но и потому, что очень скоро мы отпустим ее. Она была на дороге одна, и это был другой уровень страха, осознание того, что она взрослеет. Что скоро она будет вне моей досягаемости.
— Сбавь газ.
Кулаки Талулы сдавили руль, когда ее нога полностью оторвалась от педали. Мне нравилось, что моя девочка предпочла тормоз, и что она, возможно, была напугана сильнее, чем я. Возможно, этот страх убережет ее.
Боже, я на это надеялся.
Она включила поворотник, сигнализируя, что мы сворачиваем с шоссе, и когда сделала слишком широкий поворот, а затем перестроилась, я вознес безмолвную благодарственную молитву, когда шины заехали на нашу частную полосу. Затем я вздохнул впервые за час.
— Хорошая работа, принцесса.
— Спасибо, папочка. — Ее улыбка была такой широкой, что у меня защемило сердце. Она называла меня папочкой, только когда мы были вдвоем. В остальное время я был папой.
Она заехала на внедорожнике, который мы ей купили, на подъездную дорожку и припарковалась. Мое сердце выпрыгнуло из груди в ту минуту, когда машина остановилась и мои ботинки оказались на земле.
Талула одарила меня еще одной улыбкой, когда побежала к входной двери и исчезла внутри, ее длинные каштановые волосы развевались за ней на бегу.
Я последовал за ней, сделав несколько глубоких вдохов, когда выброс адреналина пошел на убыль. Черт возьми. У нас оставалось пятьдесят с чем-то часов практики вождения. Я не был уверен, что мое сердце выдержит такое напряжение.
— Это было так легко, — поприветствовал меня голос моей дочери, когда я вошел внутрь и закрыл дверь.
На кухне она рассказывала Нилу все о нашей поездке.
— Держу пари, ты плохой водитель. — Мучить сестру было его любимым занятием. — Держу пари, ты чуть не разбилась.
— Нет, это не так. — Она уперла руки в бока и бросила на него свирепый взгляд. В пятнадцать лет она была такой же высокой, как Нова.
Нил был всего на дюйм ниже ее, и пройдет совсем немного времени, прежде чем он станет выше и своей сестры, и своей матери.
— Папа, она плохо водит?
— Нет, — солгал я, направляясь прямиком к холодильнику за пивом. — Ей просто нужно немного попрактиковаться.
— Видишь? — Талула ухмыльнулась своему брату, затем выскользнула из кухни и исчезла в коридоре, вероятно, спеша в свою спальню, чтобы позвонить или написать сообщение своим друзьям.
Нова упоминала что-то о потенциальном парне, но я пропустил мимо ушей каждое слово из этого разговора. Талуле было всего пятнадцать. Я еще не был готов к появлению парня.
— Папа, можно мне пойти сегодня к Паркеру? — спросил Нил.
— Ты не подстриг газон.
— Я собирался сделать это прямо сейчас.
Уверен, что так и было.
— Ты стрижешь газон и прибираешься в своей комнате, а потом я отвезу тебя к Паркеру.
— Приступаю. — Он промчался мимо меня к гаражу, и не прошло и минуты, как я услышал, как заработал двигатель газонокосилки.
Ранее Люк написал сообщение и спросил, может ли Нил остаться на ночь. Я уже согласился, но, если бы сказал об этом Нилу, у меня не было бы рычагов воздействия, чтобы заставить его косить и убраться. Сегодня утром я сказал Талуле, что возьму ее за руль, если она прополет клумбы своей матери до полудня.
Мотивация подростков заключалась в рычагах воздействия.
Я взял свое пиво на веранду, куда меня манила пара длинных ног.
Нова сидела на своем месте с книгой на коленях, но она не читала. Вместо этого ее взгляд был устремлен на деревья и поляну, где мы поженились.
— Привет, детка. — Я наклонился, чтобы поцеловать ее в макушку.
— Привет, Туз. — Она отложила книгу в сторону, поправляя солнечные очки в волосах. — Как все прошло?
Я сел, затем поднес бутылку пива к губам и сделал глоток.
— Все так плохо?
— Сегодня вечером ты обнаружишь дюжину новых седых волосков. Ты можешь взять на себя следующий урок.
— О, нет. Определенно нет. За вождение отвечаешь ты.
— Что?
— Я говорила с ней о месячных. И о сексе.
— И?
— И то, что мы здесь разделяем и властвуем. Я должна ей рассказать о контроле над рождаемостью. Если я буду брать на себя уроки по вождению, тебе придется взять лекцию о таблетках.
— Нет. — Я поморщился. — Забираю вождение.
— Хорошо. — Моя жена протянула руку и выхватила у меня пиво, сделав большой глоток, прежде чем вернуть его обратно. — Как машина?
— Хорошо. — Мы купили Талуле внедорожник среднего размера, чтобы она могла учиться на нем. Никто из нас не хотел, чтобы
