Тилли Коул - Тысяча незабываемых поцелуев (ЛП)

Я буду следами, что идут рядом с тобой по песку.

Я люблю тебя, Рун Кристиансен. Всем своим сердцем.

Я не могу дождаться, когда увижу тебя в своих снах.

Опустив письмо, молчаливые слезу стекали по моему лицу. Подняв руку, я вытер их. Я сделал глубокий вдох, прежде чем поставил последнюю коробку на свою кровать. Она была тяжелее других.

Я осторожно открыл крышку и взглянул на содержимое. Мои глаза закрылись от осознания, что это было. Затем я прочитал от руки написанное послание Поппи вокруг крышки:

Я уставился на огромную банку. На множество голубых бумажных сердечек. Пустых бумажных сердечек прижатых к стеклу. Бирка на банке гласила:

Прижав банку к груди, я лег на кровать и просто начал дышать. Я не был уверен, сколько лежал так, уставившись в потолок, вспоминая каждое мгновение, что было у меня с моей девочкой.

Но когда наступила ночь, и я подумал обо всем, что она сделала, счастливая улыбка расползлась на моем лице.

Покой наполнил мое сердце.

Я не был уверен, почему чувствовал его в это мгновение. Но я был уверен, что где-то там, в неизвестности, Поппи наблюдала за мной с ямочками на ее прекрасном лице... и с большим белым бантом в волосах.

***

Год спустя

Блоссом Гроув, Джорджия

— Ты готов, дружок? — спросил я Алтона, когда он пробежал по коридору и вложил свою руку в мою.

— Ja, — сказал он и улыбнулся мне щербатой ухмылкой.

— Хорошо, все уже должны собраться на месте.

Я повел своего брата к двери, и мы направились в вишневую рощу. Ночь была идеальной. Небо было кристально ясным, на нем сверкали звезды и, конечно, сияла луна.

Я знал, что мне понадобится мой фотоаппарат, поэтому он висел на шее. Я знал, что запечатлею этот момент навсегда.

Я дал обещание Поппимин.

Сначала до нас донеслись звуки голосов людей, собравшихся в роще. Алтон посмотрел на меня широко открытыми глазами.

— Звучит так, будто там много людей, — сказал он нервно.

— Тысяча, — ответил я, и мы повернули в рощу. Я улыбнулся: розовые и белые лепестки наполняли рощу. Я на мгновение закрыл глаза, вспоминая последний раз, когда был здесь. Затем снова открыл их, чувствуя, как тепло распространяется по моему телу из-за голосов горожан: они наполняли маленькое пространство.

— Рун! — голос Иды вернул меня в настоящее. Я улыбнулся, когда она бежала сквозь толпу, остановившись, только когда врезалась в мою грудь и обняла меня за талию.

Я рассмеялся, когда она посмотрела на меня. На мгновение я увидел Поппи в ее молодом лице. Ее зеленые глаза были наполнены счастьем, когда она сверкала мне улыбкой, тоже с ямочками.

— Мы так сильно скучали по тебе! — сказала она, отступив.

Когда я поднял голову, передо мной была Саванна, обнимая меня нежно. Мистер и миссис Личфилд подошли следующими, следуя за мамой и папой.

Миссис Личфилд поцеловала меня в щеку, затем мистер Личфилд пожал мою руку, прежде чем обнял. Когда отстранился, он улыбался.

— Ты хорошо выглядишь, сынок. Правда, хорошо.

Я кивнул.

— И вы тоже, сэр.

— Как Нью-Йорк? — спросила миссис Личфилд.

— Хорошо. — Видя, что они ждут большего, я признался. — Я люблю его. Все в нем. — Я сделал паузу, затем тихо добавил: — Она бы тоже его полюбила.

В глазах миссис Личфилд засияли слезы, затем она указала на толпу за нами.

— Она бы полюбила это, Рун. — Миссис Личфилд кивнула и вытерла слезы со щек. — И я не сомневаюсь, что она видит нас с небес.

Я не ответил. Не смог.

Освобождая мне проход, родители и сестры Поппи встали за мной, когда мой папа обнял меня за плечо. Алтон все еще крепко держал меня за руку. Он отказывался отпускать меня с момента, как я приехал домой.

— Все готовы, сынок, — проинформировал меня папа. Увидев небольшую сцену в центре рощи и ожидающий микрофон, я отправился туда, когда Дикон, Джадсон, Джори и Руби встали у меня на пути.

— Рун! — воодушевленно воскликнула Джори, и обняла меня с большой улыбкой на лице. Как и все остальные.

Дикон хлопнул меня рукой по спине.

— Все готово, только ждем твоего сигнала. Мы быстро собрали людей. У нас больше добровольцев, чем нужно.

Я кивнул и осмотрел горожан с китайскими фонариками в руках. На этих фонариках большими черными буквами был написан каждый поцелуй, что я подарил Поппи. Мои глаза сфокусировались, чтобы прочитать ближайшие...

...Поцелуй двести три, под дождем на улице, мое сердце почти взорвалось... Поцелуй двадцать три, в моем дворе под луной с моим Руном, и мое сердце почти взорвалось.... Поцелуй девятьсот один с моим Руном в кровати, и мое сердце почти взорвалось...

Сглотнув интенсивные эмоции, я остановился, когда увидел фонарик, ожидающий меня сбоку сцены. Я оглянулся вокруг рощи в поисках того, кто оставил его. Когда толпа разошлась, я заметил, что папа внимательно наблюдает за мной. Когда я встретился с ним взглядами, он опустил голову, прежде чем ушел.

Тысячный поцелуй… с моей Поппи, когда она вернулась домой... мое сердце взорвалось...

Правильно, что я пошлю его ей сам. Поппи бы хотела именно этого.

Забравшись на сцену с Алтоном рядом со мной, я поднял микрофон, и в роще стало тихо. Я закрыл глаза, собрав все свои силы, и затем поднял голову. Море китайских фонариков были подняты в воздухе, готовые к полету, направленные лицом на меня. Идеально. Лучше, чем я мог представить себе.

Подняв микрофон к губам, я сделал вдох и сказал:

— Я не буду говорить долго. Я не особо хорош в речах на публике. Я просто хочу поблагодарить вас за то, что пришли сегодня... — я затих. Слова застревали в горле. Я провел рукой по волосам, собираясь с силами, и смог сказать: — Прежде чем ушла, моя Поппи попросила меня отправить эти поцелуи ей, чтобы она могла видеть их на небесах. Знаю, большинство из вас не знали ее, но она была самым лучшим человеком, которого я знал... она бы дорожила этим моментом. — Моя губа приподнялась в крошечной улыбке от мысли, что она увидит их.

Она бы полюбила это.

— Поэтому, пожалуйста, подожгите свои фонарики и помогите поцелуям долететь до моей девочки!

Я опустил микрофон. Алтон ахнул, когда зажигалки во всей роще зажгли фонари и отправили их парить в ночное небо. Один за другим они наполняли темноту, пока все небо не светилось огнями, плывущими вверх.

Наклонившись, я взял фонарик рядом с собой и поднял его в воздух. Посмотрев на Алтона, сказал: