Секс-опекун по соседству - Любовь Попова
— Ты убийца. Значит и жена у тебя будет убийцей. Помнишь про сатану?
Собираю в кулак всю волю, делаю движение рукой и сжимаю сосок под белой рубашкой как можно сильнее.
Тамерлан дергается от боли, что позволяет мне выхватить винтовку и прицелиться. Нажимаю на курок, но в последний момент Тамерлан толкает ствол, и пуля летит гораздо выше положенного. Секунда, две, три. В ушах стоит звон от выстрела. Голова кружится, и клянусь, я бы упала, если бы не надёжные руки Тамерлана.
В следующий момент со всех сторон начинают мигать огни полицейских катеров. А я смотрю на это все с открытом ртом. Офицеры приказывают Коле заглушить мотор, держать руки на руле и сдаваться.
Стою как вкопанная, ничего не понимаю. Ещё минут пятнадцать смотрю на задержание Коли, а Тамерлан просто продолжает обнимать меня сзади и целует в шею, пуская по коже ворох мурашек.
— Ты не собирался его убивать.
Резко все понимаю.
— Нет.
— Ты проверял меня.
— Просто хотел, чтобы ты созналась, что занимаешься х*йней, и просто призналась мне в любви.
Вот же невыносимый мужик! Как так можно, как? За что! Как я его терпеть не могу, но и люблю подлеца такого.
Злость клокочет, внутри просто вулкан, готовый взорваться в любой момент. Хочется кричать, вопить, топать ногами, вцепиться в его волосы и просто рвать их. Но это ничего не даст. Очередная ссора, которая все равно ни к чему не приведёт.
Этот мужчина всегда будет мною манипулировать, пора просто учиться распознавать подобные проявления. А сейчас мне нужно куда-то вылить свои эмоции. Поэтому я разворачиваюсь к Тамерлану, застывшему, словно в ожидании. Он знает, каково мне сейчас. Что я опасней самой фурии и ему скорей всего хорошенько прилетит. Он хотел, чтобы я наполнилась этими отрицательными чувствами и эмоциями. Чтобы я была оголена душой перед ним. И да, я резко все осознала. Что не хочу жить без него. Без этого мудака с большой буквы. И клянусь, я испорчу ему жизнь за все, что он со мной сделал. И буду любить каждую минуту, пока живу.
— Здесь есть кровать? — спрашиваю охрипшим голосом.
— Лучше, — растягивает он губы в усмешке и поднимает меня к себе на бедра. Через мгновение мой зад касается чего-то гладкого и жесткого. — Этому столу больше ста лет, давай с ним бережно.
Почти не слышу, в башке шум, а на нем слишком много одежды. Рву рубашку, помогаю ему содрать с меня узкое платье.
— Мы-то с тобой знаем, что возраст сексу не помеха.
Тамерлан щурится и буквально рычит мне в рот, пальцами надавливая на ткань трусов, пока его член рвется в бой через брюки, но у меня другой план.
Глава 55. Алла
Ох, он у меня пожалеет обо всем!
Я толкаю его в грудь, сажусь перед ним на колени и привычными движениями расстегиваю ремень.
Вытаскиваю интересующий меня агрегат, который принес столько радости и боли. И почти без прелюдии беру его в рот.
Слюна тут же окружает головку, и я языком распределяю ее по всей длине. Тамерлана ведет. Он упирается руками в стол, толкается глубже, и я принимаюсь втягивать в себя щеки, лишаю себя воздуха, но даю любимому ощутить полный спектр удовольствия. Даю ему так, как он больше всего любит. Делаю влажный плен уже, чтобы ничего не мешало чувствовать тугость моего рта, горячую слюну, шершавость языка.
— Бл*ть, Алла, как же ох*енно.
Он определенно рад, ему хорошо, и я с ухмылкой смотрю на его напряженную челюсть и сосу, работая языком, губами делаю кольцо плотнее, ощущая, насколько твёрдым становится член.
Он привычно большой, тяжелый, я помогаю себе руками, потому что очень сложно взять его в рот полностью.
Скоро, очень скоро Тамерлан кончит, заполнит мое горло лавой. Но не сегодня. Сегодня этот мужчина будет умолять меня об оргазме, просить у меня прощение.
Поэтому я сглатываю рвотный рефлекс и беру член в себя как можно глубже, но стоит мне ощутить пульсации, понять, что Тамерлан на грани, как я отпускаю его, чувствуя, что вот-вот на меня посыплется негодование. Поэтому тут же встаю, спокойно разворачиваюсь и ложусь животом на стол.
Он тут же шлепает меня по заднице, гладит по голове, сжимая в кулаке высокую прическу, и шипит на ухо.
— Что ты задумала? — он толкается одним точным движением, выбивая воздух из легких, и я пытаюсь сосредоточиться на его рваных, несдержанных движениях, на том, каким твердым становится его член. Как глубоко он входит, стараюсь ни обращать внимание на то, как быстро закручивается пружина собственных ощущений.
Тяжело себя сдерживать, особенно, когда он так долбасит, когда входит на полную длину, прижимая меня как можно плотнее к столу. Резко. Грубо. Так сладко, больно и приятно. Шипя сквозь зубы грязные словечки, но в каждой букве чувствуется любовь. И я купаюсь в ней, хочу утонуть, захлебнуться, но сначала… Я покажу ему, что со мной может быть куда сложнее.
Стоит ему оказаться чуть дальше, приготовиться войти как можно глубже, сделать последний, решающий толчок, как я отталкиваю его.
И теперь сажусь на стол, хитро скалясь.
— Издеваешься, сучка?
— Совсем чуть-чуть, — улыбаюсь я, раскрывая ноги как можно шире, ощущая, как тело ноет от желания снова ощутить его в себе. Но он медлит. Смотрит на мое тело, на мое лицо и вдруг отворачивается. — Тамерлан…?
— Забылся я с тобой совсем. Секс, знаешь ли, не входил в мои планы, — неожиданно заявляет такую чушь. — Надень платье, нас внизу сотрудник ЗАГСа ждет.
— Какой…
Настоящий? О чем это он?! То есть он реально привел меня выйти за него замуж?
—
