Оксана Лебедева - История одной жизни

- Куда мы едем?

Я оставила его вопрос без ответа, да и, по всей видимости, он его и не ждал. Весь путь его взгляд был сосредоточен на дороге и только изредка он переводил его на меня. Но и этих долей секунд хватало, чтобы я напрочь забывала обо всём на свете. Реакция собственного тела на этого мужчину меня пугала и одновременно с этим предавала каких-то сил. Несмотря на то, что мне было трудно дышать в его присутствии, именно рядом с ним я в первый раз я смогла облегчённо вздохнуть. Потому что сейчас я забыла обо всё на свете. Я забыла о том, что мне надо каждую секунду думать о том, где бы заработать лишнюю копейку. Я забыла обо всех страхах и переживаниях. На какое-то мгновение я даже забыла, что я мать. Да, пускай это неправильно и в первую очередь все моим мысли должны быть о сыне, тем более сейчас, но я взяла реванш. Только на эту ночь. Только на несколько часов, что остались до рассвета. Но я взяла этот так необходимый мне сейчас глоток воздуха. Я позволила, первый раз за столько времени, я позволила себе забыться. И сейчас мне даже стало всё равно, заплатит мне этот мужчина деньги или нет. Сейчас мне нужна эта ночь. С ним.

- В гостиницу, хотя вряд ли тот захудалый домик на окраине вашей деревни принимающий постояльцев, можно назвать гостиницей. Но это ведь лучше чем в машине?

Я не обратила внимания на его усмешку. Точнее я заставила себя унять пробивающую тело мелкую дрожь и наконец, отвести взгляд от его лица. Правда я тут же вернула его обратно, только теперь уже не на лицо, а на руки. На ладони, на его тонкие длинные пальцы. Мне вдруг стало интересно, есть ли у него кто. Может, он женат? Почему-то такая мысль оставила после себя неприятный осадок. Но на его безымянном пальце не было кольца. Хотя может просто снял или вообще не носит? В любом случаи это не моё дело. Я не должна думать о его жизни. Чтобы сегодня не произошло это никак не повлияет ни на мою, ни на его судьбу. Всего лишь ночь. Одна ночь.

Я думала, что всё будет проще. Точнее я ещё не до конца осознавала, что всё происходит на самом деле и заходит так далеко. Даже когда безропотно вышла из машины, прошла вслед за ним в незнакомый мне двухэтажный домик, довольно небольшой, но внутри вполне уютный. Я поняла, что назад пути нет, когда мы вошли в номер и он закрыл дверь на ключ. Маленькую по размерам комнату освещал тусклый свет стоящего на тумбочке возле кровати ночника. Кровать... она была довольно большой, для такого номера. Застелена обычными белыми простынями, от которых чувствуется запах дешёвого стирального порошка.

Я чувствовала на себе его взгляд. Когда осматривалась по сторонам. Когда расстегнула молнию ветровки и скинула лёгкую куртку на пол. Всё это время я чувствовала на себе его взгляд. Чувствовала и понимала, что он ждёт. Что он не будет начинать первым. Что это я должна быть инициатором. И от этого у меня коленки подкашивались. Было страшно. Во-первых, потому что я никогда раньше не начинала первый...ласкать мужчину. Да и сколько у меня этих мужчин было? Один, да и это словно 'мужчина' для него сильно сказано. Так жалкое подобие тусклого парня. А сейчас...сейчас передо мной настоящий мужчина. Тот, о котором так много пишут в книгах, снимают фильмы, в тайне фантазирует все женщины, порой даже замужние. Сейчас он стоит у меня за спиной. И это не сон. Он действительно здесь. В этом номере. Вместе с такой как я. С неухоженной, не модно одетой, лишь смутно напоминающей образ девушки. И сейчас в этом номере...мы должны заняться сексом. Чёрт, даже мысленно подумав об этом, я залилась краской стыда. Разве это вообще возможно? Неужели это действительно происходит наяву? Да, происходит. Потому что я по-прежнему продолжаю ощущать на себе его взгляд. И от этого взгляда у меня сводит всё тело. Внизу живота разгорается уже давно позабытое томление. От этого взгляда у меня всё меркнет перед глазами и желание прикоснуться к этому мужчине, зарыться ладонью в его волосы, почувствовать вкус его губ своими становится просто невыносимым. Я обернулась резко. Просто потому, что больше не могла чувствовать на своей шее его дыхание и оставаться безучастной. Надо что-то делать. Именно сейчас. В эту минуту. Либо выбежать из этого номера и забыть об этом вечере либо плюнуть на всё и хоть раз в жизни позволить себе сделать то, что на самом деле хочется. И не просто хочется. Когда я подняла взгляд на его губы, чуть приоткрытые, такие чувственные и манящие, по моему телу прошла судорога желания. Низ живота свело от безумной дикой потребности прикоснуться к нему. И я не смогла себе сдержать. Поборов страх я приблизилась к нему вплотную и положила ладони на его плечи. Кожа, под которой я чувствовала тепло его тела, заколола мелкая дрожь. Мне снова стало трудно дышать. А он не реагировал. Оставался всё таким же спокойным. Он наблюдал за мной сквозь опущенные ресницы и его взгляд оставался равнодушным. Это было хуже больнее пощёчины. Если он отстраниться, оттолкнёт меня сейчас, я поставлю на себе крест. Именно как на женщине. Но он не отталкивал. Он не отвечал, но и не отталкивал. И это хоть как-то обнадёживало.

Проведя ладонями по его груди, я зарылась пальчика под ворот воротника, желая ощутить голую кожу, не скрытую тканью одежды. И как только это случилось, мне едва удалось сдержать стон, потому что безумная дрожь желания, пробившая каждый потаенный уголок моего тела была настолько сильной, что я даже невольно испугалась. Но остановиться уже не смогла. Я нежно вырисовывала пальчиками узоры на его шее, гордом подбородке, небритых скулах. Щетина приятно царапала подушечки пальцев, ещё сильнее подталкивая меня на более откровенные ласки. И я решилась. Не знаю как, но я, затаив дыхание, поднялась на цыпочки, и еле дотянувшись до его лица, накрыла своими губами его сомкнутые мягкие губы. И это было похлеще всякого наслаждения, которое я когда-либо испытывала. Одно прикосновение к его губам, один украденный мною поцелуй выбил почву из-под ног. Мне уже не было страшно. Даже если он оттолкнет меня, я уже не о чём не пожалею. Но сейчас мне не хотелось о таком думать. Я вообще не о чём не могла думать в эту минуту. Я зарылась пальчиками в его шелковистые волосы, провела влажным язычком по его нижней губе и в ту минуту, когда меня резко стиснули за талию, и жадный горячий рот накрыл мои губы, я не смогла сдержать стон наслаждения. Нереального, граничащего с болью удовольствия. Господи, он ответил! И как ответил! Он яростно сминал губами мои губы, он до боли, до хруста в костях сжимал пальцы на моей талии, впечатывая меня в своё тело. А когда я почувствовала, как мне в живот упёрлась твёрдая пульсирующая плоть, готовая разорвать ткань брюк, я застонала, громко протяжно и, наверное, это стало той самой последней каплей. Он резко поднял меня на руки, словно я пушинка, не весящая даже грамма, хотя в его руках, по сравнению с его мощным телом это, наверное, было именно так. Так же резко, как и подхватив, он опустил меня на кровать и, не дав опомниться, в тоже мгновение придавил меня к ней своим телом. Теперь уже не только я подыхала от этого безумного рвущего душу на куски чувства... невыносимой потребности. Мне было мало всего. Хотелось больше ласк, больше поцелуев, хотелось ощутить его не только на себе, но и в себе. Впервые я чувствовала такое дикое желание отдаться мужчине. Слиться с ним в одно целое. Не только получить, но и подарить наслаждение. Не было нежности. Он просто разорвал мою майку вместе телесным лифчиком и отбросил их куда-то в сторону. Пока я металась на кровати, словно в лихорадке и пыталась снять с него рубашку, он в два счёта стянул мои джинсы вместе с трусиками и они последовали вслед за остальной одеждой. С себя он стянул только рубашку, на которой я уже успела отодрать пару пуговиц. И мне не было за это стыдно. Мне не было стыдно за то, что я изнываю от желания отдаться совершенно незнакомому мне мужчине. Я первый раз в жизни почувствовала себя женщиной. Настоящей женщиной. Которая желает и которую также страстно желают в ответ. Не было слов и прелюдий. Он просто приподнял меня под ягодицы и ворвался в моё тело одним мощным толчком. Почувствовав в себе твердую огромную плоть, я застонала от прострелившего всё тело наслаждения. Оказывается, так бывает, когда каждый нерв оголён как натянутая струна, когда наслаждение перемешивается с болью и от этого каждую клеточку тела разрывает на мельчайшие кусочки. Я вцепилась зубами в подушку, выгнулась навстречу его движениям, его резким мощным толчкам, сплела ноги на его бёдрах, притянув его к себе максимально близко. Каждое его движение было подобно маленькой мучительной смерти. Каждый стон, больше походящий на рычание срывающийся с его губ, подводил меня к грани, к той самой грани, когда реальность перестаёт существовать. Я чувствовала, как головка его члена касается матки, как с каждым толчком он всё сильнее начинает вколачиваться в меня, как его огромная плоть с трудом помещается во мне, несмотря на влагу. Когда его пальцы сжались на чувствительном бугорочке, а жадный рот накрыл свернувшийся в тугую горошинку сосок, я закричала, громко, неистово. Прогнувшись в спине, я вцепилась в его сильные руки и разорвала ткань подушки зубами. С меня ручьями скатывался пот. Это было, что-то немыслимое, что-то не передающееся никакому описанию. Меня затрясло, всё внутри взорвалось от безумного дикого наслаждения, из глаз выступили слёзы и уже через долю секунды, моё тело обмякло на влажных простынях. Но ничего не закончилось. Всё продолжалось снова и снова, и я потеряла счёт времени. Он брал меня. Только в эту ночь я поняла значение этого слова. Он брал жадно неистово. С каждым разом всё сильнее и яростней. Брал, пока я не охрипла от криков, пока не прокусила губы до крови, пока не сломала все ногти о его тело и пока не услышала его стон, его победное рычание, после которого моё сознание покинуло меня, и я просто отключилась, обессилено рухнув на кровати.