Кристина Винсент - Девушки из Монте-Карло
— В общем, моя драгоценная, сейчас же садись за руль и приезжай! — вдруг сказал Креп.
— Но я не умею водить машину! — испуганно воскликнула Дженифер. — Я… Нет, я не смогу!
— А что здесь уметь? — удивился Джулиус. — Открывай дверцу, садись, вставляй ключ зажигания, жми на педаль…
Такая машина, как эта, сама тебя отвезет, куда захочешь.
Между прочим, это самая лучшая и надежная модель. И в то же время простая в управлении. — В голосе Джулиуса прозвучали горделивые нотки.
— Но, Джулиус…
— А когда ты приедешь, мы обо всем поговорим и ты объяснишь, почему не хочешь принять мой подарок. И остальное тоже.
«Остальное тоже», — мысленно повторила Дженифер.
О чем именно будет разговор? О том, что она должна, просто обязана, с его точки зрения, лечь с ним в постель? О том, как умело опутывает ее Креп своими сетями? А что, если набраться храбрости и сказать ему правду? Признаться, что она любит другого? Какую реакцию вызовет у Джулиуса ее признание? Негодование? Ярость? Он набросится на нее и потащит в постель? Надругается, как Пьер Лежен над бедной Лорой?
— Ладно, — сказала Дженифер. — В котором часу мы встретимся? Только учти, я приду пешком. Я действительно боюсь разбить такую шикарную машину, Джулиус!
Он громко рассмеялся и ответил:
— Давай поступим по-другому. Я заеду за тобой около четырех, научу управлять машиной, а потом мы прокатимся куда-нибудь. Жди меня, моя принцесса!
Дженифер повесила трубку и задумалась. Как ловко Джулиус Креп умеет манипулировать людьми и навязывать «м свою волю. Вот и с ней он разобрался за пять минут.
Ненавязчиво дал понять, что машина остается у нее, сказал, что научит водить, словно речь шла о давно решенном вопросе, не позволил Дженифер даже что-либо возразить.
Впрочем, неудивительно, ведь он сделал свой первый миллион в двадцать семь лет! С его напором, решительностью и убедительными речами…
«А может, это и хорошо, что я встречусь с Джулиусом! — промелькнула неожиданная мысль. — Отвлекусь, развеюсь.
Он веселый, вмиг поднимет мне настроение».
Она взглянула на часы, висевшие на стене. До встречи с Крепом оставалось еще целых два часа. Чем же заняться?
Дженифер закурила, вышла на балкон и села в кресло-качалку. Она чувствовала себя совершенно вымотанной. Глаза слипались, хотелось спать. Потушив сигарету, Дженифер устроилась поудобнее в кресле-качалке и моментально задремала.
Ей снилось улыбающееся лицо Алекса, он обнимал ее за плечи, крепко прижимал к себе, шептал ласковые слова, они целовались, и у нее сладко замирало сердце. Даже во сне Дженифер чувствовала вкус его губ, наслаждалась прикосновением рук и ждала новых нежных признаний.
Лишь одна настойчивая мысль продолжала пульсировать в ее дремлющем сознании: увидит ли она когда-нибудь Алекса снова?
Рано утром, по дороге на Уолл-стрит, Лора вспоминала вчерашний день и старалась приободрить себя. Во-первых, руководитель группы, проводивший занятия, оказался вовсе не таким злым и страшным, каким ей почудилось вначале. Во-вторых, к его речи с сильным американским акцентом — Лора начала понемногу привыкать, а темы, которые он объяснял, были ей уже известны. В общем, не так вое плохо, а скоро будет о'кей.
В одиннадцать объявили перерыв, и молодой человек, сидевший рядом с Лорой, неожиданно предложил ей сходить выпить кофе. На вид ему было около тридцати, у него были коротко стриженные жесткие волосы и выразительные карие глаза. Лора взглянула на него с благодарностью.
Наконец-то хоть кто-то проявил к ней дружеское участие.
— Спасибо, с удовольствием, — ответила она. — Я ведь здесь никого не знаю и чувствую себя неуютно. Кстати, меня зовут Лора Форсайт.
Собеседник официально пожал ей руку.
— Чудесное имя! — произнес он. — А я Эндрю Пакарт.
Ты англичанка?
— Ты совершенно прав, — улыбнулась Лора.
Эндрю подошел к автомату с горячим кофе и налил» его в два белых стаканчика.
— Нетрудно догадаться по твоему акценту. Скажи, а сколько тебе лет? По-моему, ты слишком молода, чтобы здесь учиться.
— Две недели назад мне стукнуло двадцать один, — ответила Лора.
— Да ты самая юная в нашей группе! — воскликнул Эндрю. — Скажи, а почему ты приехала сдавать экзамены в Штаты? Разве в Англии нет фондовой биржи?
— Есть, конечно.
— Так в чем же дело? Почему ты предпочла именно Нью-Йорк?
Лора немного помолчала, а потом объяснила:
— Видишь ли, в Англии другие традиции — там на бирже работают в основном мужчины, и человеку из обычной семьи, тем более девушке, пробиться туда практически невозможно.
Эндрю удивленно приподнял брови.
— Вот оно что:.. — пробормотал он. — Да, в Америке все по-другому!
— И тем не менее в нашей группе четырнадцать парней и только одна девушка! — усмехнулась Лора.
— Значит, ты мечтаешь изменить установившиеся традиции и стать биржевым маклером в Англии? — спросил Эндрю.
— Нет, я собираюсь работать в отделении «Хаусон Мэй интернэшнл» в Монако, а потом… — Она осеклась. — Там видно будет.
Лора решила не говорить новому знакомому, что при благоприятном развитии событий она, возможно, будет работать на Нью-Йоркской бирже.
— В Монако? — переспросил Эндрю.
— Да, именно там, — кивнула она.
Допив кофе, они вернулись в аудиторию. Эндрю познакомил Лору со своими приятелями, и они оказались вовсе не такими надменными и заносчивыми, какими выглядели в первый день занятий.
В начале занятий преподаватель раздал всем учебники и, свирепо вращая глазами, строго предупредил:
— Вам надо выучить их назубок! Эти учебники должны стать вашими настольными книгами, библией, если хотите!
Понятно?
У Лоры вытянулось лицо. Книги весили, наверное, тонну, каждая была толщиной не меньше трех дюймов.
— Я работаю в бостонском отделении «Хаусон» и уже два раза заваливал экзамены, — шепнул Эндрю Лоре. — Если завалю и на сей раз… то все!
— Не волнуйся! — ободряющим тоном ответила она. — С третьего раза обязательно сдашь!
Во время занятия преподаватель, фамилия которого была Вэйс, несколько раз задавал Лоре непростые и, как ей казалось, каверзные вопросы, но она отвечала грамотно и правильно, чем вызвала у него легкое недоумение. Оказывается, эта юная самоуверенная: блондиночка неплохо подготовлена и знает предмет не хуже молодых людей!
В перерыве все отправились на ленч. Он произвел на Лору неизгладимое впечатление. Все было не так, как в Монако, где люди во время обеденного перерыва не спеша направлялись в ближайшее кафе, неторопливо ели, беседою вали, обменивались впечатлениями… Здесь же, в Нью-Йорке, представление о ленче было иным. Все студенты быстро спустились в закусочную, где не было столов. Их заменяли полки, укрепленные вокруг колонн, куда посетители ставил ли напитки и стоя поедали свои гамбургеры, громко разговаривая друг с другом. Лора, пытаясь угнаться за остальными, с трудом успела съесть сандвич и выпить кофе.
