Санта Монтефиоре - Твоя навеки
— Ты знаешь, что мужчина, построивший этот театр, был аристократом, который влюбился в актрису? Он построил его именно для нее. Разве не романтично? — прошептала ей на ухо Дейзи.
— Может, новый любовник Мэгги построит ей новую парикмахерскую? Это будет нечто! — захихикала София.
Антон пригласил их на музыкальное представление и поверг в шок, прибыв за ними на розовом «кадиллаке», который взял напрокат. Он был в кружевном белье, розовых подтяжках и еще каком-то немыслимом наряде, а Марчелло следовал за ним в костюме из ткани тигровой расцветки. Мэгги выразила надежду, что Антон явится на работу в понедельник в более скромном виде. София сказала, что Марчелло не хватает только длинного хвоста для довершения образа. Итальянец сухо ответил, что если он покажет ей свой «хвост», то она больше и не взглянет ни на какого другого мужчину.
Дейзи удалось достать дешевые билеты на Дэвида Боуи. Кроме того, Дейзи была без ума от Мика Джаггера. Она включала музыку в салоне на такую громкость, что приводила в бешенство Мэгги. Та предпочитала более нежные мелодии Джонни Митчелла.
Тоскливые зимние месяцы постепенно уступали место весне, унося с собой и печаль Софии. Когда все вокруг расцвело розово-белым, она снова вспомнила теорию дедушки О'Двайера о бокале, наполненном наполовину.
Она полностью отдавалась работе, и Мэгги решила поощрить ее, повысив зарплату. Софии нравилось жить под одной крышей с Дейзи. Большую часть вечеров они проводили в кафе, веселясь и попивая коктейли. Дейзи любила пиво, но София находила его вкус отвратительным.
В августе Мэгги на две недели закрыла салон и пригласила всех погостить в коттедже у моря, который она арендовала в Девоне, и понежиться на пляже. София получила большое удовольствие, но ей не хватало солнца, так как с неба все время готов был сорваться дождь. Она вспомнила, как мама рассказывала ей о зеленых холмах Гленгариффа. Интересно, напоминала ли природа Девона природу родной маме Ирландии? Надев купальники, они усаживались на сыром пляже и устраивали пикники, не обращая внимания на то, что ветер задувал песок в их сандвичи. Они подшучивали над Марчелло, который не мог понять сумасшедших англичан и был одет в свитер и плотные бархатные брюки.
— Отвезите меня назад в Тоскану, туда, где небо и солнце, — хныкал Марчелло.
— О Марчелло, прошу тебя, помолчи, нельзя быть таким... итальянцем, — пробормотала Мэгги, налегая на шоколадный торт.
— Аккуратно на поворотах, милая, я ведь люблю его именно за то, что он итальянец, — ответил Антон.
— Марчелло прав, — добродушно заметила Дейзи. — Только посмотрите на нас. Разве это не смешно, сидеть в холодный летний день на пляже, словно мы на Юге Франции.
— Именно поэтому мы выиграли войну, милая, — ответила Мэгги, стараясь закурить на ветру, но при каждой попытке спичка гасла. — О, ради всего святого, Антон, София, кто-нибудь, прикурите мне эту чертову сигарету, пока я не вышла из себя.
— Да, ты не участвовала в войне, — рассмеялся Антон. — Видишь, даже сигарету не можешь прикурить.
Он взял сигарету и, повернувшись спиной к ветру, прикурил ее.
— Удивляюсь тебе, Антон, — парировала Мэгги, — ты такой женственный! София, почему ты молчишь?
Она взглянула на девушку, закутанную в полотенце. Та повернулась к Мэгги с улыбкой на бледных губах и вымолвила:
— Боюсь, что я на стороне Марчелло, ведь я привыкла к пляжам Южной Америки.
— Только посмотрите на этих двоих, — хмыкнула Мэгги. — Вы теперь видите, что сделало британскую армию непобедимой. Настойчивость и сила.
— Ну, у тебя этого не занимать, Мэгги, — ответила Дейзи со смехом. — София, готова поспорить: скажи тебе кто-нибудь, что ты окажешься на другом конце планеты, и будешь вспоминать родные пляжи, ты не поверила бы.
— Ты права, — обронила София, в глубине души радуясь тому, что в Девоне ей мало что напоминало о доме.
Этот холодный, продуваемый всеми ветрами пляж был словно другим миром.
Рождество 1975 года прошло гораздо веселее, чем предыдущее. София провела время с Доминик и Антонии в их шале в Вебьере. Делфин и Луи пригласили своих друзей, и домик наполнился веселыми криками и смехом, когда открывались подарки и начинались игры. Повсюду сверкали рождественские огни и разносились звуки колокольчиков. Погода как будто решила порадовать всех вокруг: солнце светило целый день, а небо не затуманилось ни одной тучкой.
Когда София вернулась в Лондон на Новый год, судьба преподнесла ей величайший сюрприз.
Дейзи предложила им выбраться в клуб в Сохо, «где ошиваются все актеры». София любила театр, поэтому с радостью поддержала эту мысль. Она надела юбку, сшитую из кусочков ткани, купленную на рынке бархатную шляпу и коричневые кожаные сапоги, которые подарила ей Доминик. София не могла позволить себе откладывать деньги, поскольку зарплата ее была по-прежнему мизерной, но она решила, что заслуживает отдыха. Ей надо было выбраться в какое-то модное место, чтобы начать отсчет дням новой жизни.
В клубе было полно людей, веселящихся и согревающихся после холодной улицы. Девушки заняли место у бара, которое им освободила одна слишком шумная пара. Она убралась, после того как поняла, что никто не купит им выпивку. Оглянувшись, Дейзи и София узнали двух актеров и одного телеведущего. Юность и красота подружек быстро привлекли в ним внимание. Бармен пригладил свои длинные темные волосы, завязанные сзади, и его лицо осветилось сладкой улыбкой.
Без четверти двенадцать Дейзи уже вовсю флиртовала со скульптором, который явно перебрал с выпивкой. Бросив недвусмысленный взгляд на низкий вырез ее блузы, он отвел Дейзи в сторону и поцеловал. София улыбнулась и покачала головой. Дейзи, похоже, было все равно, кто ее целует, лишь бы ее угощали и оказывали знаки внимания. София спокойно сидела и следила за суетой вокруг. Все были навеселе, но она не возражала против одиночества. Она к нему уже привыкла.
— Можно мне угостить тебя?
Она повернулась. Рядом с ней сидел хорошо сложенный красивый мужчина, которого София узнала, так как видела его в спектакле несколько недель назад — он играл одну из ведущих ролей в «Гамлете», и лично София считала, что актер немного переигрывает, но благоразумно решила, что он без энтузиазма выслушает ее мнение, поэтому просто кивнула и заказала еще один джин с тоником. Он поднял руку, и бармен немедленно отозвался.
— Джин с тоником для моей подруги и виски для меня, — попросил он, поворачиваясь к Софии и кладя локоть на стойку бара.
— Мой дедушка любил пить виски, — заметила она.
— Чудесный напиток.
— Честно говоря, его похоронили с бутылочкой этого чудесного напитка, — добавила она, имитируя ирландский акцент.
