Ирина Степановская - Вслед за Ремарком
Упоминание о машине больно задело Нину. Ей стало обидно. Ей-то, Нине, он даже на месте руль крутить не давал! Но она не позволила себе распуститься.
– Твой отец тебя любит! Бережет тебя, а ты черт знает куда лезешь! Зачем-то к тому же Роберту в гости ходила…
– Проверяла и его на всхожесть! Оказалось, дерьмо! Что ни слово – то глупость! Нашел о чем меня спрашивать: какую я музыку больше люблю? Да я никакую не люблю! Зачем мне музыка, если в жизни надо толкаться локтями! Мужику скоро сорок лет, а он сидит в полном дерьме и слушает музыку! Маразм!
– В полном дерьме?
– Естественно! Ты была у него в квартире?
– Нет.
– Ну так напросись в гости! Посмотри, в каком он сарае живет! Не отличишь, что это такое – квартира или гараж!
– Значит, мужчина, не добившийся материального благополучия, для тебя не представляет интереса?
– Если он ничего не добился для себя, что он может сделать для женщины? – искренне изумилась Лиза.
– Значит, если бы Кирилл, к примеру, не сидел в офисе, а торговал бы на рынке штанами, ты бы сюда не пришла?
Лиза только пожала плечами в ответ.
Нина задумалась. «Может быть, эта девчонка и права». Она вспомнила Ленца, вспомнила Михалыча, Роберта… Вспомнила своего отца, никогда и не стремившегося добиться никакого особенного материального благополучия, вспомнила маму, никогда не ставившую отцу никаких условий… «Очевидно, мы действительно люди другого склада. Сейчас огромными шагами набирает ход новая жизнь, а мы остались позади. Ничего нам особенного в жизни не нужно. Мы чувствуем себя лучше всего тогда, когда забиваемся в свои норки. – Она вспомнила маленький домик Ленца и небольшую квартиру, принадлежавшую ее родителям. – Забиваемся в норки поглубже, чтобы никто не мешал, никто не смог бы нас вытянуть оттуда за наши клешни. И сидим там и спорим о каких-то своих, часто никому уже, кроме нас, не интересных вещах; и слушаем музыку, которая уже давно устарела; и любим песни, которые уже никто не понимает…»
– Что же, собственно, ты от меня хочешь? – посмотрела она на Лизу.
– Освободи мне дорогу, так будет лучше для всех! – тихо, но уверенно произнесла Лиза и так же прямо посмотрела на Нину.
– Если бы я была уверена, что ты действительно права… – ответила Нина.
– Кто может нас рассудить? – с молодым задором спросила Лиза.
И тут раздался звонок в дверь. Обе женщины машинально взглянули на часы.
«Неужели это Кирилл? – подумала Нина. – Он встанет на сторону Лизы, и мне будет тогда очень трудно им противостоять…»
«Неужели это Кирилл? – подумала и Лиза. – Я ведь просила его задержаться на работе. Возможно, он будет недоволен, что я настаиваю на своем…» Обе женщины одновременно закусили губы, Лиза осталась на своем месте, а Нина пошла открывать.
– Я не опоздала? – раздался из коридора чей-то громовой голос.
– Нет-нет, дорогая!
Лиза встрепенулась. Вместо ожидаемого Кирилла в коридоре стояла незнакомая женщина-фурия: здоровая, плотная тетка с развевающимися светлыми волосами и глазами, горящими праведным гневом. Лизе стало неуютно. Эта тетка уже была совсем не то, что интеллигентная Нина, чей психологический тип был хорошо известен Лизе. Ходить по улицам с фингалом под глазом Лизе не улыбалось. Она встала из-за стола и отошла подальше к окну.
«Если будут махать кулаками, то попасть в стекло все-таки побоятся», – подумала она.
– Ну-с, и что мы хотим? – угрожающим тоном сказала Пульсатилла, а это была именно она, и стала приближаться к Лизе.
– Мы уже в общих чертах поговорили. – Лиза сложила накрашенные губы бантиком.
– О чем договорились? – Пульсатилла повернула голову в сторону Нины, а сама как скала нависла над Лизой.
– Да вот, – не могла не получить удовольствия от этой сцены Нина (сколько же, в самом деле, можно было терпеть унижения от девчонки?), – мне предлагают на добровольных началах освободить законное место жены и хозяйки дома.
– А это ты видела? – Пульсатилла сложила в фигу крепкий кулак. – Если еще разок повстречаю тебя, не только здесь, в квартире, а вообще рядом с Кириллом – ноги переломаю, так и знай! И чтоб потом не жаловалась!
– Мне повторить вашей знакомой то, что я уже говорила? – Лиза старалась сохранить выдержку, недаром училась на психолога, Нина это отметила. Лиза пыталась выйти из схватки если не победительницей, то по крайней мере не проигравшей. Она пыталась сохранить лицо в прямом и переносном смысле.
– Я и так знаю все ваши аргументы! – грохотала над ней Пульсатилла. – Забираетесь в чужие семьи, как в свой карман! И любую подлость оправдываете вашей молодостью да красотой! Мол, я такая, блин, растакая, меня он любит, а жену нет! Значит, мавр сделал свое дело, мавр может уходить?! Так ты тут говорила? Слышала я уже однажды такие слова. – Пульсатилла приблизилась к Лизе вплотную и занесла над ней руку, привыкшую таскать тяжелые сумки. Нина действительно испугалась, что подруга может выместить на этой девчонке всю накопившуюся за многие годы злость на разлучницу-соперницу.
– Таня, не надо! – Она дернула Пульсатиллу за рукав, отзывая назад.
– Дай я ей врежу хоть разок! – хриплым голосом кричала Пульсатилла, отмахиваясь от Нины.
– Ты ведь разок не умеешь! – решила подыграть ей Нина. – Милицию придется вызывать, «Скорую помощь»…
У Лизы расширились глаза. Пульсатилла довольно хмыкнула, уловив Нинину игру. Запал у нее стал проходить, чувство юмора победило злость.
– Ты поняла про ноги? – все-таки спросила она у Лизы напоследок.
Та промолчала, поджав губы. «Все расскажу Кириллу. Еще и прибавлю! – подумала она. – Пусть проводит профилактическую работу со своим бабьем!»
– Ну, теперь слушай! Я тебе скажу свою речь! – Пульсатилла схватила Лизу за руку и почти кинула на стул. – Ты наверняка не читала, но, может быть, слышала, что был такой русский писатель – Иван Бунин. Слышала, мерзавка, про такого, отвечай?
Лиза лишь с презрением смотрела на нее. Глаза у нее злобно сузились, а прическа перекосилась. В общем, от сияющей красавицы осталось не много. Больше всего она походила на загнанного в угол хорька.
«Жаль, что в таком обличье ее не видит Кирилл», – подумала Нина. Она с приходом Пульсатиллы расслабилась, почувствовала себя под защитой. И хоть защита в лице подруги оставалась чисто виртуальной – ведь поведение Кирилла не зависело от мнения Тани, – все равно даже такая поддержка играла для Нины большую роль.
– При чем тут Бунин? – Лиза вздернула голову.
– При том, что в жизни его жены, Веры Николаевны, была такая же мерзавка, как ты. Она испоганила жене великого писателя пятнадцать лет жизни! Она хотела выжить ее из дома. Она втиралась в доверие к Бунину, она интриговала и пользовалась его маразматической старческой любовью. И все-таки осталась ни с чем! Имей это в виду! – Палец Пульсатиллы уткнулся Лизе в грудь, словно курок.
