Сьюзен Филлипс - Спичка

— Мой отец умер, — сказала она. — Я никогда больше не увижу его!

— Знаю, радость моя.

— Я никогда… Мне не следовало уходить. А теперь уже ничего не исправишь!

— Ты пыталась, радость моя. Я знаю, что пыталась.

— Никогда не думала, что он умрет. Никогда. Он всегда казался мне богом.

Анджела отвела ее в гостиную и усадила на софу. Она растирала ей ладони, держала ее руки в своих, но Сюзанна была безутешна.

— Я любила его. Всегда любила. А он все-таки не любил меня.

Анджела погладила ее по волосам.

— Это не так, радость моя. И он тебя любил. Он сам мне сказал.

Прошло несколько секунд, прежде чем смысл сказанного дошел до глубин страдающей души Сюзанны. Подняв голову, она сквозь слезы увидела колышущееся лицо Анджелы.

— Он вам так сказал?

Анджела отвела волосы с влажных щек Сюзанны, осторожно освобождая ногтем слипшиеся пряди.

— Мы были вместе до конца. Твой отец ездил со мной в Грейсленд на похороны Элвиса.

— В Грейсленд? Мой отец? — Сюзанна, ничего не понимая, во все глаза смотрела на Анджелу.

— Мне кажется, он не собирался ехать туда со мной. Просто так уж получилось.

Постепенно Анджела рассказала всю историю их путешествия. Сюзанна ошеломленно внимала ее словам.

— В день своей смерти он говорил о тебе, — сказала Анджела.

Сюзанна похолодела:

— И что он говорил?

— Он не тебя ненавидел, Сюзанна. Думаю, он ненавидел самого себя.

Ужасные слова обвинения, сорвавшиеся с губ Кэла, все еще стучали в мозгу Сюзанны.

— Наверное, это я убила его, — прошептала она. — То, что я сделала ему, было просто ужасным. Если бы я не сбежала, он и сейчас был бы жив.

— Не говори так! Не надо так говорить, радость моя! Твоей вины в этом нет. — Анджела говорила быстро, задыхаясь. — Те последние несколько часов мы провели сидя на походных стульях, ожидая, когда выедет катафалк. Мы начали говорить о вас обоих — о тебе и Сэмми. Как раз перед тем как выехал катафалк, он посмотрел мне прямо в глаза и говорит: «Анджела, я был не прав, когда вот так отбросил Сюзанну. Она должна была уйти. Теперь я это понимаю. Я люблю ее и, как только вернусь в Калифорнию, скажу ей об этом».

Сюзанна вся напряглась:

— Он сказал вам это? Сказал, что любит меня?

— Господь свидетель! Он сказал, что позвонит тебе в тот же день.

Сюзанна плотно зажмурила глаза, из-под век показались слезы.

— О Анджела!

Анджела опять обняла ее. Ростом гораздо меньше Сюзанны, она, казалось, смогла укрыть ее всю.

— Я… мне была невыносима мысль, что он сошел в могилу, ненавидя меня.

— Он любил тебя, радость моя. Он постоянно твердил, как много ты для него значишь.

Сюзанна вырвалась из ее рук и нахмурилась.

— Анджела, вы, наверное, говорите мне эта лишь для того, чтобы подбодрить меня? Ну пожалуйста. Я должна знать правду!

Анджела крепко сжала ее руки:

— Это правда. Я католичка, Сюзанна. Если я скажу неправду о последних минутах жизни человека на земле, мне на душу падет смертный грех. Он так любил тебя. Он постоянно твердил мне об этом.

Глаза Анджелы смотрели на нее очень серьезно, и Сюзанне отчаянно захотелось поверить ей. Но скорбь, притупив одни ее чувства, другие, напротив, обострила. Посмотрев на свекровь, она со всей определенностью поняла, что Анджела лжет, повинуясь своему любящему щедрому сердцу.

В этот вечер Сэм вернулся домой с огромной шалью ручной работы, которая привела ее в восхищение в одном из магазинов несколько недель назад. Он ничего не сказал о своем исчезновении, а она была слишком измождена, чтобы расспрашивать его. Заталкивая шаль в нижний ящик платяного шкафа, она сказала себе, что идеальных людей нет и ей следует научиться принимать Сэма таким, какой он есть, со всеми его грехами. Но с этого момента в фундаменте их супружества образовалась трещина.

Через несколько недель Сюзанна узнала, что отец исключил ее из завещания и все состояние оставил Пейджи. В него входили и миллионы долларов, вложенные в огромный пакет акций ФБТ. Но Сюзанну угнетали не финансовые потери. Просто его лишний раз подтвердило, что отец не простил ее.

Сэм в течение нескольких недель старался внушить ей, что она должна оспорить завещание. Ему была невыносима сама мысль, что Джоэл даже после смерти одержал над ней верх. Но ей не нужны были деньги. Единственное, чего ей хотелось — это чтобы отец оставался жив. Ей нужен был еще один шанс.

Временами Сюзанна ловила себя на мысли, что только благодаря изнурительным нагрузкам на работе она смогла продержаться следующие несколько месяцев. У нее оставалось слишком мало времени на то, чтобы предаваться печали или изводить себя сознанием собственной вины, и совершенно не оставалось времени, чтобы решить, как жить дальше, зная, что она уже никогда не сможет помириться с отцом. Все часы, которые она могла бы посвятить самоанализу, приходилось отдавать борьбе за поддержание жизни их маленькой компании; по иронии судьбы оказалось, что успех еще опаснее для «Сисвал», чем неудача.

— Ради всего святого, да расслабься ты наконец, — посмотрев на Сюзанну, сказал Сэм, расхаживая по устланной ковром приемной фирмы «Хоффман знтерпрайзиз», одной из самых престижных инвестиционных компаний Сан-Франциско. — Если они заметят, как ты нервничаешь, все пойдет насмарку. Я серьезно говорю, Сюзанна, ведь ты можешь так взвинтить всех нас…

Митч отшвырнул журнал, который держал перед собой, делая вид, что читает.

— Оставь ее в покое! Сюзанна, почему ты терпишь все эти глупости? На твоем месте, Сем, я бы обдумывал, о чем говорить, а не цеплялся к ней.

— Да пошел ты к черту!

— А почему бы тебе не…

Сюзанна резко повернулась к ним:

— Прекратите немедленно, вы оба! Мы все сильно нервничаем. И давайте не будем демонстрировать это один другому!

Митч и Сэм спорили постоянно, но за четыре месяца, прошедшие со дня смерти Джоэла Фальконера, в их спорах появился оттенок враждебности. И по мере того как их отношения портились, ее собственные отношения с Митчем день ото дня становились все теснее. Ей никогда не забыть, как он стоял рядом в те минуты, когда ей это требовалось более всего.

Эти прошедшие месяцы были чрезвычайно трудными. Не только она сама оказалась перед лицом изнуряющего кризиса, но и «Сисвэл» погрязла в серьезных проблемах. Несмотря на еженедельное поступление новых заказов на «Блейзы», у компании кончились деньги.

Сэм, взглянув на нее, продолжил свое хождение. Митч вновь погрузился в тяжелые раздумья. Подойдя к окну, Сюзанна стала смотреть на расстилавшийся за ним океан, на пролив Золотые Ворота и на удаленные, подернутые дымкой очертания Марины. Холодный декабрьский дождь, хлеставший по окнам небоскреба, вполне соответствовал ее настроению.