Обретенная любовь - Гайя Алексия
Я замечаю присяжных напротив меня и прямо рядом с ними гребаных журналистов. Я опускаю взгляд на свои раненые руки. От вида татуировок моя уверенность в себе немного вырастает. Что бы ни случилось, они всегда будут здесь, ничто не заставит их измениться. Возможно, это глупо, но мне кажется, они похожи на броню: за ними люди не видят, насколько сильно я в ужасе от собственного положения.
Входит судья, и все сразу встают. Я не повторяю за остальными, мне слишком больно. Полная тишина. Я втягиваю голову в плечи.
– Слушайте и будете услышаны! – начинает вещать голос справа от меня. – Суд возглавляет судья Аманда Чанг.
Снова наступает тишина, но ее быстро нарушает шепот.
– Встаньте! – продолжает тот же голос, обращаясь ко мне.
Напряжение возрастает. Ну вот, началось… Я боюсь. Не так, как боится смущенный мальчишка, а как мужчина, чье будущее разыгрывается на его глазах. Я не буду вставать перед человеком, который отправит меня в тюрьму как минимум на десять лет, если не на двадцать.
– Обвиняемый, встаньте!
Я до боли стискиваю зубы. Слышно, как шум расползается по залу. Я чувствую, что на меня смотрят, но не двигаюсь с места. Проходит несколько секунд, и меня хватают сзади и встряхивают. Я-таки встаю.
Через мгновение все садятся, а я ощущаю новый приступ боли в ребрах.
Единственный раз я поднимаю глаза, чтобы посмотреть, как адвокат вместе с прокурором представляются судье, и она отстукивает молоточком по столу, громко и четко провозглашая:
– Заседание объявляется открытым!
Глава 48
Елена
Адвокат ушел. Бен вернулся вместе с Салли, и мы все собрались за кухонным столом. Готическая Салли сегодня без макияжа, и на ней не надето ни одной черной вещи. Она так гораздо симпатичнее. Бенито в ярости, только и делает, что посылает оскорбления в адрес Дэша. А я думаю лишь о миссии, которую мне поручил адвокат.
Салли и Бенито, пока ехали, заметили, что за ними следят. Очевидно, это люди губернатора: хотят убедиться, что мы не станем мутить воду. Папа пошел осмотреть участок вокруг дома.
– Что мы будем делать, если люди губернатора действительно здесь? – спрашиваю я у мамы.
– Сначала мы все подготовимся. Елена, ты пойдешь умоешься и оденешься. Ты ведь не сможешь выступать в суде в спортивных штанах! Салли с Беном попробуют связаться со всеми людьми, которые, по их мнению, могли бы поддержать Тигана.
– Хорошо, – отвечают они хором.
Я уже собираюсь подняться наверх, как возвращается папа и рассказывает:
– На улице стоят две машины, думаю, их пассажиры вряд ли согласятся выпустить нас из дома. Может, конечно, мне показалось, мы ведь все на нервах, но выглядит это очень странно. И мы поговорили с Натали по телефону, ее вызвали в суд через два часа. Прокурор потребовала, чтобы она дала показания.
– Отлично, – вступает мама. – Не будем терять ни минуты. Елена, быстро поднимайся. Встречаемся здесь через полчаса.
На сердце тяжко, оно стучит невпопад. Я включаю телевизор и отправляюсь в душ. Работает новостной канал. Я выхожу из душа как раз в тот момент, когда транслируют сюжет о нем.
Салли с Бенито вваливаются в мою комнату, хотя я даже одеться толком не успела.
– Вот чертов сукин сын… – выдыхает Бен, увидев то же, что и я.
Он там, в оранжевом комбинезоне заключенного, в окружении нескольких вооруженных полицейских. Его лицо распухло, он с трудом ступает из-за толстых цепей и наручников на запястьях и лодыжках. Тиг похудел, осунулся, и волосы так сильно отросли, что лицо проглядывает сквозь них лишь мельком, но и этого достаточно, чтобы заметить – оно покрыто ранами и синяками. Голос телеведущей рассказывает что-то. Крутят видео с Тигом. Бегущая строка внизу экрана подсказывает: «Насильник со Статен Айленда предстанет перед судьей. Судебное заседание начнется сегодня. Не отключайтесь, мы расскажем новые подробности».
– Выключи эту грязь, – Бенито вырывает пульт у меня из рук. – Елена, надо поторапливаться, нам пора!
– Я знаю. Это ведь идея адвоката: я вдруг являюсь на заседание и даю показания, а прокурор не успевает ничего придумать в ответ. Но как мы пройдем мимо всех этих типов, которые окружили дом?
– Не переживай, я сто раз умудрялся улизнуть от копов, а ведь у меня даже машины нет.
Глава 49
Тиг
Я с трудом могу следить за происходящим. Слишком много взглядов устремлены на меня. Я всегда ненавидел, когда на меня смотрят, но сегодня – самый худший день. Давление мешает мне думать. Видимо, сегодня мозг решил отказать и посмеяться надо мной. Какой удачный момент!
Я особо не разглядывал зал, но я уверен, Елены там нет. Почему?
Я слышу, как судья обращается ко мне, но не в силах поднять голову. Не хочу видеть, как все эти люди глазеют на меня, словно я настоящий преступник. В зале наступает тяжелая тишина. Затем судья произносит:
– Мистер Вегас, можете пригласить первого свидетеля.
Мне нужно перевести дух и успокоить бешеное сердце. Слышен шум, шепот и вдруг:
– Миссис Солис, проходите, пожалуйста!
Черт возьми, мама?
Я поднимаю глаза и вижу, как она проходит по залу. На ней черное платье, словно она в трауре. Она похудела и плохо выглядит. Наши взгляды встречаются. В ее глазах я вижу тонну боли, извинений, но и уверенность тоже. Она усаживается на скамью рядом с судьей и клянется на Библии говорить только правду.
– Дамы и господа присяжные, – начинает мой адвокат, – в этом деле, мне кажется, самое важное – рассказать вам о личности мистера Доу. С самого раннего детства и вплоть до происшествия, из-за которого мы все сегодня собрались, жизнь его не щадила. Он признает себя виновным в том, что нанес побои Джейсону Дэшу, Оливеру Ванхагену, Джеймсу Терну, Тиму Ригсу и Софи Вуд, но вы должны понять, какие обстоятельства привели его к необходимости применить такое насилие. И эти обстоятельства имеют свой источник в прошлом этого молодого человека. Миссис Натали Солис, социальный ассистент Тигана, лучше всех сможет рассказать вам об обвиняемом.
Он делает небольшую паузу, а затем поворачивается к маме.
– Миссис Солис, сколько лет было Тигану, когда вы впервые встретились?
Солис делает глубокий вдох и выпрямляет спину.
– Ему было пять лет.
– При каких обстоятельствах это произошло? – продолжает Вегас.
– Я социальный ассистент. Тиган тогда жил в приюте, я планово посещала такие заведения. И вот тогда я
