Только моя принцесса - Инна Стужева
Что за дела я не рискую спрашивать, итак опасалась его упоминать, вдруг, он рассчитывал, что его просто не заметят? А я своим вопросом все испорчу, так как привлеку к его персоне совершенно ненужное внимание.
Но Катерину Антоновну, кажется, не слишком волнует отсутствие одного ученика. Она вообще…дерганая сильно. А на моего брата демонстративно старается не смотреть. Чего не скажешь о нем.
Так и хочется подойти, и дать затрещину, чтобы не смущал уже бедную учительницу своими взглядами.
Девчонки сообщили ранее, что они прошерстили соцсети и выяснили, что Катерина не замужем, и даже не собирается. Работа – единственное ее увлечение. И все равно…как-то не по себе.
Потому что мне отчего-то кажется, что брату интересна не столько сама женщина, сколько ее труднодоступность и некоторая, окружающая ее, как учителя, аура запретности.
И все же, что у Игната за дела?
Достаю телефон, и заношу пальцы над экраном.
Но…Понимаю, что не считаю уместным писать ему в личку и спрашивать.
Дела, значит, дела.
Убираю телефон, и переключаю внимание на архитектуру…На других парней. И каждый из них мне кажется совсем неинтересным.
…
Игнат
- Спасибо, сынок, что позвонил, и согласился встретиться еще раз.
Друг родителей располагается напротив меня, а я снова разглядываю его, пытаясь, возможно, вспомнить. Вдруг что-то проскользнет.
- Не хотел говорить при твоей девушке. Кстати, тебе повезло. Она такая красавица и сразу видно, влюблена в тебя, как говориться, по уши. Эх, молодость.
Слегка морщусь, не желая углубляться, и мужчина это замечает.
- Так вот, показалось неудобным при ней. Когда все случилось, я…первым же рейсом хотел лететь, ну, попытаться разобраться. Тебе помочь. Но...не получилось. Я, сынок, знаешь, ведь с того самого времени, почти девять лет отсидел в тюрьме. Убийцам столько не дают, сколько мне отстегнули.
Вздыхает, и замолкает. Сказал, и будто погружается в прошлое.
Я не тороплю. У самого дофига воспоминаний, которые мне даются тяжело.
- Поэтому, - продолжает после неспешной паузы. – Не получилось ни с тобой увидеться, ни разобраться. Вначале в Сизо просидел, дальше суды. Пытался хоть как-то добиться, хоть условного. Меня обвинили в махинациях крупного масштаба…Конечно, что-то и было, все кто в то время большие деньги поднимал, не без греха. Но тут уж кто-то очень старался, понимаешь? В общем, ни взятки, ни кое-какие связи мне не помогли. Жена очень скоро к другому ушла…Хорошо, детей не нажили, а то бы…Эх…
И он снова тяжело вздыхает.
- Ну, а когда уж вышел…Вначале дела в порядок приводил. Много их накопилось, знаешь ли, иному и за несколько лет не разгрести. Но я прямо взялся, не ел, не спал. Решил, что назло судьбе снова выбьюсь в люди. Ну и, что скрывать, кое-какой запас, не маленький, у меня все же оставался, ни обыски не помогли, ни обнуление счетов. Хотел все к тебе наведаться, ведь не чужой ты мне…Но...Будто все время что-то останавливало. Ты уже взрослый совсем…Не явишься вот так на порог, и здрасте, я друг отца. А раньше где был, спрашивается? В общем, тянул я все, Игнат. Но когда увидел тебя в кофейне...Будто твой отец собственной персоной передо мной. Будто и не было всех этих лет...Тут уж решил, сама судьба. Не смог удержаться и не подойти.
- Николай Валентинович, вы…помните подробности? Как все произошло?
Вопрос дается мне не легко. Но я здесь именно за тем, чтобы постараться хоть что-то выяснить.
Возможно, мне стоило бы перестать все время думать прошлом. Забыть и отпустить. Провести вечер в компании друзей. Но с первой секунды, как только этот мужчина подошел и представился другом отца, я знал, что позвоню. И увижусь снова, и обязательно примусь расспрашивать.
И вот мы сидим в кафе и разговариваем.
- Конечно, сынок. Дело-то было шумным. Не часто заказывают убийство всей семьи. То есть, киллер-то вроде бы целился в водителя. Но они не могли не понимать, что, если в машине будут находиться жена и ребенок, то подвергнутся риску все…Эх…В общем, киллера этого тогда самого…того…Когда отыскали, расспросить уже не представлялось возможным.
Я киваю.
Эта версия идентична той, что мне не так давно рассказал Демьян Валерьевич.
- Да и уверен, не знал он ничего. Разве шестеркам дают знать, кто их нанимает?
- У вас…есть мысли по поводу того, кто мог оказаться заказчиком?
Вот он, главный вопрос, который все это время неотступно вертится в башке.
- Конечно, ведь я думал об этом сотню раз. Перебирал всех знакомых, партнеров и друзей. Буквально каждого рассматривал под лупой, как возможного организатора. Искал того, кто не только хотел, но и реально мог бы это провернуть. Постепенно отсеивая тех, кто ни за что бы не подписался…Признаться, набегали мысли, что этот же самый человек, что приложил руку к моему аресту. Как-то уж больно скоро одно за одним произошли эти два события. Буквально одно к одному.
Переводит дух, делает большой глоток воды.
Я жду, затаив дыхание, и вновь не тороплю.
- В итоге, сынок, я остановился на одной, самой неочевидной, и вместе с тем более всего подходящей кандидатуре. Капланов Эдуард Борисович. Слышал о таком?
- Нет.
- Ну да, он светиться никогда не любил. Все предпочитал решать через других. Один из наших общих партнеров и приятелей. Только, в отличие от твоего отца, дела которого быстро пошли в гору, его бизнес не продвигался столь успешно. Не знаю даже, почему. Вроде и старался, как мог, и связи хорошие имелись. В разных кругах.
Капланов Эдуард Борисович, произношу про себя мысленно.
Руки чешутся забить имя в поиске, но я не прерываю рассказ.
- После смерти Сережи он вроде бы ничего не получил. Но…буквально через пару лет вдруг резко пошли в гору дела его брата, до того самого момента бухгалтера в какой-то заштатной фирмы. А тут вдруг, и ювелирные заводы, один, второй. Магазины по всей стране.
- Ювелирные заводы...
- Кстати, сам Капланов умер два года назад. Рак легких. Если действительно он все организовал, то его, так сказать, настигла божья кара. Не придется грех на душу брать. А вот тот самый брат, Рудской Николай Петрович...
От упоминания знакомой фамилии внутри все холодеет.
- Процветает и ныне здравствует. Богатеет, можно сказать, с каждым днем. Ведь, сам понимаешь, его то уж к делу точно не пришьешь. А во время всех событий, Рудской с сыном, кстати, тот твоего возраста, вообще обретался за границей.
Вздыхает.
- Вот как тут
