Мы просили у вечности рай - Виктория Вайт
— Амани. — Не понимаю, произношу ли я это ненавистное вслух, или вспоминаю фразы женщины. — Амани… — Делая последний вдох. Окончательно теряя сознание. Это темнота похожа на ад. И из нее наверно уже никогда не выбраться.
Глава 26
Клео.
Душа не спокойна. Сердце волнительно стучит уже несколько суток подряд. Словно в небытие. Потерянное в пространстве и времени. Наверно покой зависит от того, где мы находимся. Какие люди окружают. И вообще от того, что происходит в твоей жизни. Словно в бреду. Несколько дней подряд. Смутно припоминая последние события. Устрашающими урывками память воссоздаёт события того дня. До конца не понимаю, правда ли это. Проваливаюсь в темноту. Несколько раз приходила в себя, понимая, что нахожусь в больнице. И перед глазами лишь раскрытая пасть змеи и шипение. Ужасное жжение и моментальная слабость после ее укуса. Далекий умоляющий голос Эмира. Его крепкие руки, которые ни на секунду не выпускали из своих объятий. И мне до боли хотелось ответить ему. Вцепиться мертвой хваткой, чтобы больше он никогда меня не оставлял, но сил не было. Воздух в лёгких заканчивался. Темнота затягивала в свою пучину, не оставляя никаких шансов. Но, несмотря на леденящий холод, до конца пробовала согреваться от прикосновений любимого мужчины. Бороться за жизнь, понимая, что запросто могу вмиг лишиться ее. Из последних сил я принуждала себя дышать. Думать только о хорошем. И даже очнувшись в больнице спустя сутки, не понимала, живая или нет. Полуобморочное состояние. Все тело словно парализовано. Никакой острой боли. Цепляюсь пальцами за хлопковую простынь, грубо скручивая ткань пальцами. Ерзаю на больничной кровати, пытаясь приподняться. Голова жутко кружиться. От постоянного сна слабость овладела каждой мышцей на моем теле. Глубоко и часто дышу, пытаясь взбодриться и очнуться. Рывок, и я поднимаюсь, практически принимая сидячее положение. Скидываю с тела покрывало, смотря на забинтованную лодыжку. Боли почти не было. Наверняка ее приглушали обезболивающие препараты. Осталась лишь небольшая опухоль, вокруг которой были синяки. Повернула кое-как ногу, моментально вспоминая те жуткие минуты. Черную змею, которая извивалась на простынях и противно шипела. Боже, как она могла оказаться в моей комнате? Неужели та мерзкая старуха решила наказать за то, что я ворвалась в закрытую комнату? Без Эмира мне никогда не ответить на эти вопросы. Не узнать правды, хотя он запросто может от меня ее утаить. Поднимаю руку, прикасаясь пальцами к забинтованной лодыжке. Ощущая небольшой дискомфорт и глухую боль где-то внутри. Морщусь, а потом, собираясь с силами, разворачиваюсь. Ставлю ноги на каменный пол, пытаясь встать.
— Клео, Вам еще рано подниматься! — Слегка гневный женский голос, заставляет меня замереть на месте. Далия, девушка, которая помогала мне все это время. Даже в полусне я ощущала ее присутствие. Несмотря на то, что она была арабкой, очень хорошо говорила на английском языке. Без акцента. Смиренно продолжаю сидеть на краю кровати, дожидаясь пока она, подойдет поближе. Скромное бежевое платье, виднеющиеся из-под больничного белого халата. Традиционный платок на голове. — Как Вы себя чувствуете? — Заботливо спрашивает, тут же помогая мне устроиться на кровати. Подкладывает подушки под спину для удобства.
— Лучше… — Гулко выдыхаю, осознавая, что чертовски сильно надоело лежать без всяких движений. — Мышцы немного затекли. — Даже улыбнуться пытаюсь, но ощущая пульсирующую боль в ноге.
— Рана быстро заживет. — Далия приседает на стул, стоящий рядом с кроватью. Замечаю, что в ее руках небольшая коробка, обтянутая золотой тканью. — Вам просили передать это. — Протягивает мне коробку и белый небольшой конверт, которые я моментально забираю, сжимая подрагивающими пальцами.
— Эмир? — Не задумываясь, спрашиваю, понимая, что это может быть только он.
— Нет. — Девушка опускает взгляд, отрицательно покачивая головой. Замолкает на несколько мгновений, а потом, поднимая голову, смотрит прямо в глаза. — Это была женщина средних лет. Просила передать, скорейшего выздоровления. Откройте письмо Клео, и я уверена, узнаете имя человека, которого потом поблагодарите за подарок. — По-доброму улыбается, а я, отвлекаясь от девушки, смотрю на конверт и коробку. Понимая, что совершенно не знаю, от кого может быть это послание.
— Когда она приходила? — Тихим хриплым голосом. Сама не понимаю, зачем спрашиваю, ведь это не имеет значения.
— Несколько часов назад. Вы спали, и я не позволила ей пройти в палату. Забрала подарок, пообещав, что обязательно его передам. — Будто оправдывается. Извиняется. Только наверно Далия все правильно сделала. Если это была, возможно, мать Эмира, то я не хотела бы ее здесь видеть. — Клео, почему Вы снова ничего не ели. Силы не восстановятся, если вы не начнете нормально питаться! — Рассержено и недовольно. Я слышала, как она же приносила мне еду несколько часов назад, но мне не хотелось. Да и сейчас не было аппетита.
— Не хочу есть. — Выдыхая говорю откровенное, даже ощущая легкое подташнивание.
— Ваш муж будет очень недоволен. — Громко. От ее слов вздрагиваю, понимая, что девушка говорит про Эмира. — Знаете, — смотрю на Далию, которая неожиданно широко улыбается, но как-то горько, — я очень Вам завидую. — Муж любит Вас. Он чуть не разнес палату, пока Вы были без сознания. Предоставил лучшие лекарства. Готов был заплатить любые деньги, лишь бы доктору удалось вовремя начать лечение. — Слушая эти слова, осознаю, в каком Эмир был отчаянии. Как его одолевала ярость от безвыходности. Наверно он и, правда, готов был на все, чтобы меня спасти.
— Только сейчас его нет рядом со мной. — С грустью в голосе. Не зная, как долго он не появлялся в больнице. И вообще был ли тут, после того, как опасность миновала.
