Я тебе (не) подхожу (СИ) - Ольга Белозубова
Наконец дверь открывается, и мы замираем. Только воздушные шары в руках Марины легко колышутся от теплого весеннего ветерка.
Алиса выходит в сопровождении медсестры, держит на руках голубой конверт с сыном.
Я во все глаза смотрю на любимую и сразу подмечаю: под ее глазами залегли тени. Наверняка устала. И ведь ни разу не пожаловалась.
Алиса ярко улыбается при виде нас.
— Забирайте мамочку. — Медсестра тоже сияет благожелательной улыбкой. — Ждем вас снова.
Она уходит, а Алиса в сердцах бросает:
— Ну уж нет, мне хватило! Если кому-то нужен второй ребенок, пусть сам его рожает.
Она бросает на меня быстрый взгляд и ойкает, краснеет.
Марина смеется, машет рукой:
— Ой, Лисеныш, все так говорят!
— Можно? — Я киваю на конверт, и Алиса кивает в ответ.
Передаю ей букет с цветами и осторожно беру конверт с сыном на руки.
Заглядываю в него, и меня затапливает калейдоскоп эмоций.
Сын кряхтит, немного причмокивает, открывает глаза синего цвета и смотрит прямо на меня. Разумеется, я знаю, что в таком возрасте дети еще ничего не видят, но… Может, он чует родную кровь?
Ух! Я, того и гляди, лопну от переполняющих меня чувств. В груди разливаются невероятная гордость и любовь к этому маленькому существу, улыбаюсь во все тридцать два зуба. Впрочем, я полюбил Никиту еще до того, как он родился. Не держи я его сейчас в руках, точно станцевал бы.
— Спасибо, — от всего сердца благодарю Алису за сына.
И вообще, Никита Назарович — как звучит, а? Зуб даю, он вырастет отличным парнем!
Продолжаю разглядывать наше с Алисой творение. Сын точно будет смышленым и талантливым. Откуда я это знаю? Просто знаю, и все.
А еще я очень хочу, чтобы Никита был счастливым. И все для этого сделаю.
Алиса с Мариной о чем-то шепчутся, но я их не слышу. Смотрю на сына, а в памяти всплывают слова отца, которые он сказал во время нашего серьезного разговора в больнице.
Я ведь считал себя должным матери. Должным за жизнь. Она не только меня родила, но и снова спасла тогда, в бассейне.
«Жизнь — слишком ценный дар, чтобы за него платить, сын, — нахмурился тогда отец. — Это невозможно. Потому и называется так: дар. Поверь, мы с мамой рожали тебя не для того, чтобы ты чувствовал себя должным. Быть счастливым и передать этот дар дальше, уже своим детям, — это да».
Я смотрю на сына и только теперь в полной мере понимаю, что имел в виду отец. Хотел бы я, чтобы Никита считал себя должным за жизнь? Да ни за что на свете!
И я обязательно дам ему это понять и словами, и делом.
— Назар, ты в нем дыру проделаешь, — ворчит Марина. — Еще насмотришься и надержишься. Теперь моя очередь.
Я нехотя отрываю взгляд от сына и передаю ей конверт, забирая шары.
Алиса обеспокоенно смотрит на наши телодвижения и немного подается вперед, тянет свободную руку, как будто страхуя меня и Марину.
— Ты чего? — недоумеваю я. — Все под контролем, я его не уроню, не бойся.
Она вздыхает и слабо улыбается, кивает.
Похоже, у всех мамочек с рождением ребенка включается режим наседки.
Помню, как резко обострился слух и чувствительность у матери, когда родилась София. Она же реагировала на каждый шорох и слышала дочь чуть ли не за километр. Я удивлялся: как так? Теперь понимаю.
Марина осторожно заглядывает в конверт и улыбается.
— Мой шладенький, — растроганно шепчет она.
Ее глаза наливаются слезами, она всхлипывает.
— Ты чего? — гладит ее по плечу Алиса.
— Он такой краси-и-ивый! Такой… такой…
И я с ней полностью согласен. Не хватит всех слов мира, чтобы описать, какой чудный у нас с Алисой вышел сын.
Перевожу взгляд на фотографа, и тот кивает. Мол, все отснял. Я специально попросил его делать естественные снимки, без построений в ряд.
— Ну что, пора домой? — говорю я, когда замечаю, что уже и у Алисы глаза на мокром месте.
Того и гляди, мои дамы вот-вот зальют счастливыми слезами порог роддома.
Они кивают, и мы идем к машине, что ждет нас неподалеку. Мы с Алисой садимся на заднее сиденье, и всю дорогу я то и дело заглядываю в конверт, а потом и вовсе прошу подержать сына. Радуюсь, что Алиса не против.
А еще радуюсь, что она рядом. Я ведь не дурак, вижу, как она старается держаться в стороне от меня. Так, чтобы мы не касались друг друга. Только вот тут у нее нет такой возможности, и я балдею от того, что она так близко. Скажи мне кто, что буду кайфовать просто потому, что могу «невзначай» касаться девушки, еще с год назад точно не поверил бы.
Я возвращаю Никиту Алисе, только когда мы выходим на улицу.
Вскоре дружно поднимаемся на нужный этаж и проходим в квартиру Марины.
Тут тоже везде шары, цветы и огромный плакат с немного кривоватой надписью: «Добро пожаловать домой!»
Сам рисовал. И да, художник из меня так себе. Но главное ведь внимание, так?
Однако нам тут же становится не до украшений, потому что Никита вдруг начинает хныкать.
— Ой, наверное, проголодался. Или напрудонил. Я скоро, — говорит Алиса и уходит в спальню, а мы с Мариной остаемся вдвоем.
Идем в зал.
— Поможешь? — склоняет голову набок она. — Нужно принести пару стульев из кухни.
— Конечно.
— Ты уж извини, я ничего особо не готовила, так, картошку, куриную грудку и пару легких салатов. Думаю, Алисе пока не стоит слишком сильно нагружать организм чем-то жирным и вредным.
Ого. Я-то думал просто подарить подарок, побыть немного с сыном и уйти. Наверняка любимой есть о чем поговорить с тетей и без меня. Не ожидал, что окажусь в числе приглашенных.
