Родное сердце (СИ) - Багрянцева Светлана

Показалось здание клиники, Люба остановилась на обочине. Нянька прощалась с Катькиными родителями. Жаль, мальчишка останется жить, но ничего, она и до него доберётся. Люба выждала, пока такси уедет, и втопила в пол педаль газа. К Арсении подскочил какой-то мужик, а потом они повалились на асфальт, как кегли в бильярде. Захотелось переехать сучку несколько раз, чтобы уж наверняка, но к ним уже неслись мужики. Люба помчалась вперёд, проехала три остановки, потом бросила машину на обочине и села в троллейбус, чтобы снова попасть на окраину города. Там всегда останавливался пригородный автобус. Осталось только закупить продукты в магазине и уехать к своему автомобилю.

Глава 77

Люба сидела на кухне заброшенного дома и наслаждалась купленными в магазине пирожными. Она так и не поняла, убила няньку или нет, но знала точно, что Володя вышел из комы и поправляется. Об этом она прочла в интернете. Жаль, что в этой деревне не ловила связь, но и включать телефоны было опасно. Сейчас гаджеты лежали в разобранном виде на полке в шкафу. Да, ей удалось благополучно добраться до дома, но поберечься всё равно стоило.

После того как Люба добралась до Зорек, где оставила машину, она сгрузила пакеты с покупками в багажник и взяла с собой сумку. От посёлка отходило несколько автобусов, а один был пригородный и проезжал мимо раз в два часа, до соседней области. Люба час тряслась по ухабистой дороге и вышла на автостанции небольшого городка. Стоило засветиться перед камерами. Она кинула кошелёк под лавку, потом вышла в город. Удалось зайти в подъезд ближайшего дома. Там она переоделась в мужскую куртку с глубоким капюшоном брюки и ботинки. Было неудобно, подпоясанные ремнём брюки сложились в складку и неприятно ощущались на коже. Ботинки норовили слететь с ног. Капюшон закрывал обзор, но и её саму.

Люба бросила бабкины шмотки в урну и, как в прошлый раз, доехала до конца года. После она села на пригородный автобус и вернулась в Зорьки, а уж там поджидал автомобиль, доставивший прямо к дому.

Как же было здесь тоскливо, она запивала её купленным вином и закусывала пирожными. Странное вкусовое сочетание, но сейчас хотелось именно этого, а ещё чтобы кто-то поговорил рядом. Люба вынула из пачки купленные батарейки и вставила в старое радио, сделанное в советское время. Оно немножко похрипело, будто обижаясь, что разбудили, и, к большому удивлению, поймало волну русского радио. Люба даже подпрыгнула на месте, от радости вскидывая руку вверх. Теперь она сможет слушать новости и песни, жизнь явно становилась веселее. Как здорово, что она догадалась прикупить как можно больше батареек.

Расплачивалась Люба деньгами того мужика, которого она огрела в кафе. К счастью, в кошельке оказалась не только карта, но и двадцать тысяч наличными. Она накупила деликатесов, колбасы, сыра, копчёностей. Не забыла прихватить несколько бутылок хорошего вина и бренди. То, что быстро портилось, уложила в пластиковое ведро, прикрыла крышкой и вынесла на веранду, где не было отопления. Зимой можно прекрасно обходиться без холодильника. Жаль только, что там не было электричества, и валявшаяся на веранде древняя стиральная машина была не у дел. Бабкины вещи стоило перестирать. Скоро она уже не влезет в свои вещи. Джинсы еле сходились и давили на живот, она разжирела, но не могла ничего с этим поделать. Таблетки, вызывающие роды, в аптеке ей не продали, как она ни уговаривала. Ребёнку было три месяца, и Люба знала, что ещё немного, и тот начнёт шевелиться, причиняя дополнительные неудобства.

Решив завтра затопить баню, помыться и постирать несколько вещей, она направилась спать. В голове была лёгкая эйфория от выпитого вина. Ещё бы, она одна умудрилась выдуть почти всю бутылку.

Султан выслушивал просьбу сестры навестить Владимира в больнице, когда позвонил Шульц. Абдулахир поднял ладонь вверх, призывая сестру молчать.

— Пойду чай Халилу отнесу, — сказала она, беря кружку и выбегая из кухни.

— Слушаю, Гельмут, — ответил Султан на вызов.

— Мне только что сообщил следователь: в машине, которая вчера пыталась сбить твою сестру, обнаружили отпечатки пальцев Любы Полонской. Будьте там осторожны и без охраны никуда не ходите. Видимо, у дамочки совсем с головой плохо и она собралась пойти на убийство, лишь бы не допустить соединения Арсении и своего мужа. Оперативники обнаружили, что Полонская замаскировалась под бабку. Похожую даму видели в автобусе, ездившим до посёлка Зорьки. Сейчас ищут в Зорьках, но какой-то свидетель сказал, что она села на другой автобус и поехала дальше. Это всё, что удалось узнать.

— Спасибо, Гельмут. Будут новости — звони, — искренне поблагодарил Султан и отключился.

Вернулась сестра, села за стол напротив него и начала вертеть ложку в руках. Султан подождал пару минут и всё же начал разговор первым. Он рассказал о новостях, а затем продолжил нервным гневным тоном:

— Теперь ты понимаешь, почему я попытался оградить тебя от этой семьи? Я искал тебя очень долго, а до смерти отца вообще не знал, что ты у меня есть. Я не хочу тебя снова потерять, Сана. Вчерашняя выходка этой сумасшедшей могла стать твоим последним днём.

— Ты меня тоже пойми, Султан, — сестра вскинула голову и посмотрела на него полными слёз глазами. — Я обещала Володе приехать. Он сейчас сорвётся сюда, а это опасно. Он должен лечиться в Саратове, там Люба появиться не сможет. Это нужно на поезде или самолёте добираться. Пожалуйста, брат, выполни мою последнюю просьбу. Обещаю, как только мы прилетим из Саратова, сразу отправимся в Эмираты.

Султан слышал умоляющие нотки в её голосе, видел, как дрожат её губы. Он не понимал такого рьяного стремления лететь к этому Полонскому, даже если тебя пытались убить. В раздражении он поднялся со стула, налил тёплого чая и поставил кружку перед сестрой.

— Пей и успокойся. Тебе нельзя волноваться. Вот не могу я понять одного, тебя притянуло к этим двоим, отцу и сыну, словно мощным магнитом. Что должно было такого случится, чтобы ты, забыв о своей безопасности, рвалась к нему? — чуть резче, чем хотел, произнёс Султан, переходя на английский язык.

— Хорошо, я тебе скажу. Можешь назвать меня дурочкой. Или скажи, что такого вообще не бывает, но это от меня не зависит. Я чувствую её сердцем. Володя говорил, что я иногда говорю как она. Я попросила подругу, которая работает в медицине, узнать по своим связям, чьё сердце мне пересадили. Когда профессор объявил, что завтра будет пересадка, умерла Катя, первая жена Полонского. Там была авария, ребёнка спасли, а Катя умерла через несколько дней, подарив мне жизнь. Только я Володе не говорила об этом, — также на английском языке ответила Арсения.

— Я знаю, бывают необъяснимые мистические явления. Успокойся, всё будет хорошо, — Султан подошёл и присев на корточки, обнял сестру.

— Султан, и правда, давай слетаем. Любу ищут на всех вокзалах, и в аэропорту её портреты висят. Да и не сунется она в людные места.

Султан увидел бледного друга, который стоял у порога, прислонившись к дверному косяку. Он поднялся и раздражённо всплеснул руками.

— И ты туда же? Тебе вообще лежать нужно. Скачешь вон на одной ноге.

— Я и сидеть могу, между прочим. А полёт выдержу, я не смертельно больной, Султан, — обиженно возразил Халил.

— Пф. Что с вами делать? Вы из меня верёвки вьёте. Когда я умудрился стать такой размазнёй? Ладно, заказывай билеты на завтрашний утренний рейс, Сана. И позвони там этому умнику, чтобы никуда не рыпался. Два больных сердечника, а всё чего-то дёргаются, как заполошные. Если что, я у себя. Пойду отдохну. Тебя проводить, Халил?

— Нет. Я в уборную шёл. Сам доберусь, не маленький. Зря вы меня что ли на первый этаж переместили? — буркнул Халил, удаляясь.

Халил приковылял из уборной в свою спальню и осторожно лёг на кровать. Ему не давало покоя то, что он услышал.

Султан хотел, чтобы Сана вышла за него замуж. Откровенно говоря, он и сам был не против. За те дни, что они провели в одном доме, девушка сумела тихонечко пробраться в его сердце. Она была тихая, скромная, любящая детей. Идеальная жена и мать его детей. Кроме того, она действительно ему нравилась как женщина. Он мечтал бы держать её в своих объятиях и не отпускать никогда.