Прости за любовь - Анна Джолос
Глава 36
Двадцать седьмого мая в районном зале суда проходит слушание по делу о незаконном присвоении чужой собственности без добровольного согласия собственника.
Речь об отцовском бизнесе, которым путём махинаций завладел Горозия-старший несколько лет назад.
Благодаря Игорю Владимировичу и моему новому адвокату, я здесь в качестве истца, а вышеупомянутый Анзор Горозия, страшно недовольный происходящим, в роли обвиняемого ждёт решения суда, нервно постукивая пальцами по столу.
Полагаю, он не рассчитывал на то, что я пойду до конца и теперь у него есть серьёзный повод переживать, ведь статья 159 УК РФ Мошенничество предусматривает достаточно серьёзное наказание.
— Клоун мля…
Пока суд готовится огласить решение, Марсель, развернувшись полубоком, откровенно угорает над Леваном, присутствующим в зале в качестве группы поддержки отца.
Вы не поверите! Сюр, но Горозия-младший в леопардовом. Даже туфли, чёрт возьми, такие! В тон костюму, пятнистые.
Похоже, жена так и не смогла привить ему чувство стиля.
— Хрена ли ты уставился?
Леван, то и дело исподтишка наблюдающий за нами, стиснув челюсти, отводит взгляд.
— Ушлёпок нелепый.
— Эй, Марсель, спокойно, — тихо прошу.
Если честно, я очень волнуюсь по причине того, что Кучерявый на взводе. Один Бог знает, сколько ещё терпения у него в запасе. Поэтому я просто молю, чтобы заседание поскорее кончилось и всё.
— Цветам плохо, — расстроенно смотрю на измученные отсутствием воды бутоны роз.
— Не парься. Я тебе новые подарю.
— Не нужны мне новые. Эти жалко.
Марсель подарил их в знак поддержки прямо у зала суда. Чтобы приободрить и поднять мне утром настроение.
— О, вернулись.
— Прошу всех встать.
Поправляю юбку и жакет.
Встречаюсь глазами с адвокатом.
Рудов абсолютно спокоен. Как удав.
Я же в эту минуту нервничаю так, что слышу в ушах стук собственного сердца.
Марсель сжимает мою ладонь.
— Всё будет кока-кола, — подмигивает мне.
Киваю и опускаю взгляд.
Зажмуриваюсь.
Слова доходят до меня через одно, обрывками фраз и будто бы сквозь некий вакуум.
— … Удовлетворить иск истца в полном объеме, поскольку материалами дела подтвержден факт мошенничества…
Сжимаю кулак свободной руки.
Да! Да! Да!
— … Признать Горозию А. С. виновным в совершении преступления, предусмотренного статьёй сто пятьдесят девятой…
Выдыхаю, всё ещё до конца не осознавая, что произошло.
— … Назначить наказание в виде трёх лет лишения свободы.
Поверить не могу, что у нас получилось! Неужели справедливость восторжествовала?
— Приговор может быть обжалован в течение десяти суток со дня его провозглашения.
Висну на шее у Марселя. Он осторожно стискивает меня в ответ и целует в макушку.
Гора с плеч.
Я знаю, что мы ещё столкнёмся с некоторыми сложностями впереди, но как же я счастлива, что фирма, по праву принадлежавшая отцу, больше не имеет ничего общего с этим гадким человеком.
— Поздравляю, — сухо чеканит Рудов.
— Спасибо Вам, Дмитрий Сергеевич! — пожимаю ему руку и смотрю на него с искренней благодарностью.
— Это моя работа.
Вот ведь робот! Даже не понимает, как много сделал для моей семьи!
На радостях не совладав с эмоциями, обнимаю седовласого дядьку и он, явно огорошенный столь бесцеремонной наглостью, вмиг заливается краской и становится пунцовым.
Печатаю Полинке сообщение:
«Ура! Мы выиграли! Выиграли, Полька!»
Отправляю.
Получив важную информацию от адвоката, вновь цепляю пальцы Марселя своими и веду наконец к выходу из этого душного зала.
Прохожу мимо Левана, совсем по-детски победоносно вздёрнув подбородок.
Он поражён и ошеломлён исходом заседания. Смотрит на меня с такой ярой ненавистью, словно я всю его жизнь разрушила.
Хотя, пожалуй, так и есть. Придётся ему освободить должность заместителя директора и поискать работу в другом месте.
— Счастлива, да? — бросает сердито.
— Ты знаешь, да, — не отрицаю, улыбаясь.
— Сука, — беззвучно произносит одними губами.
Да и плевать.
Пребывая в состоянии эйфории, не сразу обращаю внимание на то, что мой Кучерявый притормозил где-то сзади. А когда наконец замечаю его отсутствие за спиной, оборачиваюсь и вижу следующее: он разбивает Горозие-старшему лицо.
Тот от чётко поставленного удара мешком валится на скамью.
Вот чёрт… Разумеется, Абрамов не был бы Абрамовым, если бы не учинил нечто подобное.
Все присутствующие в зале замирают. Рудов растерянно моргает, прижимая кожаный ридикюль к груди.
— Марсель! — хватаю его за талию сзади.
— Это за то, что бросил её тогда на дороге, — яростно цедит парень сквозь зубы.
— Отец, ты в порядке?
А вот и сынок подоспел. Помогает родителю подняться.
— Держи, — модный леопардовый платок ему протягивает, но тот лишь раздражённо отмахивается.
— Сукин сын! — шатаясь, утирает разбитый нос рукавом пиджака.
О, яблоко от яблоньки недалеко падает. Даже оскорбления выдают одинаковые.
— А ну повтори!
Марсель дёргается вперёд. Одновременно с Леваном. Анзор же при этом трусливо прячется за спину отпрыска.
Смешно.
— Не трогай его! — как-то неуверенно задвигает его защитник.
Господи, ну куда ты лезешь!
Всеми силами сдерживаю своего реактивного, но мне с ним, увы, не справиться. На нашу беду, в этом своём рехабе он регулярно посещал спортзал и активно занимался с тренером.
— Пшёл на хер, чмо леопардовое!
Младший Горозия тоже отгребает.
И Анзор. Повторно. Видимо, за «сукиного сына».
— Охрана! Охрана!
— Я вазужу вебя! — обещает Леван, распластавшийся на полу.
Боже. Похоже, у нас минус ещё один нос.
— Чё ты там промямлил?
— Стой, хватит!
— Немедленно прекратить беспорядок в зале суда! — требует прокурор. — Угомоните его!
К счастью, весь этот кошмар заканчивается. Правда пугает то, что Марселя, злого и возбуждённого до опасного критического максимума, скручивают сотрудники правоохранительных органов.
— Да в норме я, отвалите!
Спешно достаю из сумки телефон.
— Алло…
— Знаю, моя красавица, вы выиграли, — звучит игривое из динамика.
— Игорь Владимирович, — вижу, как его внука-дебошира уводят, — у нас тут ЧП, — коротко обрисовываю ситуацию.
*********
Марселю за устроенный в зале суда дебош дали пятнадцать суток.
Игорь Владимирович, пользуясь своим положением, конечно, решил эту проблему, однако в воспитательных целях сократил этот срок до двух.
— Забираю своего драчуна, Вить, — обращается он к коренастому мужичку в погонах, когда наконец оказываемся в отделении сорок восемь часов спустя.
— Слава Иисусе, — поднимается со стула тот, лениво доставая связку ключей. — Мы порядком устали от журналюг, оккупировавших территорию. Щимятся сюда за сенсациями. Достали. Слышь, звезда, подъём! — обращается уже к Марселю.
— Чё? — раздаётся сонное в ответ.
— Чё-чё. На выход, говорю. Приехали за тобой, селебрити.
Как только Кучерявый, зевающий и растрепанный, выходит к нам, бросаюсь к нему навстречу и крепко-крепко обнимаю.
Внутри дрожит всё.
Как же я ненавижу места, подобные этому!
— Привет, — целует в макушку, прижимая ненадолго
